Судьба на троих
Шрифт:
Не привлекательная внешность меня, конечно, поразила, на это я и в зеркало могу посмотреть, а сила, которую выдавало всё: от железных даже на вид пальцев до самых кончиков блестящих волос. Настоящий король передо мной восседал, покориться которому не в укор, хотя я, пожалуй, повёл себя дерзко.
Забывшись, я смотрел глаза в глаза и пытался понять, чем так непоправимо разгневал властелина. У ящерки радужки от злости желтели, зелёный оттенок пропадал совсем, а у повелителя цвет до медового вынесло. Конечно, дракон держал себя в руках, монархи в совершенстве владеют этим искусством, но чем-то я задел его, сам того не желая. И какая
Знай я, в чём моя скорбь, повинился бы без оглядки, но, по-видимому, обстоятельства складывались так плохо, что переживать по данному поводу не следовало вовсе, потому я произнёс все положенные слова и достал шкатулку, тотчас принятую кем-то из придворных.
Теперь бы и выставить дерзкого раба за дверь, в то помещение, что предназначено для наказаний, но король не спешил. Он разглядывал меня, словно никогда не видел вампиров. Изучал всего: от сбитых мысков сапог до опалённой ящеркиным фейерверком гривы. Так осерчал, что не придумал с разгона расправы? Ну и пусть, я не спешу, раз судьба такая — всё принимать. Справлюсь. Я терпеливо ждал, а в зале вновь вырос неодобрительный ропот. Драконам не нравилось, что я стою перед их монархом гордо выпрямившись — грубость усмотрели, так ведь я всего лишь выполнял приказ. Мне и безразлично уже сделалось: одной дерзостью больше, одной меньше — да какая разница? Драконы всегда воздают с верхом, только успевай принимать.
— Не слишком учтиво являться на приём одетым столь небрежно, — насмешливо сказал король.
В глазах мерцали уже алые искры, но голос звучал ровно, почти с ленцой — мужчина-то оказался кремень, впрочем, предполагать что-то другое было нелепо.
— Нижайше прошу меня простить, государь. Аелия приказал выполнить поручение срочно, гардероб мой в собственном доме остался, да здесь, по всем расчётам, дальше дворовых слуг меня бы и не пустили, а для конюшен этот костюм вполне пристоен.
— С дорогим-то подарком? Не пустили? Драконы весьма ценят сокровища, вряд ли это неизвестно тебе, вампир.
Яду в голосе прибавилось, и во мне зародилось подозрение, что со шкатулкой что-то не так. Я не видел, кто у меня её забрал, но королю какой-то знак как будто подали. Неужели мой господин решился на измену, совершив её моими руками? Мне ведь и в голову не пришло заглянуть внутрь ларца — чужое и обсуждать нечего.
Я не ответил. Меньше болтовни — быстрее казнь.
— Дани, забери его! — последовал короткий приказ, и король неспешно откинулся на спинку кресла, словно считая дело завершённым.
Убьёт так убьёт. Забыл я, что все драконы находятся во власти этого огненноглазого, а значит, их имущество тоже. Я ещё успел вежливо поклониться, прежде чем на плечо тяжело упала ладонь, заставляя развернуться и идти прочь.
Теперь я видел лица драконов, читал на них равнодушие, любопытство, презрение, а иногда и ненависть. Мимоходом улыбнулся юноше, чей взгляд неприкрыто выражал сочувствие. Дам и девиц, кои ко мне традиционно относятся благосклоннее мужчин, в зале не наблюдалось, я сообразил, что влетел на кавалерский приём, где этикет исполняется особенно строго. Вечно я влипаю в крупные неприятности, старательно обходя мелкие.
Меня вели, я не сопротивлялся, чутко улавливая направление по едва заметному нажиму пальцев. Кто бы ни был этот ящер, палач или распорядитель экзекуции, меня не волновало. Я надел привычную маску живой куклы
Шли довольно долго и вниз, но не в подвал. В помещении, где ничего не было кроме лавок вдоль стен, ладонь с моего плеча исчезла.
— Раздевайся!
Я огляделся в поисках кнутов и других необходимых инструментов, повернулся за разъяснениями к провожатому. Коротко стриженые почти белые волосы торчали во все стороны в хорошо продуманном беспорядке, камешки в них поблёскивали как капли росы, лицо тонкое, прекрасное невольно притягивало взгляд, а ниже дорогую парадную ткань приподнимала… это же грудь! Драконица смотрела на меня зелёными как трава глазами.
— Два раза повторять нужно?
Смущение накрыло некстати, норовя разрушить привычную защиту подневольного существа, но я послушался. Решил, тут пыточная больше ящеркиной, с филиалами, вот и придумали отдельный покой для обнажения жертв.
Я снял с себя всё до последней нитки. Драконица облачённая как воин, наверняка всякого навидалась, вряд ли её смутит моя нагота.
— Туда иди!
На этот раз направление мне указали взмахом руки, рабское тело не заслуживало прикосновений. Я отворил дверь, переступил порог и оказался в просторной мыльне, ошарашенно огляделся, пытаясь понять, почему у них тут купают перед казнью? Такой любезности мне ещё никто не оказывал.
Дальнейшее от меня не зависело. Двое слуг бесцеремонно подтащили к ванне с горячей водой и заставили в неё залезть, сверху на меня вылили ещё ведро, а потом чужие руки принялись намыливать и тереть. Я хотел воспротивиться, полагая, что вполне могу искупаться сам, поскольку не настолько парализован страхом, как возможно полагают драконы, но потом махнул на всё рукой — может у них по этикету так положено. Душистая пена, горячая вода, какие-то притирания от аромата которых кружилась голова и пела кожа. Я зажмурился от удовольствия, полагая, что оно точно будет последним, а когда открыл глаза, обнаружил, что драконица с зелёными глазами так и стоит возле двери, разглядывая меня, словно некую диковинку.
Вампиров не видела или просто мужчин? Сомнительно и то, и другое. Повеление, должно быть, выполняет: не спускать с меня глаз. Надеюсь, хоть в голом виде я ничьих взоров не оскорблю. Шкура гладкая — всегда заживает, и отметин на ней не остаётся.
Вытащив меня из ванны, всё те же усердные слуги растёрли до блеска холстами и расчесали волосы. Приходилось терпеть: я ведь не дома располагался, и порядки тут соблюдались чужие. Затем мне велели выйти сквозь другую дверь, за которой опять же оказалась не пыточная, а комната, подобная уже виденной, только тут на лавке лежал новый костюм — всё вплоть до белья и сапог.
— Одевайся уже! — фыркнула драконица.
Я застыл на месте, не понимая всего происходящего, так что вразумить меня всё же следовало. Ещё мне показалось, что голос прекрасной воительницы звучит совсем не зло, разве что немного ворчливо, поскольку я оказался хоть и послушен, но непонятлив. Не желая гневить Дани, я быстро натянул на себя всё предложенное и вновь ощутил на плече направляющую длань.
Искушение поцеловать её было так велико, что на этот раз сдержался я с трудом. Надежда, что мой визит к драконам обойдётся без фатальных последствий робко коснулась души, но я её отмёл. Не верил пока в лучшее, опасался расслабляться. Ласки, предваряя пытку, делают её особенно невыносимой.