Судьба дракона

Гринвуд Эд

— Слушайте, люди Змеи! Не ограничивайте себя в заклятиях в грядущей схватке! Мы должны окружить нашего врага и все вместе по моему знаку обрушить на него боевую магию! Никакое заклятие не может быть чересчур смертоносным, и если вы хотите дожить до победы, то не оставляйте ничего про запас!

— Лежи спокойно, Таш, — шептала Эмбра, склонившись с сосредоточенным лицом над Дваером. Обнаженная грудь Тшамарры вздымалась и опадала, в ранах, оставленных змеиными клыками, клокотал черный яд. — Спокойно…

—

Я… — начала Тшамарра. Глаза ее все еще были мутными и незрячими. — Я горю!

Внезапная судорога прошла по ее телу, руки и ноги стали дергаться, и стоявший над Эмброй Краер крикнул:

— Ты можешь хоть что-то сделать?

— Могу, — хрипло ответила Эмбра, — и ты тоже. Убирайся отсюда и следи, когда появятся местные жители. Ты знаешь, что они придут. И не мешай мне заниматься моим делом. Сам знаешь, это нелегко — мне надо понять, как действует яд, чтобы выгнать его и уничтожить последствия его действия. Если я потороплюсь, Дваер всего лишь пустит огонь по жилам Таш!

— Идем, — Хоукрил крепко обнял друга за плечи. — Ты встанешь вот на этой тропинке, а я на той, где она огибает деревья.

Делнбон неохотно кивнул, затем быстро нагнулся и поцеловал Эмбру в плечо.

— Спасибо, Эм, — прошептал он и исчез.

Эмбра покачала головой, улыбнулась — и бросилась прижимать к земле Тшамарру, когда ее снова начала скручивать судорога. Борясь с хрупкой женщиной, Эмбра быстро перестала улыбаться. Кровавый Мор и яд сцепились в схватке в ее теле, и даже с Дваером Эмбра понятия не имела, с чего начать и как справиться с тем вредом, который наносила каждая из напастей.

Она схватила край расстегнутого кожаного корсажа Тшамарры и засунула ей между зубами, чтобы та не прикусила язык. Из раны выплеснулась очередная порция яда.

Осторожно Эмбра сделала ножом разрез на собственной руке, капнула кровью на самую крупную щепку, что валялась рядом, а другой щепкой взяла каплю яда и смешала со своей кровью. Как только они слились вместе, испустив маленькое облачко пара, она схватила Дваер, быстро огляделась по сторонам, чтобы увериться, что поблизости не прячется какой-нибудь лесоруб или змеиный жрец, и произнесла заклинание, которое потянуло ее вниз, вниз…

В горячее красное озеро, в котором расползался яд, клубясь, как черный дым в алом море, входя в него жирными струями. Так яд менял кровь и распространялся, меняя ее…

Но как Мор меняет кровь и яд? Вынырнув из магического видения на относительно яркий свет лощины и еще раз осмотревшись в поисках угрозы, Эмбра взяла нож и сделала такой же надрез на руке Тшамарры, при помощи еще одной щепки добавила в смесь эту кровь и снова вернулась в алое море, чтобы увидеть, что произойдет.

Алое небо или море, все равно, а вон тот лиловый тяжелый цвет — наверняка зараза. Вернее, то, что она делает с кровью, поскольку вокруг нее остальная кровь Эмбры приобретала тот же оттенок, с ужасающей быстротой превращаясь в непроглядную тьму.

Она попыталась при помощи Дваера преобразовать

смесь — и сделала что-то такое, от чего щепка запрыгала. Она быстро остановила эту магию и попыталась вместо этого победить тьму, изменив ее так, чтобы она стала такой же кровью, которую зараза еще не затронула. Сгусток тьмы стал меньше, сжался, и Эмбра торжествующе повторяла и повторяла эти действия, пока вся тьма не собралась в крохотную точку. Но как бы чародейка ни пыталась сделать что-то с этой точкой, та оставалась какой была, снова пытаясь расползтись в пятно, пока Эмбра, разозлившись, не выжгла ее маленьким всплеском пламени Дваера — и та исчезла! Теперь кровь Тшамарры вновь стала чистой, неиспорченной.

Она справилась!

Эмбра села на корточки и, подняв голову, в невыразимой радости прокричала что-то нечленораздельное. Затем она склонилась над подругой и с ужасом увидела, как с губ Тшамарры срываются крохотные язычки пламени, и кожа, зажатая между ее зубами, чернеет и шипит.

Эмбра лихорадочно воззвала к силе Дваера и погрузилась «внутрь» леди Талазорн.

— Сараспер был целителем, — прошептала она. — А я просто сиделка, которая только и умеет, что горшки выносить да полы мыть, не более того.

Никто не слышал ее, кроме неподвижной Тшамарры и Эзендора, который очнулся, когда Эмбра изгнала из тела чародейки заразу. Он сурово посмотрел на Эмбру какими-то незрячими глазами и сказал:

— Многое надо вычистить в Долине, прежде чем она станет прежней. Если, конечно, вообще станет.

— Ты, — с улыбкой сказал Ингрил Амбелтер Маерле, — отправишься на остров Плывущей Пены.

Повелитель Заклинаний слегка покачивался в облаке магии, потрескивавшем вокруг него. Человек с оплывающим лицом подался вперед, словно Дваер его притягивал.

— Я хочу, чтобы ты принесла мне оттуда кое-какие кости, — ласково объяснял Амбелтер, словно неразумному ребенку. — Да, а по дороге еще убей короля и принеси мне его корону.

— Кости? — нахмурился барон Фелиндар. — Для какой магии нужны кости?

— Для традиционных заклинаний, — успокаивающе ответил Амбелтер. — Обычная практика для архимага. А корона, дорогой мой барон, для вас. — Он снова обернулся к Маерле. — Ну, дорогая моя? Это будет опасно, но мы оба будем с тобой. Заклятия соединят нас, и мы будем направлять тебя и предупреждать, так что бояться нечего.

Хотя Маерла и понимала, что он может лгать, сердце ее запрыгало от возбуждения.

— Когда я иду? — горячо спросила она и увидела, как сузились глаза Фелиндара.

Но Амбелтер, похоже, был возбужден не меньше ее. Удовлетворенно кивнув, он шагнул вперед, взялся за корсаж ее платья и рывком разорвал его сверху донизу. Она посмотрела в его огромные темные глаза, пытаясь понять, что таится за яростью его взгляда. Он смотрел в ее глаза, а не на ее обнаженное тело. Она торопливо высвободилась из остатков платья и стояла перед ним нагая, в одних туфельках.