Судьба
Шрифт:
Куликовский определил свою команду на ночлег в помещение ревкома, а сам с Федоркой пошел к Галибарову, о котором много слышал, но лично не был знаком.
Купец — пятидесятилетний татарин, коренастый, черный, с аккуратно подстриженными усами — встретил гостей сдержанно. Когда Куликовский представился, сказав, куда и зачем едет, Галибаров велел жене накрыть стол.
— Рассказывали про вас. Рад с вами познакомиться. — Хитрый Юсуп понял, что гости — люди свои, иначе не пришли бы к нему.
Опрокинув по рюмочке, разговорились.
— А знаете,
Куликовский отрицательно мотнул головой.
— Господина Кушнарева! А доставили их из Китая. Пока грузы ехали, в России эта самая революция…
— Вот оно что! — удивился торговый инспектор.
— Думаю, вы с умом к делу-то подойдете, — доверительно продолжал Галибаров. — Толпа валит за тем, кто сманит. А у вас будет чем поманить. Да к тому же большевиков у нас не очень-то жалуют. Сумеете воспользоваться?
Куликовский решал не таиться:
— Думаю, что сумею, если помогут, конечно.
— Вы на кого-нибудь рассчитываете? — живо подхватил Галибаров.
— Недавно из-под стражи выпустили офицеров. С некоторыми я разговаривал. Они готовы прийти мне на помощь. Но удастся ли им пробраться в Аян?
— А почему же нет? Я им помогу.
— А оружие мы сможем раздобыть? — в упор спросил Куликовский.
— Этого добра здесь много. Почти у каждого найдется пулевое ружье. Тут все охотники.
— Превосходно! — обрадовался Куликовский. — Было бы оружие!
— С вывозом товаров не мешкайте, — посоветовал хозяин. — А то не ровен час…
— Понимаю, — перебил его Куликовский. — Все будет сделано.
Утром Галибаров помог достать двенадцать, верховых оленей для Куликовского и его людей, и маленький отряд двинулся дальше.
III
С тех пор как на Охотском побережье открылся порт Аян, товары, закупленные в Китае, Японии и Америке, ввозились в Якутскую область через него. От порта была проложена прямая дорога к перевалочной базе — складам, построенным купцами на устье Нелькана. А рядом вскоре выросло целое селение — оседали здесь сторожа, кладовщики. Так на берегу судоходной реки Майи, впадающей в бурный многоводный Алдан, возникло селение Нелькан.
Сторожами нанимались бродяги и скитальцы, приехавшие из России. Привели их в Якутию нищета, голод и надежда найти свое счастье. Но в глухом Нелькане жилось так одиноко и тоскливо, что больше двух-трех лет никто из них не выдерживал — брали расчет. Один только Прохор Филиппов, веселый, улыбчивый здоровяк с сомнительным прошлым, осел в Нелькане прочно и надолго. Нанялся он охранять склады к купцам Каковину и Басову. Ночью нес службу, а днем скупал у местных охотников пушнину. Чтобы торговля шла бойчее, Прохор не жалел водки — с пьяным-то легче сойтись в цене. Охотники часто заглядывали к Прохору на огонек, зная, что в доме гостеприимного русского можно и выпить, и в карты поиграть. В выигрыше всегда оказывался хозяин — умел обставлять своих
К пятидесяти годам предприимчивый, разбитной Прохор Филиппов стал известным в округе богачом. Среди охотников пользовался он уважением, великолепно изъяснялся по-якутски — местные жители считали его своим.
В Аяне скопилось действительно, как никогда, много товаров. Чтобы спасти добро от банд Бочкарева и Сентяпова, нужно было срочно вывезти все в Нелькан. Куликовский, который вначале подумывал о том, как, воспользовавшись удобным случаем, переметнуться в банду, теперь изменил план действий.
«Грузы доставлю в Нелькан во что бы то ни стало, — решил он. — Там они понадобятся для нас, когда вцепимся большевикам в горло».
Прибыв со своей командой в Аян, торговый инспектор развил кипучую деятельность. Не давал своим помощникам покоя ни днем ни ночью, посылал их к местным жителям нанимать вьючных оленей. Расплачивались за животных табаком и чаем.
Нагрузив пятьдесят оленей, Куликовский оставил в Аяне пять человек для охраны товаров, а с остальными людьми двинулся в путь. Прибыл караван в Нелькан только на четвертые сутки.
Первую партию товаров сложили в пустующий склад купца Кушнарева и тоже назначили сторожей из коммунистов.
Куликовский и Федорка остановились на ночлег у Филипповых. Прохор первым делом поинтересовался:
— И что же там за товары?
— Чай, табак, охотничьи боеприпасы, — ответил Куликовский. — Все, что нужно для жизни.
— Каким же образом вы хотите доставить грузы в Якутск?
— А мы и не собираемся так далеко. — Правая бровь у Куликовского дрогнула.
Прохор метнул на Федорку взгляд.
— Свой он, — успокоил инспектор. — Сын улусного головы Яковлева, бывший торговец. Я преднамеренно захватил его с собой.
Федорка, придурковато улыбаясь, кивком головы подтвердил эти слова.
— Вижу, на вас можно положиться, — сказал купец.
— Вполне. Вы тоже, наверно, не сидели сложа руки?
— А как же. — Прохор погладил каштановую с проседью бороду. — Мы тут подкопили силенок, будьте покойны. А вы чем порадуете?
Куликовский рассказал о своей беседе с Галибаровым, об офицерах, выпущенных из тюрьмы, — все люди надежные, обстрелянные.
— Завтра же с утра поезжай, Федор Егорович, в Якутск, разыщи их и передай: пусть незамедлительно пробираются в Нелькан, — распорядился инспектор. — По дороге завернешь к Галибарову. Он обещал помочь офицерам оленями.
— А те, что с вами приехали, что за люди? — спросил Филиппов.
— Это не люди — коммунисты.
— Коммунисты? Меньше всего тут нужны будут коммунисты.
— Пока будем переправлять в Нелькан товар, не помешают. А там как-нибудь управимся с ними. Пусть идут к богу в рай.