Судьба разведчика: Книга воспоминаний
Шрифт:
Исключением в этом ряду является видный разведчик 20-30-х годов, известный под именем Александр Орлов. Будучи резидентом в Испании во время гражданской войны, он накануне возвращения на Родину понял, что его ждет участь очередной жертвы сталинского террора. В 1938 году Орлов тайно выехал в США, где «сдался» американским властям и выступал в роли их консультанта вплоть до своей смерти в 1978 году. Чтобы обезопасить свою семью, остававшуюся в Советском Союзе, он написал письмо Сталину, в котором предупредил, что предаст гласности важную информацию, если хоть один волос упадет с голов его близких.
Но Орлов не был классическим перебежчиком, что ясно видно по материалам из архивов КГБ и ФБР, которые были недавно предоставлены в распоряжение англичанина
Совершенно другое дело — измена Олега Гордиевского, который бежал из Советского Союза в Англию, когда в 1985 году земля начала гореть у него под ногами.
Впервые я познакомился с Гордиевским после своей третьей командировки в Норвегию в 1972 году, когда возвратился в Москву и стал заместителем начальника Третьего отдела ПГУ, в чьем ведении находилась Скандинавия, Гордиевский в то время был в составе копенгагенской резидентуры в своей второй командировке. Во время его отпуска я вызвал его для беседы, как это принято было делать для лучшего знакомства с оперативным составом и состоянием дел в стране пребывания. Сегодня нам известно, что Гордиевский встал на путь измены в середине 70-х годов. Уже тогда у нас были сигналы об утечке информации из Третьего отдела, но оснований подозревать Гордиевского не имелось.
Гордиевский произвел на меня впечатление начитанного молодого человека, хорошо ориентирующегося в датской политической жизни. Он знал русских классиков, был знаком и с диссидентской литературой. Последнее не являлось чем-то необычным для сотрудников разведки, поскольку по долгу службы им полагалось знать как можно больше о том, что пишут о Советском Союзе как свои писатели, так и эмигранты. Есть соблазн предположить, что в литературных интересах Гордиевского был настораживающий сигнал. Однако это было бы упрощением. Не думаю, что чтение диссидентской литературы решающим образом повлияло на его политические взгляды. То же самое можно сказать и о его стремлении одеваться, как на Западе.
Мне Гордиевский не показался одаренным сотрудником. Но он был относительно молод и с приобретением опыта мог добиться успеха. Обращало на себя внимание то, что высказывавшиеся Гордиевским оценки были не только деловыми, но и как бы отстраненными. Для настоящего же разведчика характерны такие качества, как большая заинтересованность в делах, любовь к профессии, которой он посвятил свою жизнь, чувство особой ответственности за порученное дело. Это не мешает объективности, а, напротив, делает более вескими мотивы деятельности разведчика. Гордиевский был, на мой взгляд, излишне замкнут. Я не исключал, что на него оказал большое влияние XX съезд КПСС. Разоблачение массовых репрессий, политических преследований и недемократических методов руководства При Сталине наложило отпечаток на убеждения молодого поколения, привело к разочарованию в действительности. Возможно, что недостаточно развитое чувство политической ответственности у Гордиевского объясняется этим. Может быть, его дезориентированность усилилась под влиянием полученных им в Дании впечатлений о социальных условиях, политической и личной свободе. Однако убежден, что не эти факторы стали первопричиной измены Гордиевского.
Когда впоследствии мы изучали все обстоятельства его дела — а это более тысячи страниц различных материалов, — то убедились, что решающую роль сыграл неприятный для Гордиевского эпизод в связи с поездкой в ГДР в период его первой
Таким образом, Гордиевский вел двойную игру в течение примерно 10 лет, прежде чем возникли подозрения в его предательстве и он вынужден был бежать в Англию. Определенным утешением для нас было то, что его положение в разведке было относительно невысоким и ущерб, нанесенный нам, оказался не столь тяжелым, каким мог бы быть, учитывая длительность его сотрудничества с иностранными спецслужбами. Определенные круги на Западе пытаются представить Гордиевского чуть ли не самым крупным шпионом нашей эпохи. Кое-кто осмеливается даже сопоставить его с Кимом Филби. Мягко говоря, это слишком большое преувеличение. Обычный оперативный работник, проведший две командировки в Дании, а затем приступивший к работе в резидентуре в Лондоне. Но нетрудно понять, что и сам Гордиевский, и его нынешние хозяева пытаются подороже продать его публике.
В своей первой книге, вышедшей на Западе, он утверждает, что был резидентом КГБ в Лондоне. Это не соответствует действительности. Даже в этом факте, который легко проверить, он не удержался от преувеличения своей значимости. Гордиевский был всего лишь одним из многих кандидатов на пост резидента. В 1985 году его вызывали в Москву на собеседование, чтобы ознакомиться с результатами работы и оценить его кандидатуру, но резидентом он так и не стал.
В силу своего должностного положения Гордиевский никогда не имел доступа к высшим советским государственным секретам. Наибольший ущерб он нанес конкретным людям, особенно сотрудникам советской разведки. Ему были известны большинство наших офицеров, работавших в Дании и Англии, а также в определенной мере личный состав резидентур в других странах, курируемых Третьим отделом ПГУ.
Имя Гордиевского в России не может вызывать ничего, кроме презрения. Взять хотя бы проблемы, которые он создал для своих бывших коллег. Очень многим людям он оборвал карьеру, испортил жизнь. После длительной и дорогостоящей подготовки некоторые из них так и не смогли поработать в странах, в которые готовились выехать, по проблемам, по которым специализировались. Сведения, выданные Гордиевским, привели к высылкам, отказам в выдаче виз большому числу экспертов, работавших в советских учреждениях за рубежом и не имевших какого-либо отношения к советской разведке.
Получение советскими гражданами въездных виз в Англию на протяжении многих лет стало необыкновенно трудным. Оглядываясь назад, можно констатировать, что это было делом рук Гордиевского. Ведя двойную игру, он имел возможность манипулировать людьми и устранять конкурентов, в частности претендовавших на пост резидента в Лондоне. Английская контрразведка МИ-5 и сам Гордиевский расчищали дорогу на этот пост.
Подсказывая своим английским хозяевам, какие меры принять в отношении того или иного советского разведчика, Гордиевский вел дело к тому, чтобы руководящая должность досталась именно ему. Других возможностей продвижения по служебной лестнице у него не было. Его отдача как разведчика даже при помощи и поддержке англичан впечатления не производила. В КГБ было много кандидатов на пост резидента в Лондоне, занимавших более высокие должности, чем Гордиевский, и обладавших более высокой оперативной квалификацией.