Судьба королевского наследника
Шрифт:
Позади меня раздается тяжелое раздраженное дыхание Крида, но я игнорирую его, как игнорирую каждого человека, который пытается быстро поздороваться, пока мы с братьями направляемся в нашу часть кафетерия. Большой круглый мраморный стол установлен в центре комнаты, придвинут к стеклянной стене, за которой виден скрытый за ней густой лес, безопасное место, забаррикадированное внутри, чтобы оборотни могли свободно разгуливать, когда почувствуют себя перевозбужденными. Фон пастельного неба и яркой зелени широко расстилается позади нас, и время от времени я думаю о том, чтобы раздеться
Мой разум играет в свои игры. Иногда мне кажется, что я достиг вершины горы, на которую мне суждено было взобраться, но когда я добираюсь туда, я смотрю вверх, а до вершины еще сотня ярдов. Но я, блядь, не могу развернуться и пойти обратно. Я не могу остановиться и отдохнуть.
Это не мое тело, а, мое существо требует, чтобы я продолжал идти. Достигать. Продолжать, блядь, искать.
Было бы неплохо получить гребаный ключ к тому, что я ищу.
Как только мы садимся, официанты появляются из ниоткуда, ставя перед нами наши любимые блюда.
Я коротко киваю, и маленькая блондинка, которая ставит мое, одаривает меня улыбкой, ее язычок незаметно облизывает нижнюю губу, прежде чем на ее месте остается небольшое облачко белого дыма.
Меня бесит, что все приемы пищи должны проходить в общей столовой, даже когда нам есть что обсудить, а другие будут лишь мешать. Мы могли бы использовать магию, чтобы скрыть наши разговоры, поскольку мы сильнее любого другого студента здесь, но иногда это так же очевидно, как разбрасывание хлебных крошек, ведущих к тому, где мы находимся.
Профессора могут унюхивать всякий раз, когда мы используем магию, пьянящий запах тяжелого свинца, витающий в воздухе. Они бы только спросили нас, почему, и поскольку мы должны вести себя наилучшим образом, находясь здесь, никто из нас на самом деле не хочет давать кому-либо из профессоров повод проверять нас. Или доложить в Министерство, что мы нарушаем правила.
Дайте мне гребаный перерыв.
— Тебе нужно выяснить, в чем, черт возьми, твоя проблема, Найт, а затем тебе нужно задаться вопросом, стоит ли из-за этого напрягать свой член.
Я откусываю от ножки жареного цыпленка, прежде чем облизать большой палец.
— Пошел ты. Как насчет этого?
Бросаю мясо обратно на тарелку. Я не хочу вымещать это на них, и знаю, что это не их вина, но прямо сейчас логика меня не волнует. Я забочусь о том, чтобы вычеркнуть из памяти дни, которые привели к тому моменту, когда я увидел ее, просто чтобы увидеть ее снова. Чтобы я мог сказать ей, что ненавижу ее.
Я многое ненавижу.
Например, от нас требуют жить в кампусе с остальными Одаренными, как будто наши родители не восседают на троне в Стигии. Рат, даже если это наш временный дом, стоит сам по себе на краю поляны, защищенный от глаз других Одаренных завихрениями того,
Министерство боролось с нашими родителями по этому вопросу, но проиграло. Подобно королевской семье Стигии, темный, более совершенный мир поместил бы всех своих оставшихся наследников в одно место в качестве легкой гребаной мишени без защиты королевской магии, заклинаний, созданных и связанных королевской кровью, гарантирующих, что никто другой никогда не сможет попытаться их использовать.
Я также чертовски ненавижу, когда мой старший брат смотрит на меня так, будто я собираюсь оторвать голову кому-то, кто этого не заслуживает. Я мог бы. Раньше.
Мы застываем в недоумении, когда Сильвер садится рядом со мной, его голова поворачивается от Крида ко мне.
— Что я пропустил? — спрашивает он, отпуская официанта так же быстро, как приносят еду.
— Парень не в себе.
Син ухмыляется с полным ртом свинины, приправленной шафраном.
— Пошел ты. Если бы ты пришел, когда я позвал, ты бы сам увидел.
— Я уже собирался кончить, когда ты позвонил, ты, сучка, блокирующая удовольствие моего члена.
Он хихикает, подмигивая Александре, когда она садится слева от меня.
— Не так ли, детка?
— Не было никакой блокировки члена, о которой стоило бы говорить.
Она кладет салфетку себе на колени.
— Кто бы ни был в моих руках прошлой ночью, о нем хорошо позаботились.
Взрыв смеха заполняет стол. Девушке было все равно, с каким лордом она трахалась. Я уставился на свою еду, едва ощущая вкус стоящего передо мной блюда.
Когда я ничего не предлагаю в объяснение вопроса Сильвера, Крид делает это за меня.
— Он по уши влюблен в какую-то девчонку, которая видела нас на вечеринке прошлой ночью.
Мне не нужно смотреть на Сильвера, хотя он смотрит на меня.
— Все еще? — спрашивает он.
— Даже после того, как мы поговорили с Габриэлем? Он сказал, что его щит держался крепко, без проникновения, без разрывов. Даже намека на то, что кто-то испытывал его силу ради забавы.
Я ничего не говорю.
Что, черт возьми, я могу сказать?
Что я почувствовал это дерьмо? Почувствовал на себе ее взгляд?
Что ветер подарил мне ее аромат в тот момент, когда я этого пожелал, даже с другой стороны улицы и без использования элементальных манипуляций магией?
Как моя задница была напряжена и чертовски возбуждена, пока смесь лаванды, корицы и кайенского перца не попала мне в ноздри и не распространилась по кровотоку, успокаивая и горяча мою кровь, пока я не был уверен, что она превратится в лаву и извергнется из каждого отверстия моего тела?
Как, пока чужие губы обхватывали мой член, ощущение ее взгляда на мне было тем, что привело меня к финалу, заставив мою сперму брызнуть в горло, которое было слишком чужеродным, слишком холодным?