Судьба на троих
Шрифт:
Развернулся я уже в прыжке. Зверь передо мной был крупен и красив, куда представительнее невзрачного в человечьем облике ящерки. Почти чёрная с позолотью чешуя, могучие лапы, пасть полная кинжальных зубищ. Привлекательно он смотрелся и опасно.
Что только задумал? Нас разделяла почти вся комната, так что я надеялся собраться перед возможным нападением. Драконы довольно неуклюжи, при изрядной мощи им недостаёт проворства. Я зорко вглядывался в оскаленную морду, а потом заметил, как еле уловимая волна прошла по шкуре, дёрнулся хвост. Огонь! Он решил ударить пламенем! Комната пострадает, но и я окажусь голым без волос и в волдырях — хорош буду в качестве данника. Опозорить меня захотел?
Оранжевый вихрь прянул, сметая всё на своём пути, только я успел переломиться тоже. Щитом выставил крылья, у нас они не горят, так что драконье пламя лишь дыхнуло жаром. Волосы треснули кое-где, но этим я пренебрег — отрастут.
Я выпрямился. В сказках драконы способны пыхать огнём, когда им только захочется, но на деле нужно время, чтобы накопить в себе новый потенциал. Мне следовало уйти немедля, оставив Аелию разбираться с пылающей мебелью и тухло тлеющими коврами, но рассердил он меня не на шутку, а вампиры в боевом обличии не так рассудительны, как в человеческом.
Я прыгнул вперёд и огрел его крылом по башке. С разгона, со свистом эта штука человеческую голову смахнёт как нежный бутончик, но и дракону досталось изрядно. То ли он не ожидал ответного нападения, то ли на лапах стоял не так твёрдо, как ему казалось, но повело всю тушу к стенке, а тут ещё когти зацепились за ковёр, поволокли его за собой, руша попутно уцелевший столик.
Ящерка взревел, вздымая собственные крылья, попытался отбросить меня, но я распластался в воздухе и поднырнул под летящую плоскость, заехал ему по роже с другой стороны, уже рукой, лапой я это не называю даже в бою.
Мелкие чешуйки на щеках от моих когтей вскрылись красивыми полосами, вытаращенные глаза полыхнули янтарным. Я мигом отпрыгнул, вновь увеличивая дистанцию, уклонился от другого крыла и вдогонку пнул его своим.
Ящер снова заревел да так, что к хаосу на полу добавилась ещё и потолочная люстра, с грохотом полетели во все стороны куски стекла и чугуна. Я оглянулся, проверяя, как много у меня за спиной свободы, а потом снова прыгнул вперёд и врезал крылом по одной из массивных лап.
Суставы — слабое место драконов, мой взвыл от боли и вновь попытался достать в ответ, но его крылья служили полёту и совсем не были приспособлены для боя, я уворачивался легко, потому что мог точно предсказать движение каждого пера. Мои же, кожистые, были проворны и вездесущи как руки.
Я наносил удары, скорее болезненные, чем опасные и отскакивал прочь. Нельзя было дать дракону подобраться вплотную, он превосходил весом и мог без труда задавить хрупкого вампира тяжёлым чешуйчатым телом. Подмять под себя и начать сладострастно рвать когтями, вонзать зубы, перепиливать ими кости и плоть. Я сражался за свою жизнь, подпитывая силы клубами ярости, что клокотали рычанием в горле.
Мы разнесли вдвоём уже практически всё, что было в зале, даже огонь прибили к полу, лишь чадный дым клубился, мешая видеть. Казалось бы, не грозила опасность извне, но некий звук, прокрадываясь иногда между воплями ящерки и моими короткими рыками заставлял насторожиться, вернуться обратно в разум, дыбил волосы первобытным ужасом. Шипение, шорох, словно сама смерть вползала неслышно в эту бойню, уверенная что хоть кто-то из нас ей достанется.
Я тревожился, сбился по-глупому, вырвав из ящерки восторженный рёв. От могучего удара меня понесло наискосок, я вывернулся в воздухе, чтобы не попасть под чужое крыло и увидел оба камина. В них горел огонь, когда мы начинали. Теперь — нет.
