Судьбы, как есть
Шрифт:
— Ну, Яков Михайлович, это уже просто здорово! Нет, и все-таки я буду тысячу раз еще прав, что вас нам сам Бог послал.
— Хватит лирики, капитан, вперед наверх, а то провороним, буркнул старик.
Наступило томительное ожидание. Каждый наблюдал на своем направлении и в секторе.
Маркова постоянно мучил один и тот же вопрос: «Сумел ли Князь перехватить разговор Сергея с женой и понять, что генерал на даче у Лося». Кроме того, у него не выходил из головы и самый ненужный для них вариант, это силовой. Пришлет Князь безбашенных, таких как Петелин, Шульц, Светофор, да не одних, а машинки три-четыре и прикажет уничтожить все, что будет сопротивляться. И тогда ой
— Эти отморозки продолжают расти, как на дрожжах быстро, адаптируясь в течение демократии и беспределе, стали снижать количество кровавых разборок, а начали приватизировать все, что только возможно, подбирать под себя заводы, фабрики, депутатские кресла, становиться мэрами, руководить компаниями, концернами, прибирать к рукам природные богатства Страны. Бандиты полезли к власти, надевая на себя дорогие рубашки, галстуки, костюмы, выступая перед народом по телику, обещая золотые горы и сладкую жизнь. Бандиты переквалифицировались в коммерсантов, чиновников, руководителей, а, по сути, они оставались грабителями, убийцами, и народ их волновал меньше всего. Коррупцией стала обрастать и вся власть, и особенно плохо то, что с бешеной силой начали рушиться незыблемые ранее жизненные устои порядочности, чести, взаимовыручки, патриотического воспитания, главным критерием стали деньги и только деньги, а кто не соглашался с такими дикими переменами, шел под жернова, после которых не каждый мог подняться или даже просто жить, влача полунищенское существование. А если придется искать пути отхода в ходе боя? — вдруг, резко пронеслось в голове Маркова. — Михалыч! А как ты советуешь использовать твои апартаменты и местность дачного участка в случае отхода, и возможен ли он, отход, вообще, если мы берем киллера и сразу уходим, то как? — Марков интуитивно чувствовал: Казаков, внушающий доверие и огромный оптимизм к победе, был очень осторожным человеком, с огромным жизненным опытом, не каждый человек отважится иметь такой арсенал, а еврей, идущий на смертельный риск ради справедливости, готов вступить в бой и притом как-то играючи. О такой удаче можно было только мечтать.
— Я, дорогой мой сыщик, скажу вам так: нам главное — это забрать сюда Сергея и генерала, при стрельбе надо будет прикрывать их отход по снегу, — сказал Казаков.
— А дальше?
— Дальше яйца не пускают, а вот стены, бывает, раздвигаются.
Яков, оставив свой пост наблюдения, включив фонарик, пошел в дальний угол чердака к северной стенке и, нажав на замаскированную кнопку, открыл небольшой лаз, ведущий в проем между торцевой стенкой, внутренней и наружной, сантиметров в девяносто по всей длине и вниз до подвала включительно. Михалыч нырнул в лаз, вскоре вытащив за собой настоящий крупнокалиберный пулемет, ПКТ.
Когда Марков и Ворсенко все это увидели, то чуть ли не с одного дыхания выпалили:
— Ну, ты, Михалыч, даешь! А патроны есть?
На что старик молча, снова зайдя в проем, вынес оттуда две большие пулеметные коробки с заряженными лентами и сказал:
— Вы смотрите, да вторым глазом в прицел зырьте, а то этот ваш киллер вот-вот нарисуется.
— Так-так, гражданин Казаков, в сумме вы тянете на все три статьи, минимум на десять лет строгача, а максимум — я бы дал вам Героя Советского Союза, — сказал Гриша Ворсенко, и все тихо рассмеялись.
— Я не буду рассказывать, как строилось сие секретное сооружение, а этот лаз в стенке открывается непросто, сначала надо нажать на кнопку за выступом балки, а потом
— Круто! — Сказал Григорий. — Дядь Яш, а не лучше бы вам в УГРО пойти работать?
— Нет, сынок, я просто хочу жить, а это все пришлось сварганить, когда у нас тут в поселке бандюги убили за три тысячи рублей двух стариков. Ваську-соседа бросили на чердаке связанного, а он не смог развязаться и за ночь замерз. Жену его Катерину изнасиловали и задушили старушку. Вот такие тут у нас дела творятся, поэтому зимой никто и не живет здесь, как это было раньше, окромя меня, конечно, — сказал Михалыч и потом показал два вбитых острых штыря для освобождения, с их помощью, от веревок и ремней. Вынув паклю из стенки, старик достал связку ключей и отмычек, ну точь-в-точь, какие носят при себе воры-домушники.
— Да…а, Яков Михайлович, ты не просто находка, ты уникум! — вымолвил Марков.
В это время продолжавший вести наблюдение Ворсенко тихо цыкнул и сказал:
— Вижу объект!
Марков сразу, по мобиле, дал условный сигнал генералу.
— Как одет? — спросил Казаков.
— В белом камуфляже, винтовка за спиной как у биатлонистов, автомат на груди, идет смело. Это точно киллер.
— Как только снимет винтовку, приборы свои сразу на пассив ставьте, а то засечет по инфракрасным лучам, и конец нам тогда. Ой, едрен батон, я же Тяпку не завел в дом из коридора, почует — разорется, может испортить. Я мотылем вниз и назад, полком, — и Казаков, не спрашивая разрешения, тихо матерясь, скрылся в темноте лаза. Вернулся быстро и сразу с просьбой: — Дайте, братцы, мне грех на душу взять за своих соседей, и он стал, не дожидаясь ответа, забирать винтовку у Ворсенко.
В прицеле он разглядел силуэт остановившегося киллера. Это, конечно, был не просто охотник, охотник в поселке винтовку наготове не держит, а этот снял лыжи и положил их в снег от дороги, потом он быстро присев на колено, вскинул винтовку и на какое-то время замер.
Никто не ожидал, что все начнется так быстро. Раздался выстрел, похожий на выстрел из мелкокалиберки, и звон разбитого стекла. Следом прозвучал второй.
Михалыч метнулся к столику на чердаке и сразу вырубил свет на первом этаже, а потом, дернув за приготовленные концы веревок, опрокинул лжегенерала и утащил из проема окна стул с шапкой «собутыльника».
Киллер встал и быстрым шагом приблизился к дому и снова прильнул к прицелу своей винтовки, он ждал появление любого, кто мог находиться в домике. Сильно залаял Тяпка.
Михалыч опять потянулся к своей винтовке, вырывая ее у Ворсенко.
— Подожди, Яков, может, живым возьмем? — прошептал Марков.
В этот момент Гриша Ворсенко увидел, как блеснули лучи света от приближающихся фар машин, со стороны главной подъездной дороги.
— Вижу на главной дороге три машины, — сказал Ворсенко.
— Яков, кончай пришельца, — скомандовал Марков.
Казаков видел, как дернулся вперед «охотник»-киллер. Он, видимо, тоже увидел приближающиеся фары машин и решил идти быстрее на штурм, чтобы довести дело до конца или хотя бы убедиться, что генерал мертв. Бросив винтовку и взяв в руки автомат, метнулся к калитке. Казаков выстрелил. Киллер, на бегу подняв руки, упал на спину и замер.
— Есть! Готов скотина! — облегченно сказал Казаков. — Я вниз, оттащу его с дороги и оружие пособираю, пригодится нам, поглядите на дорогу, сколько подмоги Князя прёт!