Судьба самозванки
Шрифт:
– Нет, я говорю, что она совсем не расстроена тем фактом, что ее пара мертва.
– Где, черт возьми, мама? Она была с нами, в холле, - Ледженд хмурится.
– Думаешь, они убили ее, как, вероятно, убили папу?
– Нет, - выплевывает Синнер.
– Они бы заставили нас смотреть, если бы знали. Скорее всего, она где-то заперта с когтями в висках, чтобы они могли украсть у нее все до последней крупицы информации, чтобы использовать против нас.
Я снова дергаю за веревку, хотя огонь обжигает кожу. То, как я продолжаю
Я убил Шторма, лидера Ординарцев, так что остается только три других варианта.
Магдалена, лидер Магов и директор колледжа. Но. Она слишком слаба. Ее потребность во внимании перевешивает стремление к хаосу и разрушению, и у нее есть сын, о котором нужно думать. Не то чтобы его существование перевешивало ее положение.
Один, лидер Монстров. Тихий. Молчаливый лидер в углу, который наблюдает, как другие люди принимают решения, очевидно, составляя внутренне собственное мнение. Я никогда особо не обращал на него внимания, пока король не умер. Подозреваемый.
Агро говорит от имени Фейри. Мне нихуя не нравится ни он, ни его комплекс бога. Определенно он, но он не смог бы сделать это в одиночку.
И королевский монарх - мы - правители всех Темных Созданий, которые управляют каждым кошмаром, рассказанным вам в детстве.
Кто. Черт возьми. Из этих людей это сделал бы. Только двое. Агро и Один.
Кто-то пинает меня по ноге, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть как Синнер смотрит на меня.
– Убирайся нахуй из своей головы.
– Я ее больше не чувствую, - я позволяю словам слететь с моих губ, хотя мне хочется прожевать их и выплюнуть.
В комнате воцаряется тишина.
– Ты уверен, Найт… - Ледженд заговаривает первым.
– Ты уверен, что тебе просто… наконец-то не удалось разорвать связь, как ты хотел?
Я не хотел этого. Или хотел, но это было раньше, это было в самом гребаном начале. Даже когда я ненавидел ее, когда я забрал ее и запер, когда я думал, что она забрала у меня того, кого я любил, и когда она хотела оставить меня, чтобы уйти к Бену, я все еще хотел ее, я просто не знал, что это я. Я думал, что это связь, заставляющая меня чувствовать то, кем я был.
Я был чертовски неправ.
Это был я.
Я действительно хотел ее.
Я действительно люблю ее.
– Он не разрывал связь, - Крид привлекает всеобщее внимание, но его глаза не отрываются от двери.
– Он завершил ее.
Наконец его глаза перемещаются на мои.
– Я увидел это в его голове в тот день, когда он впустил меня, чтобы поделиться со всеми нами правдой о смерти Темперанс.
– Найт?
– в тоне Синнера больше разочарования, чем я когда-либо слышал, поэтому я смотрю на него. Он смотрит долго и пристально, на его лице появляется легкая хмурость.
Я не рассказал своему близнецу, а я рассказываю ему все. Ему больно, и он хочет знать почему. Он заслуживает
– Я знал, что если люди узнают, кто она такая, для нее все будет кончено. Они никогда не примут ее как свою королеву. Была только одна вещь, которую я мог дать ей в этой жизни, и я дал это.
– Ее дух, - дышит Ледженд.
Я киваю, переводя взгляд обратно на дверь.
– Ты видел его?
– удивляется Син.
Несмотря ни на что, моя губа подергивается.
– Она была бы свирепой, если бы у нее была хоть малейшая возможность выяснить, что живет у нее под кожей.
Острая боль пронзает ребра, и я глубоко вдыхаю, приветствуя ее.
Мать никогда не подавала признаков боли, у нее тоже никогда не было черных вен.
Голова Крида резко поворачивается в мою сторону.
– Мы собираемся выбраться из этого, и когда мы это сделаем, мы найдем того, кто забрал ее у тебя, брат. Им это с рук не сойдет. Это, блядь, начнется, как только мы покончим с этим, - Ледженд указывает на потолок. Как только я собираюсь открыть рот, чтобы ответить, шаги эхом отдаются от стен. Сапоги шлепают по лужам, а затем раздается отчетливый стук каблуков по бетону.
– Их двое. Женщина. Магдалена?
– шепчет Синнер, прислушиваясь к лязгающему звуку веревки, ударяющейся о потолок.
– Не-а. Не может быть. Она мстительная стерва, но ей есть что терять.
– Верно, - отвечает Крид, как раз в тот момент, когда дверная ручка дрожит, и все остальное вокруг меня исчезает, потому что тот, кто войдет в эту дверь, только что подписал себе смертный приговор.
– Здравствуйте… братья.
Двадцать пять
Лондон
Я лежала в гамаке, который Хайде повесила для меня на самой дальней опушке леса, не знаю как долго, пытаясь разобраться в некоторых вещах, происходящих в голове, какими бы болезненными и запутанными они ни были… Я думаю, что кое-что из этого я поняла.
Ночью Найт вошел в ту комнату в святилище, он не только стер боль и мое знание о связи между нами, он принял это.
Моя злая, сломленная пара принял меня. Он привязался ко мне.
Моя связь жива, его притязания завершены.
Черные вены вдоль моего тела и сама кровь, которая течет во мне, пропитаны им.
Мой дух пробудился.
Эту часть себя, которую он не должен был отдавать мне, но отдал, даже если не мог открыть свою собственную.
Он отдал мне всего себя, а затем отпустил, насколько мог, зная, что это означало, что он никогда не поднимется к своему высшему «я». Никогда не станет королем, которым он должен был быть. Он сделал это для меня, девушки, которую, как он клялся, ненавидел. Это было недостаточно правдиво или сильно.