Став на ноги, я обернулся и как раз вовремя. Знакомые волны сотрясали драконью шкуру, он опять собирался жахнуть пламенем. Я заорал,
— Стой, проклятый ящер! Мы затушили камины, газ наполняет зал, он рванёт! Одумайся, оба сдохнем!
Жёлтые глаза выпучились ещё больше, судорога прошла по телу. Я прикинул успею ли допрыгнуть до ближнего окна.
— Я не знаю, где рычаг! Выключи, перекрой подачу, не выпускай свой огонь!
Не берусь судить, что сработало: благоразумие в Аелии проснулось или навалял я ему изрядно, так что боевые порывы уже не грели душу. Он сдержал пламя и переломался в человека — скрюченную, почти жалкую фигурку на полу. Сейчас, впрочем, было не до взаимных глупостей. Я подбежал к ящерке, мигом вздёрнул на ноги.
— Давай быстрее, горелки у тебя не маленькие!
Он помощь не принял, отпихнул меня, злобно что-то рыкнув, но дальше действовал вполне осмысленно: доковылял до стены с каминами, нащупал скрытый панелью рычаг, что-то скрипнуло, и свист прекратился.
— Окна открой — проветрить, — посоветовал я.
Мы смотрели друг на друга, разделённые полем боя. Вид у Аелии был неважный, и я подумал, что горючий газ и не взорвавшийся может быть для него вреден. Я прыгнул к дракону, схватил в охапку и подтащил к окну. Рама поддалась сразу. Уложив вялое тело грудью на подоконник, я предпочёл оставить замок без дальнейших промедлений. Выслушивать всё, что скажет ящерка, когда придёт в себя, совершенно не хотелось — красноречивым его бы никто не назвал, зато грубым — каждый первый.
Оставив дверь распахнутой настежь, чтобы горный воздух быстрее очистил от яда разгромленную залу, я бегом преодолел тоннель, перемахнул через стену и ушёл по горной тропе.
Непогода улеглась, ни ветринки не болталось в морозном воздухе, звёзды холодно сияли с небес, даже привычное марево почти не ощущалось. Прикинув, что до утра времени не так и много, я решил постараться и достичь драконьего нагорья к рассвету.
Вся беда заключалась в том, что порталов в тех местах почти не водилось, к цели следовало идти окружным путём, его не было на карте, сложные тропы мгновенных перемещений хранились только в моей голове. Крыльями я пользоваться не хотел, хотя лёту здесь было немного. Годы неволи приучили скрывать всё, что только можно и я не спешил выдавать врагу ни одного из своих умений. Он и так теперь знал обо мне непозволительно много, не следовало извещать, что я и в воздухе держусь не хуже него, а уж в маневренности точно превзойду эту неповоротливую тушу.
Годы терпения могли пойти прахом из-за одной только сегодняшней неосторожности, но вспоминая нашу довольно бестолковую из-за тесноты помещения схватку я не мог не улыбнуться. До чего же приятно оказалось отвешивать тумаки ящерке, почти ничего не получая в ответ. Да, он отыграется потом, когда я вернусь в его чертоги, но это ведь потом. Сейчас я ощущал себя счастливым.
Я довольно быстро сделал несколько нужных скачков, подобравшись близко к драконьим горам, точнее, прямо в них. Разница, в сущности, почти не угадывалась, тот же припорошенный снегом камень, холод, лёд. Звёзды выглядели немного мутнее, потому что барьер пролегал рядом, а так всё было привычно. Оглядываясь в этом диком месте, я подумал, что человека оно могло сгубить за считанные часы. Разобраться в нагромождении круч удавалось не каждому. Вампир, я не видел затруднений, угадывал дорогу, которой и не знал, при этом изучил их немало. Освободившись от заточения в ящеркиных подвалах, я большей частью бродил где придётся, наслаждаясь волей, миром, казавшимся недавнему узнику огромным. Забредал и сюда. Драконы не обращали на меня внимания, так что их территории я иногда исследовал тоже, хотя углубляться в них и не рисковал, больше обходил стороной.