Судьба обетованная
Шрифт:
Мэтью положил руку на плечо Эндрю.
– Не кипятись, сын. Ты же знаешь, это революционные речи. Если их услышит Сэмюэль Армбрастер, он тут же обвинит тебя в государственной измене. Придержи язык за зубами, ибо он и так всеми силами пытается дискредитировать наше имя.
– Неужели после стольких лет он все еще не может простить Элизабет, что она отказалась выйти за него замуж? – удивился Эндрю.
Мэтью кивнул:
– Он считает, что я как отец должен был на нее повлиять.
– Плохо же он знает Элизабет! – засмеялся Эндрю.
Мэтью Эллиот с облегчением
– Каким образом этот сукин сын вообще оказался в палате представителей? Что за слепцы за него проголосовали? – с досадой спросил Эндрю.
– Он был сказочно щедр во время выборов. Многие люди видят лишь достоинство монеты, которую подносят к их глазам, и не способны разглядеть того, кто ее держит. Но Армбрастер перегибает палку. Придет время, и он затянет петлю на собственной шее.
– Будем на это надеяться, отец, ведь будущее Америки зависит от вас, наших законодателей. Настанет день, когда люди этой страны захотят сами управлять ею и сбросят английские оковы. Может, это случится уже после моей смерти, но я уверен, что дети мои непременно доживут до этого светлого часа.
На другой день Мэтью Эллиот вспомнил слова Эндрю, сцепившись с Сэмюэлем Армбрастером на сессии палаты представителей.
– В пограничных городах с каждым днем возрастает необходимость вооруженной охраны, – заявил Мэтью. – Мы должны просить Корону срочно выполнить это требование.
– Не вижу никакой срочности, – возразил Армбрастер. – Люди знали об опасности, когда ехали жить на границу.
– Разве они не имеют права на такую же безопасность, как жители наших больших городов, сэр? Если Виргиния стремится к процветанию, то ее границы должны не только расширяться, но и быть хорошо защищенными.
Сэмюэль Армбрастер, прищурившись, смотрел на своего основного соперника. Мэтью Эллиот не мог знать, что земля, на которой был расположен городок Эллиот, вскоре отойдет Мэриленду. Он и сам узнал об этом совершенно случайно во время своего последнего визита в Англию. Корона собиралась выплатить приличную сумму за эти земли, и Армбрастер надеялся в скором времени стать их владельцем. Нельзя было упустить такую возможность. Он находился в весьма стесненном материальном положении. Те деньги, которые он рассчитывал получить за имение своего брата, к его разочарованию, оказались жалкими грошами и быстро закончились.
Наконец-то у него на руках появились нужные карты! С ними он уничтожит Мэтью Эллиота как политика. Когда его замысел осуществится, этот человек будет совершенно сломлен и, может быть, вообще уедет из колонии. Узкие губы Сэмюэля Армбрастера скривились в довольной ухмылке.
– Мне кажется, мой уважаемый коллега отстаивает главным образом свои собственные интересы, – произнес Армбрастер с хитрой усмешкой. – Вы единственный, у кого есть личная заинтересованность в Эллиоте. Вы хотите, чтобы мы и Корона защищали вашу собственность.
– Речь идет не только об Эллиоте, – раздраженно возразил Мэтью. – Я говорю о многих других городках на границе
– Мне кажется странным, мистер Эллиот, что, кроме вас, никто из жителей Эллиота пока не жаловался. Если бы там действительно было опасно, нам наверняка пришли бы сообщения от многих людей. Те случаи, на которые вы ссылаетесь, лишь подтверждают, что в финансовой и военной поддержке нуждается только кучка избранных, обосновавшихся в этом городке.
По залу разнесся приглушенный ропот. Собравшиеся перешептывались по поводу скрытого обвинения Армбрастера.
Мэтью Эллиот смотрел на Сэмюэля Армбрастера с другого конца зала, и его янтарные глаза блестели холодным убийственным блеском. Армбрастер был низеньким полным мужчиной, голова которого казалась из-за пышных бакенбард слишком большой по сравнению с туловищем. Маленькие круглые глазки прятались в глубоких складках лица. Он разглядывал собеседника сквозь стекла очков в проволочной оправе, склонив голову набок. В палате представителей недолюбливали Армбрастера. Ему удалось победить на выборах благодаря пикникам с обилием ветчины и рома, которые он устраивал для своих избирателей, дабы завоевать их голоса.
Никто не догадывался о том, как сильно ненавидел он всех этих местных законодателей. Армбрастер надеялся, покончив с Мэтью Эллиотом, избавиться и от остальных.
– Мистер Армбрастер, – проговорил Мэтью с плохо скрываемым презрением, – полагаю, ваши слова – не более чем общее место. Поэтому я не принимаю их на свой счет. Однако смею вам напомнить, что я не прошу ни одного фунта стерлингов на охрану города Эллиот.
До закрытия сессии Мэтью заручился поддержкой других представителей, и петиция с их требованиями к Короне была принята.
Глава 24
На безоблачном небе сияло солнце, ослепительное, как невеста, которая спускалась с крыльца Рэйвенвуда.
В саду толпились гости, ожидая ее появления. Она вышла вместе со своим отцом под тихий аккомпанемент одинокого волынщика.
Жених ждал невесту в увитой розами беседке. По случаю торжества Брэндон Сазерленд был одет в цвета своего клана. Его густые золотисто-каштановые волосы выглядывали из-под красного берета.
Одежда Эндрю Киркленда, стоявшего позади жениха, была выдержана в цветах клана Кирклендов. Оба прекрасно смотрелись в ярких клетчатых килтах своих кланов и гольфах, обтягивавших длинные мускулистые ноги.
Увидев Эндрю в национальном шотландском костюме, Рейчел испытала благоговейный трепет. На нем были черная бархатная куртка и белая рубашка, присобранная в рукавах и на груди. Черный берет Кирклендов покрывал темные волосы, а килт в красную и черную клетку, спускаясь ниже колен, подчеркивал стройные бедра и не скрывал сильные крепкие ноги. В Эндрю словно воплотились черты шотландского горца – несгибаемого и непобедимого.
Уильям Киркленд и Эдвард Эллиот тоже оделись на свадьбу в цвета своих кланов. Рэйвен Киркленд Эллиот с гордостью накинула на себя клетчатый шарф клановых цветов, заколотый у сердца.