Судьба самозванки
Шрифт:
Ветер налетает сзади, и мне приходится либо делать шаг, либо падать плашмя, поэтому я переставляю чертовы ноги, ставя одну перед другой, и снова все становится только хуже.
Приглушенные крики и произносимые шепотом слова больше не являются отдаленными звуками.
Они - маяки, эхом отдающиеся вокруг и поглощающие меня целиком, когда реальность вокруг рушится.
Изображения мелькают на стенах, когда все тело сотрясается. Я воспринимаю их, словно наблюдая за каруселью полароидных снимков, проносящихся через проектор.
Я на хоккейном матче Бена…
Я целуюсь с Синнером, думая, что он Найт, на вечеринке.
Я сижу на коленях Ледженда, пока Синнер притворяется Найтом, его язык трахает мой.
Я лежу на спине, обнаженный Найт нависает надо мной.
Я бегу, Найт ловит меня, и просыпаюсь в Рате.
Сражаюсь с ним.
Ненавижу его.
Связь, пробуждающаяся к жизни в моей груди.
Нуждаюсь в нем.
Желаю его.
Собственнические прикосновения Найта, его нежные слова, сказанные шепотом.
Резкий взгляд королевы и суровая открытая правда.
Ненависть и отвращение Найта.
Мой побег.
Мое общежитие.
Бен… окровавленный и бездыханный, безжизненный у ног человека, которого судьба назвала моим.
Я падаю на колени, потому что сухость в горле ощущается так, словно я проглотила наждачную бумагу. Острый вкус рвоты поднимается по горлу, когда кислота выплескивается из желудка на влажную землю подо мной.
Я рушусь, боль и печаль угрожают поглотить меня целиком, когда все сразу возвращается.
Согласие Найта обернулось местью.
Я сломлена в камере, в которую меня поместили так называемые люди.
Визит короля.
Министерство.
Мягкие руки Найта и прерывистый шепот. Его случайная, безошибочная любовь и полное принятие.
Его притязания.
Он позволил мне уйти…
Я кричу в темноту, образы обрываются последней картинкой на стенах, только эта не из моих воспоминаний, а из его.
Это Найт на коленях, один в своей комнате, мечтающий найти способ быть моим.
Еще больше рвоты выплескивается из меня на землю.
Ненависть и замешательство создали ядовитый коктейль, из-за чего мне хочется повернуть назад и броситься с обрыва, на который меня высадили, который привел меня к этому моменту, но духи не позволяют. Я вошла в их пещеру, и они хотят, чтобы я вышла.
Я снова иду вперед, несколько раз падая, когда колени хрустят и царапаются о твердую землю. Кожа на трескается, но мне все равно. Мне нужно выйти.
Как раз в тот момент, когда я уверена, что боль слишком сильна, что я не могу ее вынести, и она сама по себе убьет меня на месте, там где я ползу, в конце появляется свет, фигура женщины затеняет его.
– У нас новенькая!
– кричит она хриплым голосом.
Мое тело падает, мышцы слабеют, когда она проникает в пещеру. Ее руки хватают меня за плечи, и она вытаскивает меня из глубин того ада, из которого сделана эта пещера.
Девушка стоит надо мной, склонив голову набок, за ее спиной ярко светит солнце, которого я не видела уже несколько дней.
– Добро пожаловать на Остров Изгнания.
Я
Это Остров Изгнания, куда бросают нежеланных Одаренных.
Но я не должна этого знать.
То, что я читала ту книгу, не было настоящим воспоминанием.
Это была подделка, которую дал мне Найт, когда украл у меня правду.
Я хочу разозлиться, но копаюсь глубоко внутри, ищу эту ярость, умоляю прийти, но не могу ее ощутить, и от этого меня снова начинает тошнить.
Кого волнует, сделал ли он это, чтобы украсть мою боль и исправить то, что сломал.
Это неправильно. Он убил моего лучшего друга, потому что думал, что я убила его сестру.
Я должна была ненавидеть его, но я не знаю как.
Больше нет.
Не после всего.
И за это… Я ненавижу себя.
Подождите.
Подождите!
Думал, что я убила его сестру?!
Я закрываю глаза, снова ища воспоминание. Воспоминание, которое снова не мое.
Это его, и это ясно как божий день.
Я не убивала Темперанс Деверо… Так кто, черт возьми, это сделал?
В голове гребаный беспорядок, миллион мыслей, которые я не могу разобрать, роятся во мне все сразу, до такой степени, что кружится голова. Зрение продолжает расплываться, но я моргаю, пытаясь сфокусироваться на тепле солнца, светящего в спину. Признаюсь, я скучала по нему, пока была в Рате. Взросление в человеческом мире может показаться кошмаром для большинства Одаренных, но было много того, что я могу оценить теперь, когда разум снова принадлежит мне.
Как солнце и океан. Я смотрю на край острова, на острые скалистые утесы, выглядящие так, будто не ведут ни к чему, кроме облаков. Чувства в агонии, в сто раз превосходящей то, что было раньше. Я слышу внизу плеск волн. Чувствую в воздухе запах соли.
Острова Изгнанных нет в Рате.
Он спрятан на Земле.
И пытаюсь сосредоточиться на том факте, что я снова на знакомой Земле, ищу чувство покоя, но его нет. Сейчас больше, чем когда-либо, ощущаю, что мне здесь не место, но когда я смотрю на великолепную девушку, ведущую меня по черной каменной дорожке, в груди зарождается небольшая боль за нее.
Потому что на самом деле она тоже должна это чувствовать. Все здесь должны, и я полагаю, в этом весь смысл, заставлять их покидать свои дома и попадать в мир, к которому они даже не принадлежат.
Это наказание более жестокое, чем смерть.
Девушка поправляет кинжал на бедре, перебрасывает длинные волнистые черные волосы через плечо и смотрит на небо. Я слежу за направлением ее взгляда, и мои глаза расширяются, когда не один, а три Дракона вылетают из-за утеса, прижав крылья к бокам, они мчатся высоко в небо, и звук их тел проносится над головой. Так же быстро, как появляются, они исчезают, оставляя за собой только шлейф дыма.