Судьба Застолья
Шрифт:
– Ты лучше наш, инкассаторский броневик слепи – с зеленой полосой. И пусть девка будет располагаться прямо на мешках с деньгами.
– А, что, это идея, – кивнул Шуба. – Типа, сборщик возвращается с точки, смотрит, а в броневике, который, согласно инструкции, должен быть закупорен на все кнопки, двери нараспашку, и творится такое! Старший маршрута – с одной стороны пристроился, водитель – с другой…
– Точно!!! – восхитился Слива.
– И назову композицию «Люди опасной профессии».
– Ха-ха-ха! – зашелся смехом водитель. – А сборщиком обязательно надо слепить Гаврилыча. Он – личность очень калорийная. Типичный такой ветеран-инкассатор.
– Согласен, что личность калорийная. Только если Гаврилыч себя в такой композиции узнает, а он узнает, то мне лучше под его руку не попадаться.
– Ну, в таком случае, пусть он на месте старшего будет. Еще прикольнее!
– Тогда Гаврилыч точно за пистолет схватится. Он же по-жизни примерный семьянин.
– Гы-гы-гы! – заржал Слива. – Но согласись, прикольно бы получилось.
– Согласен, согласен. Вон, возвращается наш примерный семьянин. Слива, ты только не вздумай Гаврилычу о наших идеях рассказывать. Даже намекать не смей!
– Понял я, понял. Гы-гы-гы…
Смех – смехом, но пока Костиков обсуждал со Сливой идею создания «инкассаторской» композиции, у него родилась другая, более значимая идея. И воплотить ее в жизнь он решил, не откладывая в долгий ящик.
Пять коробок пластилина Серега Костиков купил в «Детском мире», куда по его просьбе заехал Генка Козырев после завершения работы маршрута, вернее после того, как все ценности были благополучно развезены по сберегательным банкам. В супермаркете закупил продуктов, чтобы по дороге домой, не терять времени.
Вообще-то Костиков вот уже который день мечтал смотаться после работы на электричке под Звенигород, чтобы повести вечерню зорьку на Москве-реке и поспиннинговать, в надежде поймать щучку-другую. Еще больше Сереге хотелось встретиться с Дашей Завидоновой, которую он не видел уже три дня. Но, увы, сегодня он был вынужден отказаться и от рыбалки, и от встречи с любимой девушкой.
Он сказал ей об этом по телефону, воспользовавшись аппаратом дежурного по инкассации. Ему показалось, что Даша расстроилась, но что ж теперь поделать. На секретный номер капитана Клюева он позвонил с мобильника Сливы, посетовав, что на его мобильнике кончились деньги. Вкратце рассказал Борисычу о визите в Коньково господина Гидаспова и высказал опасения, что тот мог установить в его комнате какие-нибудь жучки или скрытые камеры. Разубеждать в этом приятеля милиционер не стал, хотя и намекнул, что Шуба «не такого высокого полета орел», чтобы за ним наблюдать и прослушивать разговоры.
Тем не менее, посоветовал хорошенько осмотреть на наличие посторонних предметов сумку, которую Костиков постоянно таскал с собой, и в которой на данный момент находились зонт, книга и коробки с пластилином. Таким предметом могла оказаться, к примеру, миниатюрная клипса-маячок, передающая сигнал о своем местоположении.
Этот совет показался, ставшим слишком мнительным, Костикову очень важным и своевременным. Вернувшись домой, он первым делом разгрузил сумку и принялся тщательно ее обследовать. И ведь нашел! Нашел за дерматиновой подкладкой днища незнакомый предмет, по форме больше всего напоминающий батарейку-таблетку, черного цвета, без каких-либо надписей. Лишних и ненужных вещей в сумке оказалось предостаточно, но этот цилиндрик был точно не его. Однако выбрасывать предполагаемый «маячок» он не стал, спрятал обратно за подкладку. Вот когда придет время посетить потаенную квартиру, тогда и придется решать судьбу хитрого приборчика.
Зато никаких скрытых камер у себя
Накануне Серега объедался в закусочной «Хобби», сегодня можно было обойтись пельменями – со сливочным маслом и майонезом. Вдобавок к пельменям открыл давно стоявшую в холодильнике банку маринованных овощей: огурчики, помидорчики, перец, что-то еще. Надо было хорошенько подкрепиться, прежде чем нагрузить работой свои способные к созданию неповторимых пластилиновых композиций пальцы.
Правда, этим теплым майским вечером скульптор решил заняться созданием не композиций, а фигурок. Всего двух фигурок, прототипами которых должны были стать хитрый человек из организации, название которой лучше не произносить, Дмитрий Вильгельмович Гидаспов и совладелец ресторана «Фазан и сазан» Артур Арутюнянович Новиков.
Фотографий прототипов у Шубы не было, но хитрого человека Гидаспова он однажды уже лепил, а бильярдный шар Артур Новиков был не менее колоритной личностью, чем напарник Костикова Николай Гаврилыч, которого водитель Слива предложил использовать в роли сборщика в задуманной скульптором композиции «Люди опасной профессии».
Общался он с этой парочкой только вчера; хоть и был неслабо поддатый, но лица незваных гостей стояли перед глазами. Да пусть даже и не очень похожими внешне выйдут из-под его пальцев Дмитрий Вильгельмович и Артур Арутюнянович, главное – кого именно будет представлять себе скульптор во время «оживления» их копий, которым предстоит стать живчиками!
Помнится, подполковник Заводнов, увидев слепленную Шубой композицию «Охотники на привале», прямо-таки восхищался фигуркой Гидаспова. Что ж, почему бы вновь не вспомнить его впалые глазницы, едкий взгляд серых глаз, узкий аристократический нос, полоску усов над растянутыми в ухмылочке тонкими губами, острый подбородок. С этим, сложным в плане лепки лицом скульптор справился сравнительно быстро – даже сам удивился.
Еще больше удивился, когда у него даже с третьей попытки не получилось сотворить уменьшенную копию лица Артура. Притомившийся Шуба отложил пластилин и отправился на кухню, открыл и бутылку импортного пива и неторопливо выцедил ее, закусывая большими дольками пересоленых чипсов, которые продавались в цилиндрической баночке с пластмассовой крышкой. В таких баночках, очень удобных для перевозки куда-либо, как раз помещались композиции с одной фигуркой, к примеру «Мороз Красный нос», в которой рыболов-зимник сидел на своем ящике над лунками на плавающей льдине.
Попивая пивко, Шуба не столько давал отдых пальцам, сколько размышлял, почему же не выходит лицо Артура, и когда бутылка опустела, догадался, в чем дело. За всю свою пластилиновую практику скульптор ни разу не лепил лысого человека. И хотя в Застолье существовал «короткостриженый» Влад Мохов, но как раз его-то Шуба не лепил, но создал условия, чтобы тот превратился в живчика. Почему-то именно его, Влада Мохова представлял себе скульптор, начиная лепить Артура Новикова! Возможно потому, что в реальной жизни они были очень похожи друг на друга. Не как братья, а как ровесники-соратники, что ли? Возможно, как для простых людей были одинаковы бритоголовые, так называемые, братки.