Судьба Убийцы
Шрифт:
— Подобные путешествия сами по себе очень быстро нарушают протокол. Персиверанс и Спарк, хотите присоединиться к нам за чашкой кофе?
Персиверанс скорчил гримасу, прежде совладеть со своей мимикой:
— Нет, сэр, но я все равно очень благодарен. Я бы хотел пойти осмотреться на корабле, если можно.
— Пожалуйста! — в унисон ответили Альтия и Брэшен.
Тогда Брэшен повернулся ко мне и добавил:
— Только если твой хозяин не против.
— Конечно нет. Пер, если кто-то скажет тебе не путаться под ногами, живо отходи.
— Хорошо.
Он уже был на полпути к двери, когда заговорила Спарк:
— Я бы хотела, — начала она
Все взрослые смотрели на нее. Элис улыбнулась:
— Дорогая, просто скажи.
Она открыла рот и сказала голосом подчиненной:
— Мне нужно заняться распаковкой вещей леди Янтарь.
— Или, — предложила Элис, — пойти осмотреться на палубе с Пером. Нет ничего плохого в том, чтобы интересоваться кораблем. От Дождевых Чащоб до Бингтауна женщины уже не первое время стоят наравне с мужчинами. Даже если некоторые периодически об этом забывают, — она улыбнулась мне. — Когда вы были заняты, Спарк задавала нам с Беллин много вопросов о Смоляном. Она быстро учится, и уверяю, нет ничего плохого, чтобы девочка разбиралась в большем, нежели шитье и ленты.
Я встал на защиту Шести Герцогств:
— Уверяю, в Шести Герцогствах мы нисколько не ограничиваем своих женщин. Они и менестрели, и стражницы, писари, охотницы, и кто угодно, кем им захочется быть.
Спарк снова обрела дар речи:
— Я не просила разрешения. То есть, это тоже, но я еще хотела уточнить, не оскорбит ли вас, если на время пребывания на корабле я буду носить штаны? Я тоже хочу лазить на мачты, а в юбках нелегко было даже подняться на корабль.
На лице Персиверанса появилось странное выражение. Он остановился, держась за дверную ручку, и посмотрел на Спарк так, будто она на его глазах превратилась в кошку.
Альтия встала и расправила свои поношенные штаны.
— Думаю, на корабле найдется немного мальчишеской одежды для тебя.
Спарк ухмыльнулась, и внезапно я увидел в ней Эша:
— У меня есть своя, если только никто не будет против, если я буду ее носить.
— Никто даже не заметит. Я в самом деле не представляю, как Элис удается всегда быть леди в широких юбках.
Альтия улыбнулась своей подруге, а потом кивнула Спарк:
— Беги, найди свою одежду. Все вещи должны быть уже на борту в ваших каютах. Мы — судно больше Смоляного, но рассчитанное на груз, а не на пассажиров. Я поместила принца Фитца Чивэла и леди Янтарь в ту же каюту, где когда-то она жила со мной и Йек. Лорд Лант, Клеф предложил вам разделить каюту с ним. Он уступает койку, а себе повесит гамак. Пер будет под палубой с командой, — она бросила на меня извиняющийся взгляд. — Пока что мы поместили вашу служанку к вам с Янтарь, но…
— На самом деле, я не против гамака под палубой вместе с Персиверансом. Это все лучше, чем спать на открытом воздухе.
— О, нет, мы можем все устроить. Нет необходимости разлучать вас с вашей леди, — вмешался Брэшен.
Пока я пытался найтись, что ответить, мы вернулись к неловкой тишине. Ее нарушил громкий крик, от которого содрогнулся весь корабль:
— Аль-тиии-я!
— Совершенный, — пояснила она, что было излишним. — Пойду, посмотрю, чего он хочет. Не ждите меня, угощайтесь кофе с лепешками. Брэшен, проводишь всех к их каютам?
— Конечно.
