Судьба гнева и пламени

Такер К.-А.

Почему она еще не кричит? И что вообще делает здесь, в башне? Уже полночь.

Анника протягивает мне сложенную угольно-серую ткань.

– Вот, надень это. У нас мало времени. Я сказала стражу, что Боз ищет его. Они довольно скоро поймут, что это ложь, и тогда не будет никакого способа вытащить тебя отсюда.

Я смотрю на нее. Анника помогает мне сбежать?

– Быстро! Пока я не передумала, – шипит она.

Приняв из ее рук ткань, я спешу вниз по последним ступенькам. Тканью оказывается шерстяной плащ, и я накидываю

его на плечи.

Анника выглядывает за дверь.

– Не поднимай голову, не разговаривай, а если попытаешься бежать, я закричу.

Она пронзает меня предупреждающим взглядом, прежде чем натянуть капюшон на голову. Я следую ее примеру, а после девушка выводит меня в ночь. Почти сразу мы поворачиваем налево, минуя площадь. Темп у нее быстрый, она петляет по лабиринту узких коридоров и тропинок. Я сосредотачиваюсь на развевающемся крае ее плаща и больше ни на чем, считая шаги и пытаясь отследить меняющееся направление. Это давняя привычка, хотя я и знаю, что в данном случае мне не удастся повторить этот путь.

Все время я беспокоюсь, что она заманивает меня в очередную ловушку, но другого выбора нет. Оставаться в башне – это гарантированный смертный приговор. Доверие Анники дарит мне крупицу надежды.

Мы мчимся вниз по крутой лестнице, затем через длинный коридор – ширины достаточно лишь для одного, а потолок в дюймах от моей головы. Анника несет фонарь, который взяла, пока мы шли сюда. Это единственный источник света.

– Здесь, внизу, мы должны быть в безопасности. Особенно в такой час. – И это первые слова, которые она произносит с того момента, как мы покинули башню.

– Где мы? – осмеливаюсь я спросить.

– Под з'aмком. – Анника открывает еще одну дверь и останавливается, чтобы оглядеться, прежде чем пройти внутрь. – Так гораздо безопаснее, чем проходить через него, а выходить на улицы слишком опасно. Все стражи в Цирилее сегодняшней ночью там, патрулируют окрестности.

– Подвал, – бормочу я себе под нос, глазея на бесконечную пещеру со сводчатыми потолками и массивными колоннами, из-за которых замок Софи напоминает лишь жалкую лачугу. Торопливые шаги Анники отдаются эхом, мои же не издают ни звука. Хоть что-то положительное в том, что я босиком, пусть и вздрагиваю от быстро появляющихся порезов и царапин.

– Матушка настояла, чтобы мы не брали тебя сюда, пока не убедимся, что можем тебе доверять. Она не хотела, чтобы ты знала все тайны нашего замка и то, как незаметно для других по нему передвигаться. Зандер подумал, что она необоснованно недоверчива, но подчинился. – Ее голос твердеет. – Оказывается, она была права, хотя в конце концов это ничего не изменило, не так ли?

Поскольку я, видимо, стояла во главе кровавого восстания.

– Почему ты мне помогаешь? – выпаливаю я.

– Я обязана тебе жизнью, разве нет?

– Но… ты думаешь, я убила твоих родителей. Это не так, кстати.

– Зандер упомянул о том, что ты постоянно это отрицаешь. Хотя у нас достаточно доказательств, чтобы подтвердить

обратное. – Голос Анники звучит так отстраненно, словно ее родители не были отравлены всего несколько часов назад. Зандер, по крайней мере, горюет по ним. Но, возможно, она еще в шоке. Не похоже, что ее день прошел лучше, чем мой. – Многое сейчас не имеет никакого смысла. Например, то, что ты спасла меня, пусть было совершенно ясно, что ты желала смерти всей нашей семье. Правда в том, что я делаю это не ради тебя. Тебя я презираю. Я делаю это ради Илора. И ради Зандера. – Она закусывает свою пухлую нижнюю губу. – Когда устраивался ваш брак, он вовсе не ожидал, что ты станешь ему настолько небезразлична.

Мой брак с Зандером был устроен?

– Ты обманула его. Одурачила нас всех. Хотя мне ты с самого начала не понравилась. Однако мой брат не способен ясно мыслить, и я боюсь, что твой смертный приговор причинит ему гораздо больше боли, нежели он осознает. Даже если ты этого заслуживаешь. – Анника качает головой. – Я не могу объяснить это странное предчувствие и все же предпочитаю прислушаться к нему.

Коридор расходится в двух направлениях: она идет вправо.

– Сюда. Мы должны спешить. Боз забьет тревогу в любой момент.

– У тебя не будет проблем из-за того, что ты помогаешь мне?

Каково наказание за содействие побегу женщины, приговоренной к смерти за убийство короля и королевы?

– Я принцесса Илора. Боз не может меня наказать, – усмехается она.

– А как же Зандер?

– Я могу справиться со своим братом. – Но хвастовство тут же сменяется волнением, отражающимся в ее глазах.

Что бы ей ни было за этот поступок, приятным оно уж точно не будет.

Я следую за девушкой вверх по узкой лестнице. Анника натягивает плащ поверх фонаря и открывает дверь. Мы снова снаружи, на этот раз в тени, в окружении ветвей. Запах кедра заполняет мой нос.

– Мы в…

Она прикрывает мой рот ладонью. Мы замираем, прислушиваясь к лязгу металла слева от меня. Рядом, должно быть, страж. Откуда-то неподалеку доносятся крики. Я предполагаю, Боз уже знает, что я сбежала, и хочет пустить мне в сердце еще одну стрелу. И это все еще предпочтительнее костра.

Анника убирает руку ото рта. Мы проскальзываем по тайному кедровому туннелю как можно бесшумнее, каждый хруст и шорох ветки заставляет меня затаить дыхание. Кажется, мы в том же саду, в котором я оказалась ранее, хотя из-за этих кедровых стен ничего не видно.

Мы доходим до конца, и Анника открывает свой фонарь. Она ведет меня вниз по лестнице, а затем по другому проходу из камня, на этот раз пахнущему землей и плесенью. Он очень узкий, и у меня возникают сомнения, что большинство солдат смогут пройти через него, если только без доспехов. Вероятно, он был построен для гражданских лиц, нуждающихся в бегстве. В некоторых местах приходится наклоняться, чтобы пройти.