Судьбу свою наи?дешь
Шрифт:
Женщины и старшие дети сидели за столом, младшие носились по празднично украшенному замку, переворачивая все вверх дном. Поднимали страшный шум и гоняли ворона. А мужчины собрались в отдельный кружок в другом конце огромного зала с высоченным потолком и оживленно обсуждали свое.
Царь Гордий, супруг Евлампии, прозванный повелителем драконов, варяжский конунг Харальд, Калисты муж, Финист-Сокол, муж Марьи. Все были тут.
Харальд расписывал Ракшу достоинства новой секиры, а темный воин скептически кривился:
–
Варяг, за которым давно закрепилась слава берсерка – разрушителя, набычился:
– Давай попробуем!
– Ну давай, – хохотнул Ракш, обнажая мечи.
Благо, зал был велик, настолько велик, что тут на коне скакать можно было хоть вдоль, хоть поперек, а не только махать топором.
– Погодите вы! – Кощей встал рядом, отделяя эту часть зала упругой прозрачной стеной. – Теперь можете хоть юшку друг другу пустить.
А сам не ушел, а тоже остался посмотреть.
***
Ивану еще никогда не приходилось видеть такого боя. Мужчины двигались настолько быстро, что не уследить глазом, а оружие так и мелькало сверкающими молниями.
– Ладно, ничья, – наконец сказал Ракш и убрал клинки.
А Харальд совершенно очевидно не намахался. Огляделся вокруг, кого бы еще задрать, уставился на Кощея и вдруг предложил:
– Ну что, зятек, разомнемся? Как тогда? Только, чур, жизнь не высасывать, а то живо прикручу.
Кощей только усмехнулся и встал против варяга в пару.
Безоружный, как и тогда. Харальд захохотал и ринулся на него с секирой, а с рук Кощея сорвались два темных жгута силы, и он играючи стал ими отбиваться, а потом и вовсе перехватил топор, повертел его в воздухе и снова вернул Харальду.
И тут Иван понял главное. Не страшен был бессмертному арбалет, он мог в любой момент скрутить его, но не стал. И это несмотря на то, что Кощея называют безжалостным чудовищем. Царевич проникся к бессмертному невольным уважением.
Шагнул вперед и неожиданно для себя проговорил:
– А можно и мне попробовать?
***
– Тю, ну чисто мальчишки! – протянула Ядвига, не без удовольствия поглядывая на крепких мужчин, доставшихся внучкам в мужья.
И снова вернулась к тому, о чем они говорили.
– А я вам говорю, присмотритесь, – многозначительно кивала старая лесная ведьма. – Парень стоящий. Проверенный.
– Это пусть Гордий смотрит, ему решать, – степенно проговорила Евлампия, складывая руки на столе.
Остальные не выдержали, рассмеялись. Вид у старшей из сестер был такой, что сразу становилось понятно, кто и чего будет решать на самом деле. Однако тема сменилась. И скоро женщины заговорили о своем, о насущном.
А старшие девочки, пользуясь моментом, стали приставить с расспросами к Василисе. Ой, а что да как. Ну интересно же. И про то, как они с Кощеем
Вот про лягушку – особенно. В подробностях.
Наконец застолье подошло к концу.
Младшие дети тоже к этому времени уже набегались вдоволь и спали без задних ног прямо в зале. Пришлось ребятишек переносить, укладывать. После этого женщины разошлись по спальням готовиться ко сну. А мужчины перебрались на свежий воздух, обсуждать политическую обстановку в мире и ждать, когда их позовут в постель. Зал опустел, только ворон, нахохлившись, клевал носом на люстре.
Ядвига поднималась наверх, и вдруг в полутьме на лестнице сзади кто-то тихонько шепчет:
– Бабушка, а та книга княгини Кантемиры сохранилась? Ну, та… в которой заклинание про лягушку.
Сначала Яга чуть не подпрыгнула от неожиданности, потом сказала, конечно:
– Да, сохранилась. А тебе зачем?
И повернулась глянуть, кто это ведьмовскими заклинаниями интересуется, но никого уже рядом не было.
***
А ровно через год…
Глава 27
С того дня, как свадьбу Василисы с Кощеем сыграли, прошел ровно год.
Столько событий было за год, такие изменения в мировой политике пошли, что летописцы только и успевали записывать да приукрашивать. А бродячие сказители сказки сочиняли.
На самом же деле происходило вот что.
***
Закончились семейные торжества, все стали разъезжаться по домам. Немного грустный момент это был для Ивана, потому что цель вроде бы достигнута, а полная растерянность. Что же теперь делать дальше?
Но зато хороших людей узнал. И ведь парадокс какой. В своей-то семье Ивана никто за человека не считал. А тут – как родного приняли.
В общем, раз уж так вышло, принял он болотное княжество.
Непривычно было, работал много, обживался. Не просто авторитет устанавливался, все ж помнили княгиню Кантемиру, и в первое время смотрели на него вполглаза. Но это только в первое время. А потом, когда Иван начал в жизнь свои задумки воплощать да хозяйство пошло приносить больше прибыли, тут и уважение возросло.
Незаметно прошел год.
В тот день Иван охотился на болоте.
Туманно было, пасмурно, все как в молоке, в десяти шагах ничего не видать. Только кулики свистят, комары поют, да иногда плеснет что-то. Но это болото он уже вдоль и поперек исходил, знал тут каждую кочку. Пробирался потихоньку, мягкий влажный мох пружинил под ногами.
Вдруг – крылья захлопали, взлетела стая уток. Он резко подался в ту сторону, вскинул лук и пустил стрелу наугад. В отдалении раздался плеск. Попал! Иван пошел на звук, быстро перепрыгивая с кочки на кочку.