— Боюсь, нам уже пора, — отозвалась Элис, держа за руку Лефтрина. — Груз ждет. Нужно все подсчитать, когда товар окажется на борту и перейдет под ответственность Лефтрина. Нельзя допустить задержки. Молодые фруктовые деревья из Бингтауна в кадках с землей и утята с
Все торопливо обменялись пожеланиями, и они ушли.
После того, как вышла Альтия, Трелл тихо сказал:
— Наш корабль не в себе в последнее время. Мой сын сейчас служит на борту другого судна — Проказницы семьи Вестритов. Совершенный очень скучает. Иногда он как избалованный ребенок. Если он скажет что-то необычное, сообщи мне.
Он выглядел обеспокоенно, и я сделал все возможное, чтобы не выдать свою тревогу, размышляя, какую же истерику может закатить живой корабль. Избегая моего взгляда, он добавил:
— Позвольте пока показать, что да как вокруг. Котелок сохранит тепло.
Когда мы выходили из каюты, Лант поднял брови, и я пожал плечами в ответ.
Брэшен передал Пера матросу по имени Клеф. Возле носа у него была старая татуировка раба, а вдоль спины свисала длинная просаленная коса.
— Твои вещи внизу, — сказал он Перу с отголоском почти исчезнувшего иностранного акцента.
Они удалились вместе, и я улыбнулся, заметив, что Пер подсознательно копирует походку моряка. Лант пошел вслед за ними. Брэшен провел меня и Спарк в каюту, которая преимущественно была занята багажом Янтарь и Спарк. Мои собственные узелки казались маленькими по сравнению с их разбухшими сумками. Мне стало интересно, нашли ли они новую одежду в Кельсингре, и как нам предстоит нести эти пожитки за спинами, когда придет время. Моя небольшая сумка, в которой хранились книги Пчелки и свечи Молли, успешно перебралась на Совершенный, а с ней и кирпич Элдерлингов. Я приподнял его, зная, что под аккуратно запакованными котелками Чейда в мою рубашку еще были завернуты тяжелые стеклянные емкости со Скиллом. Браслет забрала себе Янтарь.
Спарк сразу же принялась рыться в своей сумке, словно собака в поисках желанной кости. Мы оставили ее одну.
По дороге к носу корабля Трелл представил меня команде. Кто-то кивнул, кто-то улыбнулся, но никто не оставил свои занятия. Китл, Корд, Тван, Хафф, Ант, Джок, Кипрос… Я отложил в памяти их имена и попытался связать их с лицами. Ант наполовину поднялась на мачту, и мое сердце замерло, когда она помахала мне двумя руками. Трелл нисколько не впечатлился.
— Одна рука для тебя и одна для корабля! — прорычал он. — Никаких ненужных рисков у меня на борту, а то отправлю обратно к дереву, откуда ты взялась!
— Сэр! — ответила она, наскоро забираясь на мачту, как белка, убегающая от лающего пса.
Трелл закатил глаза:
— Если она выживет и когда-нибудь повзрослеет, из нее выйдет отличный матрос. Но у нее нет ни капельки страха, и это может ее убить, — он показал в сторону Трехога. — Когда ребенок растет там, мачта корабля кажется низкой.
Я проследил за взмахом его руки. Высоченные деревья, являвшиеся основой Трехога, заставляли мачты Совершенного казаться действительно крохотными. Переплетающиеся ветви густого леса были полны пешеходов, подобно улицам и переулкам любого города. Везде, на каждом дереве виднелись следы пребывания людей. Вывески рекламировали таверны, одна, в форме корзины, - все виды плетения. Я видел людей в вуалях, как и говорилось о жителях Чащоб, а некоторые ходили с открытыми лицами и руками, на которых виднелись чешуя и наросты. Плетеный подъемник стоял на верхней ветке, пока пешеходы поднимались и спускались по лестнице, огибавшей ствол дерева. Я стоял и смотрел на все это, пока не осознал, что Брэшен меня ждет.