Судьба кочевых обществ в индустриальном и постиндустриальном мире
Шрифт:
Традиционная меховая одежда тоже используется оленеводами только в морозы. В другое время они ее берегут – просушивают и складывают на длительное хранение. В межсезонье и летом используется современная синтетическая одежда. Особенно подвержены износу торбаза с подошвами из шкуры лахтака.
Для изготовления чаатов – арканов – сегодня используются не только ремни лахтака, но и синтетичские веревки, обладающие похожими свойствами.
Ножи предпочитают самодельные, изготовленные из высокоуглеродистой инструментальной стали (использованное полотно дисковой и ленточной пилы по металлу). В качестве рукоятки используется или рог оленя, или накладки из фанеры. По-прежнему также распространены женские ножи – пекули.
Береговые охотники регулярно приезжают к тундровикам на праздник оленя осенью. Во время этого мероприятия происходит
Нельзя не упомянуть распространенный повсеместно среди народов Чукотки обряд «кормления духов», который уже проник в среду всех местных жителей независимо от их национальной принадлежности. Этот обряд совершают и чукчи, и эскимосы, и русские, и украинцы, и калмыки. Прибывая на новое место, необходимо покормить духов этого места – положить им угощение в виде первых капель из вновь открытой бутылки, и чуть отщипнуть от каждого вида закуски. Похожий обряд совершается у моря, чтоб задобрить его духов.
Перед началом первой в сезоне охоты на кита совершается обряд задабривания его духа. После добычи охотники благодарят животное (и кита, и моржа, и нерпу) за то, что оно дало им мяса для того, чтоб прокормить семью. Существует также масса примет и обрядов, связанных с погодой.
Ситуация с национальным языком неоднозначна. С одной стороны, ушли старики, которые говорили только на родном языке. Большинство молодежи говорит исключительно на русском. Но вместе с тем чукотский язык преподается в школах, колледжах, многие понимают язык, но не говорят на нем. Как правило, по-чукотски говорят все тундровики. Оленеводческая отрасль полностью обслуживается им, ведь по-русски зачастую даже невозможно выразить многих реалий кочевой жизни.
Система образования, предлагая классы по изучению языка, в целом пагубно влияет на общую ситуацию, не компенсируя редкими уроками результатов отрыва детей от родителей. Интернаты необходимы – а как иначе научить детей грамоте, но, несомненно, они подрывают устои национальной культуры, вырывая детей из традиционной среды общения. В советское время дети находились в интернате с сентября по июнь, 9 месяцев. Сегодня этот период пытаются сократить с октября по май, до 7 месяцев, что, по мнению оленеводов, уже лучше. За летний период активной работы в тундре дети успевают многому научиться. По возвращении в поселок все замечают разницу между «тундровыми» и «поселковыми» детьми. Тундровики менее инфантильны, более уверены в себе, обладают большим чувством ответственности. Конечно, вместе с тундровыми навыками, они впитывают и родной язык.
Что примечательно, несмотря на то, что в больших поселках люди в основном общаются по-русски, во время коллективных работ они незаметно переходят на чукотский, как бы переносясь в другую реальность и тем самым отделяя сферы использования языка: русский – для магазинов и разговоров на улице, чукотский – для охоты, установки яранги и т. п. Например, во время охоты все китобои разом переходят на команды по-чукотски (полный вперед, направо, тихий ход, гарпунь!).
Вывод очень простой – пока будет существовать традиционное хозяйство – оленеводство и морская охота, будет существовать и чукотский язык, и доля его распространения будет коррелироваться с количеством жителей, вовлеченных в традиционные производство и промысел.
В самых разных регионах и климатических зонах планеты при контактах аборигенного населения с прибывающими туристами мы можем наблюдать закономерное сходство стадиального развития отношений. В странах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Китае и в Сибири можно выделить несколько основных стадий
• Стадия первая – условно можно ее назвать «бескорыстная» – когда пришедшим гостям оказывается радушное гостеприимство, предоставляется кров и пища, ничего не требуется взамен. Так было долгое время на Чукотке (конечно, после периода войн, колонизации, коллективизации) на этом строится кодекс чести местных жителей: «Люди должны помогать друг другу. Иначе не выжить». Мне посчастливилось застать старые времена, когда почти все люди на Чукотке были такими. Сейчас их осталось не очень много, но до сих пор живы старики, которые учат молодежь, что «на таких традициях Север только и держится». Но жизнь не стоит на месте, и все меняется, в том числе и отношение к гостям.
