Судьба дракона
Шрифт:
Любимый кинжал Делнбона в мгновение ока оказался у него в руке, и второе лезвие скользнуло в ладонь, прежде чем вылетел первый кинжал. Квартирмейстер рванулся через дорогу, заставив лошадь Тшамарры от страха попятиться, а Эмбру — разинуть рот, домчался до другой стороны и бросился в лес, прыгая от дерева к дереву, торопясь добраться до места, где…
Где змеиный жрец, харкая кровью, медленно опускался на землю. Рукоять кинжала Краера торчала у него под челюстью. Вторым кинжалом Краер отсек ему пальцы, чтобы тот не смог в отчаянной
В воздухе возникало лицо, но Краер видел лишь ледяной, злобный взгляд глаз, которые, замерцав, ввалились внутрь, превратившись в пару искорок.
Краер яростно метнул кинжал в воздух, где только что было видение, он рычал и рубил, рубил, рубил…
— Краер? — Голос, раздавшийся сзади, принадлежал Тшамарре, и в нем звучала тревога.
Делнбон обернулся, по многолетней привычке одновременно уклонившись в сторону, чтобы не получить копье или стрелу. Но здесь была только его подруга, и над ее левым плечом вращался Дваер. Она покачала головой, криво усмехнувшись.
— Ты видел, кто это был?
Высочайший Князь Делнбон покачал головой.
— Мужчина, вот и все, что я успел заметить. Он видел меня. Конечно, это был еще один змеиный жрец, возможно, старший. Тут магией пахнет, не так ли?
Тшамарра кивнула и обняла его. Когда их губы встретились, он крепче стиснул ее, а она что-то без слов прошептала ему и еще сильнее обняла. Их поцелуй длился и длился…
— Боюсь, лошадей это не успокоит, — спокойно заметил Черные Земли, стоя за спиной леди Талазорн.
Она напряглась, Краер оторвался от губ Тшамарры и смерил бывшего хозяина ледяным взглядом. Черные Земли поднял бровь, ухмыльнулся, как проказливый мальчишка, и отвернулся.
Краер с испугом увидел, как Хоукрил улыбается ему с дороги, а Эмбра подманивает их пальчиком. Дваер поплыл к ней, и Тшамарра, ощутив, как Делнбон вздрогнул, быстро обернулась, но затем вновь расслабилась.
— Лорд Черные Земли, — сказала она, чуть помедлив, и в голосе ее явно слышалось предостережение, — я потрачу по пути некоторое время, чтобы решить, что уместнее всего будет вам сказать по этому поводу.
— Конечно же, — с галантным поклоном ответил Золотой Грифон, готовясь взобраться в седло. — Ничего иного я и не ожидал. А мой пока еще невысказанный ответ ожидает вас, миледи.
— О, хвала Троим, — саркастически заметила Эмбра, глядя в затянутое облаками небо. — Как любопытно обнаружить, что мой отец, под всеми своими доспехами, со всей своей славой и годами волокитства, — всего лишь второй лорд Делнбон.
— Всего лишь? — негодующе вопросил Краер. — Всего лишь? Леди Эмбра, я начинаю глубоко сожалеть о том, что вломился в вашу спальню, чтобы похитить ваши платья!
— Нет, — прогудел Хоукрил, — ты просто сожалеешь, что нас сцапали. Правда, меня-то не поймали. — Он улыбнулся своей леди и добавил как бы
Две чародейки обменялись изумленными взглядами.
— Радужные Драконы всегда были искусны в магии, — немного жестко ответила Маерла Повелителю Заклинаний. — Мы были архимагами Арлонда еще до того, как возникла Аглирта, с королями или без них.
Он ответил ей своей мягкой улыбкой.
— Очень мило, — промурлыкал он. — И все же тебе неплохо бы запомнить, что традиция чародейства и магической науки, жизненно необходимая всем, кто занимается магией, не имеет отношения к достижениям каждого отдельного мага. Разве мудрые правят королевствами и подают советы государям, разве они управляют политикой одним своим присутствием и страхом перед своей мощью? — Он зашагал по комнате, затем обернулся и отрезал: — Нет. Только архимаги могут сказать о себе такое по праву. Вот это, — он показал Дваер, — сделал архимаг. И теперь архимаг владеет им вместе с бароном.
Последние слова показались ей опрометчивыми, и, несомненно, они таковыми и были, поскольку Амбелтер покраснел, а барон быстро подошел к нему и твердо положил руку на Дваер.
— Короче, юная леди Радужный Дракон, многие могут задаваться и задирать нос в попытке казаться значительными, чтобы управлять толпой воинов и ручных правителей. Но те, кто знаком с магией, понимают: кроме нашей способности направлять силы, которые мы зовем магическими, мы ничем особенным от прочих не отличаемся. Мы просто владеем определенной техникой — кто больше, кто меньше, — а также опытом и силой.
Магистр заставил Дваер светиться, и Фелиндар поморщился и попятился, смерив Амбелтера мрачным взглядом.
— Вот что такое сила, малышка, — продолжал Амбелтер, не обращая внимания на барона. — С ней мы могучи, но даже без нее у нас как у жителей Аглирты больше опыта и искусства в заклятиях, чем у всех твоих родственников, вместе взятых. Твой отец и его братья занимаются магией от нечего делать, но мы с бароном встречаемся в магических поединках почти каждый день и постоянно упражняемся, испытывая заклинания и преобразовывая их для новых целей. Радужные Драконы овладевают магией ради собственного тщеславия, у них есть время оттачивать все детали, которого нет у нас… Если мы сделаем хоть одну ошибку, мы погибнем, но пока очень даже живы.
Он шагнул к ней.
— Если нам суждено какое-то время идти вместе, то научись уважать нашу силу. И пусть послушание станет твоим девизом. Так что не слишком гордись своим наследием: пусть гордость станет тебе поддержкой, но не престолом, на котором ты можешь покоиться в бездействии, и не зеркалом, перед которым можно корчить рожи. Ты можешь гордиться только тем, что сумеешь свершить сама. А обрести эту гордость можно лишь через послушание и следование нашим приказам. И твои дядья будут смотреть на тебя в священном трепете.