Судьба королевского наследника
Шрифт:
На самом деле, когда я придвинулся к ней поближе, чтобы сказать ей об этом, желчь подступила к моему горлу, затем пришел гнев, и мне пришлось убираться нахуй.
Вернуться к моей девушке.
К моей киске.
Паре.
Мои брови хмурятся, и я смотрю на ее грудь, которая поднимается и опускается, на ее твердые соски, когда она спит, похожая на темного ангела, на которого я хочу забраться, подрезать ей крылья и запустить в них когти, хотя бы для того, чтобы она не улетела.
Чертовски
Я не должен хотеть, чтобы она оставалась, но я не уверен, что мне ненавистна мысль о том, что она моя. Она дерзкая.
Пламенная, и наши тела подходят друг другу, как луна и полночь.
Теперь, когда я узнаю это чувство, я ощущаю его с самого первого дня.
С той первой игры на Земле.
Может быть, еще раньше.
Но она слабая.
Бездарная.
— Я думал, мы не можем спариваться с Бездарными? — я рычу, стиснув зубы.
Зара приподнимает бровь, ее проколотый язычок скользит по губе.
— Ты не можешь.
Мой разговор с Магом возвращается с удвоенной силой, и когда я чувствую, как теплая жидкость стекает по моей груди, я смотрю вниз.
Когти. Большие, черные, острые когти вырвались из моих пальцев, и на этот раз я их даже не почувствовал. Мой Дух подобен маяку в моей груди, зовущему девушку рядом с нами. Девушка, которая не может быть тем, кем кажется.
Наши дары не доходят до тех, у кого их нет.
Наши боги не дают нам сломанных судеб.
Потомки Деверо, превратившиеся в пепел и просочившиеся в почву этой земли, не пустили бы ее в эти стены, не покопавшись в ее сознании, если бы они не знали чего-то, чего не знаю я. Если бы они не могли видеть за завесой, которой я загораживаюсь, когда пытаюсь проникнуть в нее.
Кровь стекает по моим ребрам из тех мест, где мои когти вонзились в плоть, и Лондон шевелится, ее ноздри раздуваются, нюхая воздух. Ее веки слегка подрагивают, и мой пульс тяжело колотится в груди.
Она нюхает меня, как будто знает, что я принадлежу ей.
Так почему же она не признает этого? Почему не заявляет о своих правах?
Медленно ее веки открываются, большие голубые глаза встречаются с моими, прежде чем опуститься на порезы у меня на животе.
Она не подпрыгивает и не паникует. Она зевает, хмуро глядя на это место.
— У тебя идет кровь.
Я жду большего.
Чтобы она взбесилась и попыталась мне помочь. Зализывать свои раны, потому что вид ее раненого партнера заставляет ее чувствовать тошноту внутри, переполненную гневом и яростью, как я почувствовал, когда увидел, как она плачет. Видел, как у нее текла кровь, хотя это не было результатом моего укуса.
Но она ничего из этого не делает.
Лондон встает, и когда она это делает, она прячется от меня, оборачивая одеяло
Я приподнимаюсь, взбешенный, наблюдая, как она заправляет ноги в шорты и натягивает майку обратно, как будто это самая раздражающая вещь. Она не хочет носить ограничивающую одежду.
Она хочет футболку, похожую на полдюжины, которые я взял из ее комнаты и которые принадлежали другому мужчине. Ничтожному гребаному Бездарному мужчине.
Она поворачивается ко мне лицом, и я пододвигаюсь к краю кровати, мои ноги раздвигаются, ожидая, когда она подойдет ко мне.
Лондон смотрит на дверь.
— Когда я смогу вернуться домой, Найт?
Мои губы кривятся, и я слетаю с кровати. Она думает о том, чтобы уйти от меня, пока я думаю о том, чтобы удержать ее?
На хуй ее.
К черту это.
— Как насчет никогда.
Ее голова откидывается назад.
Хорошо. Я завладел ее вниманием.
— Может быть, я буду держать тебя здесь взаперти, пока твое никчемное, Бездарное тело не состарится и не откажется от тебя.
— Не смешно.
— Я смеюсь? — Мои брови приподнимаются. — Ты думаешь, я должен отправить тебя обратно? Потому что я этого не сделаю. Люди могут быть здесь домашними животными. Может быть, я надену на твою шею ошейник и заставлю тебя есть с гребаного пола.
Страх заползает в ее голубые глаза, и я бью кулаком по стене рядом с ее головой.
Мне чертовски неприятно это видеть.
— Почему ты это делаешь? — кричит она. — Если я тебе не нравлюсь, почему я здесь? Почему ты забрал меня из моего дома?!
— Я твой гребаный дом! — я кричу, чувствуя, как мой дар всплывает на поверхность. — В этом-то и заключается гребаная проблема!
Она откидывает голову назад, в ее взгляде читается замешательство.
— Я не понимаю. Ты похитил меня.
— Я не похищал тебя. Мне дали тебя, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — Судьба создала тебя для меня.
— Я не твоя.
— Моя! — я взрываюсь. — Почему ты борешься со мной?!
— О чем ты говоришь, Найт? — кричит она со слезами на глазах. — Я сделала все возможное, чтобы не сойти с ума, и учитывая это, я думаю, что проделала хорошую работу. Ты несправедлив.
— Несправедливо чувствовать, что мои внутренности истекают кровью, а единственный человек, который может это исправить, отказывается это делать!
— Я даже не знаю, что это значит, потому что ты продолжаешь говорить загадками и ничего мне не объясняешь!
— Потому что ты должна знать!
Мое тело вибрирует от гнева, мои глаза меняются, когда моя сила берет верх. Пока мой монстр парит под моей кожей, его зубы глубоко вонзаются в мою плоть, когда он пытается освободиться. Чтобы добраться до нее.