Судьба королевского наследника
Шрифт:
Хотя этот. Держу пари, он использует свой член как оружие, обеспечивая грубый, изнурительный секс. Мой любимый вид парней и секса.
Он прикусывает нижнюю губу, прежде чем его язык скользит по ее контуру, и я с жадностью жду продолжения.
— Хорошо! — Джастис ударяет меня по ноге своей, прежде чем повернутся через плечо, чтобы увидеть, на что я смотрю. — О, боже, Лон. Послушай, я трахну тебя, хорошо? Ты можешь перестать быть такой отчаянной, — шутит он, показывая на меня пальцами.
— Ты такой идиот.
Я качаю головой, когда официантка ставит наши тарелки на стол.
— Итак,
Я пытаюсь отвлечь его.
— …ты на самом деле предполагаешь, что тебе это сойдет с рук? Буквально вся ваша улица дружит с твоими мамами.
— Я знаю.
Он заканчивает выдавливать кетчуп на свою тарелку, прежде чем пододвинуть его ко мне.
— Вот почему мы не устраиваем ее у меня дома. Мы устроим ее в другом месте.
Я знаю Джастиса уже около года, но на самом деле мы не тусовались вместе, пока я не начала работать в магазине его родителей, мои короткие визиты сюда в прошлом году были полностью посвящены тому, чтобы провести время с Беном. Джас не такой близкий в нашей группе друзей, но я на сто процентов уверена, что это потому, что он не ходит в наш университет. Он живет через мост и на другом конце города. Причина, по которой он отказывается посещать наш, проста. Он хуже. Хотя…
— Где?
Он отмахивается от моего вопроса.
— У друга.
В кармане у него начинает звонить телефон, и он лезет внутрь, его лицо бледнеет.
— Я должен ответить на это. Дашь мне секунду?
Я наблюдаю, как он встает со своего места и направляется к другой стороне бара. Он повернут ко мне спиной, поэтому я не могу разобрать, что он говорит, что раздражает. Мне нужно отвлечься. Все, что угодно, лишь бы не смотреть на парней напротив нас.
Я выскальзываю из кабинки и направляюсь в туалет. Мои глаза ни за что не отвлекутся. Как будто мое тело отказывается слушать команду «игнорировать горячих парней», и оно не хочет, а поступает наоборот. Клянусь, мои мышцы напрягаются, как будто я заставляю их двигаться, просто чтобы моя шея не поворачивалась, а ноги не несли меня в их направлении.
Я буквально представила, как один из них наблюдает за мной, пока ему отсасывают член, который я уверена, божественен.
Мои гормоны точно охренели.
Маленький коридор, ведущий в дамскую комнату, пуст, когда я добираюсь до туалета, освещение, на мой взгляд, слишком тусклое для ресторана. Я собираюсь толкнуть дверь, чтобы войти, когда чья-то рука ложится на мою, разворачивая меня и прижимая к стене.
— Что за черт!
Я пытаюсь оттолкнуть руку, но чья-то ладонь крепко зажимает мне рот, заставляя замолчать, и я смотрю в пару сердитых голубых глаз. Их цвет больше всего напоминает бирюзовый, похожий на оттенок бурлящих волн у берегов тропического острова, одновременно темных и светлых. И прямо сейчас они — бушующее гребаное цунами, а я — земля, которую оно жаждет уничтожить.
Он наклоняет голову набок, его рука скользит вниз ровно настолько, чтобы освободить мои губы. Этот парень выводит меня из себя. Он преследует меня?
— Как тебя зовут?
Я снова отталкиваю его от себя, игнорируя то, как заколотилось мое сердце в груди в ту секунду, когда мои пальцы коснулись обнаженной кожи его рук.
— Вот так ты спрашиваешь у каждой девушки ее имя?
Уголок его рта слегка приподнимается, как будто моя ярость забавляет его.
— Обычно нет. Отвечай на вопрос.
—
Он возвращает руку к основанию моего горла, снова мягко прижимая меня к стене. Мне кажется, я чувствую легкую дрожь в его прикосновениях, но его тон заставляет меня усомниться в своих чувствах, потому что он спокойный и контролируемый.
— Ха. Забавно, что ты не разыгрывала из себя недотрогу с языком в горле.
— Пошел ты.
Я собираюсь уйти от него, но он преграждает мне путь.
Мой взгляд бросается через его плечо, что трудно сделать, поскольку он буквально на фут с небольшим выше меня, возвышаясь и загоняя в клетку мое маленькое тело, как зверь, приготовившийся к следующей трапезе. Остальные стоят позади него, двое с темными волосами и неестественно бледной кожей, как у него, и один с самым странным оттенком серебра в волосах, который я когда-либо видела. Они почти кажутся неестественными. Их энергия не поддается прочтению.
На мгновение мой взгляд останавливается на том, кто задумчиво смотрит слева от него. Когда он подходит ближе, его темно-голубые глаза обвиняюще сужаются, и выражение разочарования напрягает его черты, чем дольше он смотрит на меня. Когда его губы жестоко изгибаются, я уступаю, возвращая свое внимание к парню передо мной.
— В чем дело? — я вскидываю бровь. — Вы, ребята, хотите позлорадствовать? Может быть, намекнуть на то, что я, женщина, была в отчаянии? Я была пьяна, и если ты хочешь правду, то поцелуй был чисто игровой фишкой, которая мне была нужна, чтобы отвязаться от кое-кого.
— Да, потому что так оно и было… — вежливо отвечает он. — Как тебя зовут?
Смех покидает меня, но когда его взгляд становится только резче, я прочищаю горло, и на этот раз, когда я пытаюсь протиснуться мимо него, он позволяет мне.
Немного более взволнованная, чем хотелось бы признать, я хватаю свой телефон и бумажник, направляясь к входной двери, чтобы дождаться Джастиса. К черту этих парней. Неважно, насколько он горяч…
Неважно, насколько они все горячие.
Двери снова открываются, и я выпрямляюсь, ожидая увидеть, как они выходят, но Джастис проводит рукой по волосам, морщинки между его глазами становятся глубже.
— Мне нужно возвращаться на работу. Я провожу тебя обратно в кампус, если хочешь?
— Я могу сама, просто… Все в порядке?
Он не отрывается от телефона, морщинки беспокойства становятся глубже.
— Не совсем! — он засовывает телефон в карман, его поведение меняется. Притягивая меня ближе, он прижимается губами к моему лбу. — Я позвоню тебе, хорошо?
— Конечно!
Я смотрю, как он идет в противоположную сторону, перебегая дорогу и оглядываясь через плечо каждые две секунды.
Как будто кто-то гнался за ним.
Или преследует его…
Измученная голодом, поскольку нам все-таки не удалось поесть, я тащу свою капризную задницу обратно в кампус.
Когда прихожу домой, я пинком закрываю входную дверь, расстегиваю куртку и бросаю ее на маленький столик в гостиной, когда оттуда выпадает маленький конверт. Наша комната — одна из самых маленьких, предлагаемых здесь, в кампусе, но она была единственной доступной в общежитиях для студентов. Мы не собирались жаловаться. Ни за что на свете мы с Беном не оказались бы снова разделены, даже если бы это было всего на несколько сотен футов или около того. Мы — все, что есть друг у друга.