Судьба Убийцы
Шрифт:
На тумбочке в маленьких чашках, изображающих башни, я разместил четыре черных камня. Я держал пятый в руке, размышляя, когда Пер и Спарк вошли с леди Янтарь и Лантом.
– Это игра? – спросил Пер, уставившись в смятении на загроможденные столы и мой набор убийцы, аккуратно сложенный на полу.
– Если убийство – игра, – тихо сказала Спарк. Она подошла и встала рядом со мной. – Что представляют собой черные камни?
– Чейдовы горшки.
– Что они делают? – спросил Пер.
– Они взрывают вещи. Как застывшая в поленьях смола взрывается в костре, – я указал на пять маленьких горшков.
– Только более мощно, – сказал Шут.
–
– Хорошо, – сказал Шут, усаживаясь за стол. Янтарь мысленно перенеслась далеко отсюда, пока ее пальцы танцевали над тщательно расставленными предметами. – Зажигательные снаряды для каждой башни?
– Это может сработать. Размещение горшков и прочность башенных стен – вот что главное. Горшки должны быть достаточно высоко в башне, чтобы она рухнула, пока Четверо находятся в своих постелях. Горшки должны взорваться одновременно, поэтому мне нужны запалы разной длины, чтобы я мог разместить и поджечь горшок, а потом перейти к следующему, пока не загорятся все четыре.
– И еще дать тебе время отбежать, – высказался Лант.
– Это было бы замечательно, да, – я не считал вероятным, что горшки взорвутся одновременно. – Мне нужно что-то, из чего сделать запалы.
Спарк нахмурилась:
– Разве они до сих пор не находятся сверху в горшках?
Я уставился на нее:
– Что?
– Подайте мне один, пожалуйста.
С неохотой я поднял починенный котел и протянул ей. Она сердито взглянула:
– Я не уверена, что вам стоит даже пытаться его использовать, – Спарк вытащила колпачок из горшка, и я увидел, что он был зафиксирован густой смолой. Внутри находились две скрученные спиралью нити. Одна синяя, а другая – белая. Она извлекла их. Синяя была в два раза длиннее белой. – Синяя длиннее и горит медленнее. Белая горит быстро.
– Насколько быстро?
Она пожала плечами:
– Белую нужно поджечь и бежать. Бежать со всех ног, будто за тобой гонятся. Синюю ты можешь спрятать, допить свое вино, попрощаться с хозяином и благополучно выйти из дома.
Лант перегнулся через мое плечо. Я услышал улыбку в его голосе:
– Гораздо проще использовать это вдвоем. Один человек не сможет поджечь все четыре и уйти до взрыва.
– Втроем, – настояла Спарк. Я взглянул на нее. Выражение ее лица стало негодующим. – У меня больше опыта работы с этим, чем у любого из присутствующих!
– Вчетвером, - сказал Пер. Интересно, понял ли он, что мы говорим об убийстве. Моя вина, что они оказались вовлечены в это. Более молодой и более энергичный Фитц сохранил бы свои планы в тайне. Я был старше, более усталым, и они уже знали слишком многое, что чрезвычайно опасно и для них, и для меня. Я подумал, буду ли иметь хоть какие-то секреты, когда умру.
– Увидим, когда наступит время действовать, – сказал я им, зная, что они будут спорить, если я просто скажу «нет».
– Я не увижу, – нарушил тишину Шут. Секундная неловкость, и затем Пер неуклюже рассмеялся. Мы присоединились, хотя наш смех был скорее горьким, чем веселым. Но мы все еще были живы и все еще двигались к нашей смертоносной цели.
Глава девятая. Смоляной.
Еще до того, как король Шрюд довольно неразумно предпочел ввести строгие ограничения
Когда принц Регал обнаружил, что торговцы назначали высокую цену за свитки о магии Скилла, он начал тайно истощать библиотеки Баккипа. Знал ли он, что эти драгоценные свитки в конечном итоге попадут в руки Бледной Женщины и пиратов Красных Кораблей? Это вопрос, который долго обсуждался среди дворянства Бакка, и поскольку Регал был мертв уже в течение многих лет, то, вероятно, мы никогда не узнаем правды об этом.
Об упадке знаний о Скилле во времена правления короля Шрюда,
Чейд Фаллстар.
Мы вместе отправились вниз, к пристани, чтобы посмотреть, как Смоляной прибывает в Кельсингру. Я вырос в городе Баккип, где доки были из тяжелых черных брусьев, благоухающих смолой. Они, казалось, стояли со времен, как Эль привел море к нашим берегам. Этот же док был построен недавно, из светлых досок, на сваях из камня и частично сырой древесины. Новое сооружение крепилось к древним останкам пристани Элдерлингов. Я подумал, что это было не самым лучшим местом. Съеденные наполовину здания на берегу говорили мне, что река часто выходила из своего русла. Новым Элдерлингам Кельсингры необходимо было отвести взгляд от прошлого и рассмотреть реку и город, какими они были сейчас.
Над разбитыми утесами, поддерживавшими город, на самых высоких холмах, местами еще лежали тонкие пальцы снега. Вдалеке я видел, как порозовели березки, а ивы покраснели на кончиках ветвей. Ветер с реки был мокрым и холодным, но зимняя острота уже покинула его. Год менялся, а вместе с ним и моя жизнь.
Когда приблизился Смоляной, моросил дождь. Мотли цеплялась за плечо Персиверанса, плотнее пригибая голову от дождя. Лант встал позади него. Спарк – рядом с Янтарь. Мы подошли достаточно близко, чтобы наблюдать, и достаточно далеко, чтобы не мешаться. Рукой в перчатке Янтарь опиралась о мое запястье. Я рассказывал ей приглушенно:
– Река стремительная, глубокая и, несомненно, холодная. Бледно-серая, с илом и кислым запахом. Когда-то берег здесь был больше. За многие десятилетия река пробралась в Кельсингру. Здесь есть еще два корабля. Они оба простаивают. Смоляной – речная баржа. Вытянутая, весла длинные и низко к воде. Сильная женщина у рулевого весла. Корабль прошёл вверх по реке на противоположной стороне и теперь, преодолевая течение, повернул назад и движется с потоком. Без носового украшения, – я был разочарован. Я слышал, что носовые фигуры на кораблях могли двигаться и говорить. – На его корпусе нарисованы глаза. Он быстро приближается, и два матроса присоединились к женщине у руля. Экипаж борется с течением, чтобы корабль причалил здесь.