Судьба самозванки
Шрифт:
Один.
Два.
Три.
– Найт!
– я кричу так громко, что у меня горит горло…
Я взлетаю с земли, пыль смерчем взметается вокруг лица, а камни впиваются в ладони. Жар накатывает волнами, когда я смотрю на окружающих меня вампиров. На этот раз их больше. Человек двадцать или около того, все собираются вокруг меня. Я поворачиваюсь, чтобы убежать, но останавливаюсь, когда жаркое пламя лижет темный
Я могу… чувствовать их.
– Виллайна… - ее голос доносится из-за спины, и я слегка сдвигаюсь, гравий под ботинками хрустит. Хайде выходит из-за языков пламени, становясь видной, как на ладони. Темные волосы идеально зачесаны, но оставлены гладкой волной, спускающейся по стройной спине. Угольно-черные пятна в уголках ее глаз, макияж настолько безупречен, что, несомненно, волшебен. Нет никаких сомнений в том, насколько красива Хайде, хотя я не совсем уверена, подходит ли слово «красивая», поскольку она немного пугает. Ее скулы такие же острые, как и меч, который она носит на ремне у бедра, а губы по-прежнему окрашены в фирменный лиловый оттенок.
Она прочищает горло, опускаясь на стул, сделанный из пня дерева, и указывает на другого человека рядом с ней.
– Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что ты меня разглядываешь, - она выдерживает мой пристальный взгляд. Когда на заднем плане начинает играть музыка, и все монстры заняты тем, что они делают, я медленно принимаю ее предложение.
– Может быть, ты не знаешь лучше.
Она протягивает мне стакан, наполненный густой белой субстанцией, и я беру его.
– Ну, если ты собираешься отравить меня, думаю, у меня больше нет сил бороться.
Она вздыхает, закидывая ногу на ногу, и разрез, заканчивающийся на бедрах от ее узких кожаных штанов, слегка не приоткрывается.
– Я не собираюсь травить тебя, Виллайна.
Я прикусываю язык, желая поправить, - называть меня Лондон, но почти теряюсь в вопросе «почему». Почему меня беспокоит, что она называет меня Виллайной? Я так долго предпочитала имя Лондон… пока не услышала, как это срывается с языка Найта. Я позволила тишине повиснуть между нами, пока играет какая-то песня Ланы Дель Рей. Огонь потрескивает рядом с Хайде, и я теряюсь в тлеющих углях, цвет глубоко внутри напоминает мне о кошмаре, произошедшем за несколько мгновений до этого. Рассказать ли ей? Я не доверяю ей, но я также не не доверяю ей.
Я подношу стакан ко рту и оставляю жидкость во рту на мгновение, прежде чем проглотить. Я вздрагиваю, лицо морщится. Я не знаю, чего ожидала, но это было не то.
– В человеческом мире это назвали бы текилой. Без текстуры…
Она смеется, положив руку на спинку кресла, когда пара обнаженных женщин начинает танцевать вокруг огня. Их темно-рыжие волосы развеваются на ветру, и они двигаются в такт музыке. На секунду я болезненно
– Эти здания?
– я показываю на заброшенные небоскребы, которые тянутся по обе стороны пыльной улицы. Это похоже на Нью-Йорк через десять лет после апокалипсиса.
– Люди живут в них?
Хайде пожимает плечами, разворачивая стул ко мне лицом.
– Некоторые — да. Другие — нет… - ее голова наклоняется.
– Когда ты собираешься спросить меня?
– Спросить тебя о чем?
– есть три вещи, которые я хочу у нее спросить, поэтому мне нужно, чтобы она была более конкретной.
– Собираюсь ли я помочь тебе спасти их?
Я бледнею, медленно опуская бокал на колени.
– Из трех вещей, которые я хотела у тебя спросить, это не было одной из них.
Она ухмыляется, и то, как губы изгибаются над идеально ровными зубами, преступно. Тревожные звоночки должны звенеть, но в ее ауре есть что-то теплое. Она напоминает мне кристалл черного турмалина. Темная, таинственная, сексуальная, приземленная и чертовски жесткая.
– Ну?
Я поворачиваюсь лицом к толпе и вижу, что все они разбились на группы или танцуют перед пламенем, слушая музыку и выпивая. Я не ожидала чего-то настолько… человеческого.
– Я не знаю, могу ли я доверять тебе настолько, чтобы спрашивать тебя.
Я должна спросить ее, откуда она знает об этом, но я отказываюсь задавать тот же вопрос. Я всегда получаю только один и тот же ответ.
– Испытай меня.
Я указываю на вечеринку.
– Почему они не убили меня?
– Потому что внутри тебя таится Тьма, перед которой мы преклоняемся. Я почувствовала это в тот момент, когда ты появилась. Следующий вопрос.
Я поворачиваюсь к ней лицом.
– Почему ты хочешь мне помочь?
Она наклоняется ближе, кончик ее носа почти касается моего, когда она переводит взгляд с моего рта на мои глаза.
– Потому что мне скучно.
Мои глаза сужаются.
– Недостаточно правдоподобно.
– Потому что я могу, - честно отвечает она, ее глаза слегка расширяются.
Она поднимает руку и щелкает пальцами, когда темный дым с грохотом взрывается вокруг нас. С неба сыплются блестки и черный пар, и я поднимаю руку, чтобы прикрыть рот, сдерживая кашель. Воздух снова разрежается, только на этот раз все, кто был здесь, ушли - включая двух охранников, стоявших позади нее.
– Как ты это сделала?
– спрашиваю я скептически, но заинтригованно. Я не знаю, как ее понять. Она совсем не похожа на ту, кого я когда-либо встречала раньше.
– Магия. Единственный вид, которым я могу это сделать.
Я заглядываю в темные глаза, убежденная, что она, должно быть, Сирена.
– Как?
Она внимательно изучает мое лицо. Проходят секунды, пока я не начинаю думать, что она не собирается отвечать.
– Я родилась здесь, Виллайна.
Я откидываюсь на спинку стула. И снова слова срываются с моих губ.