• Стадия вторая – «хищническая» – начинается она с появления индивидов, которых можно условно назвать «продвинутыми». Это маргиналы, понахватавшиеся модных теорий о жестокостях колонизации и пытающихся настроить своих соплеменников против пришельцев, но делают они это исключительно ради своей выгоды. Они советуют максимально задирать вверх цены на все услуги, мотивируя это тем, что «Мы – хозяева на этой земле, а их никто не звал», «Хотят ходить по нашей земле – пусть платят по полной», «Если они нашли деньги на билет сюда, то пусть и нам платят», «Они на нас зарабатывают миллионы, показывая наши фотографии, пусть за каждую фотографию платят». Таким отношениям к гостям они разочаровывают туристов и подрывают турпоток в долгосрочной перспективе, лишая себя этой дополнительной статьи дохода. Парадокс кроется в том, что именно эта категория людей, как правило, больше всех заинтересована в притоке этих денег и лицемерно пытается просто узурпировать контакты с туристами, устраняя своих наивных родственников от общения с ними. У нас произошел курьезный случай в Венесуэльской Амазонии среди народа Яномамо. Один молодой человек из «продвинутых», сын вождя, вдруг запретил своим соплеменникам отдавать нам луки и стрелы в обмен на сувениры. Он расторг все сделки, чем сильно расстроил своих родственников. Когда же конфликт был закончен, он украл лук своего отца-вождя и прибежал к нам, чтоб обменять его на шорты. Кроме того, он науськивал, чтоб его родственники требовали с нас деньги. Эти деньги были нужны только ему, так как к тому времени он уже проживал в католической миссии. Такую «хищническую» стадию проходят на данный момент некоторые оленеводческие бригады Амгуэмской тундры и поселки береговых охотников на побережье Ледовитого океана. Здесь складывается очевидный конфликт лидеров бригад со своими сотрудниками, который приводит к дальнейшему расслоению общества и переходу к капиталистическим отношениям от родственно-соседских.
• Третья стадия – «капиталистическая» – представляет собой разумную реакцию на перегибы второй стадии, когда предприимчивые жители начинают понимать, что для того, чтобы что-то получить от туриста, нужно оказать какой-то достойный сервис: покормить, разместить на ночлег, удивить, рассмешить, в общем создать комфортную доброжелательную среду. В такой атмосфере возникает доверительное взаимовыгодное сотрудничество, которое может стать для представителей традиционной культуры очень важным способом интеграции в современное постиндустриальное общество «без отрыва от производства». В национальных парках КНР очень активно эксплуатируется эта идея – государство субсидирует общины национальных меньшинств, чтобы они сохраняли свой уклад и не разбегались с мест проживания, а мощный турпоток создает дополнительный немалый источник их существования. Конечно, критики такого подхода называют подобные нацпарки «этнозоопарком». Так или иначе, а это лишь один из путей решения проблемы интеграции малых народов. На Чукотке в Чукотском районе некоторые единицы самоуправления, а именно ТСО – территориально-соседские общины – дозрели до понимания того, что туризм для них является дополнительным побочным источником дохода и способом сохранения своего традиционного уклада. Конечно, в этом процессе тоже важна помощь со стороны государства. Очень важно сохранить правильный баланс в таком деликатном деле. С одной стороны, плохо «недодать» – недостаточно поддержать местные общины и не помочь им развиться в новом для них деле. С другой стороны, опасно и «передать» – это может привести к консервации иждивенческих настроений, которые итак очень сложно искоренить из местного менталитета.
Для разумного развития турбизнеса и вовлечения в него местных общин прежде всего необходим точный анализ потребностей на местах. Все, что дается сверху, должно быть выстрадано, иначе это все будет разбазарено, как это и было уже не раз. Общины должны учиться самостоятельности и чувствовать экономическую выгоду от туризма, лишь только тогда поступательный процесс будет необратимым. Нужно или нет это местному населению? По-моему, лучше участвовать в процессе и получать от него пользу, нежели быть просто пассивным заложником ситуации. Мир не стоит на месте, и люди будут путешествовать. Чукотка больше не будет находиться в полной изоляции. И, действительно, это выбор самих жителей Чукотки – какими им быть и как им общаться со своими гостями.