Судьбы, как есть

Кочергин Владимир Викторович

Как правило, в этом кабинете и бывали только они. Влажную уборку и проветривание делал сам Сергей Юрьевич или один из доверенных охранников офиса. Бороздецкого же все считали генеральным директором большого детективного агентства «Калибр». Бороздецкий принимал доклады от своих подчиненных и понимал, что те, с кем Князь вступил в войну, профессионалы, и его ребят подключили слишком поздно, так как Князь, видимо, недооценил своих противников, которые явно идут на опережение. Если сам генерал спокойно вырубил одного из лучших боевиков «Калибра» в каких-то развалинах, то недооценивать противника никак нельзя.

Надо срочно вычислять всех остальных членов группы генерала.

К одиннадцати часам Давид переступил порог резиденции своего шефа. Вид, конечно, у Давида был совсем не боевой, мало того, что он не выспался после бурной ночи, он еще и не выполнил приказ Шефа и так и не узнал, где его киллеры, где пропал Муса. Оптимизма никакого, полный провал, как никогда Давид чувствовал себя не в форме. Его внутренний голос подсказывал, что теперь Князь ему такого промаха не простит, а если он узнает, что Давид во время выполнения задания находился в ресторане с телкой, а не держал руку на пульсе событий, то тогда будет совсем плохо, надо бы подумать о выживании. Но до последнего слова встречи с Князем Давид еще верил, что генерала убрали, ведь он сам получил доклад от Громилы.

Давид вошел к Князю в гостиную, как побитая собака, и таким его еще ни разу не видел злющий, как тигр, Князь.

— Присаживайся, Давид, — сказал ледяным голосом Голицын, — ты можешь мне внятно доложить, где твои ублюдки, которых ты послал в квартиру генерала?

— Нет, не могу, — уныло произнес Давид.

— Вот именно, что не можешь. Я ведь прошлый раз тебя предупреждал, что больше тебе проколов не прощу. Скажи мне, почему о срыве двух мероприятий, которые я поручил именно тебе, как самому преданному и надежному человеку, ты ничего не доложил? Почему я утром узнаю не от тебя, а от мента, который и знать ничего не должен был о твоих планах? Поведай мне о них, как ты спланировал по генералу и тех засвеченных у покойного Ефима?

Давид сбивчиво рассказал, как все должно было произойти, и какие доклады он получал от Громилы и от Мусы.

— Алексей Александрович, но ведь их голоса я знаю и лично слышал доклад Громилы. Утром рано начал всех искать, и тишина.

— Муса твой убит, у него расколот череп, татарин убит ножом в сердце, Ефим убит ножом в горло, а вот Петелина замочил кто-то со стороны, с ПМа, и лежал он прямо на твоем чеченце. Ты что, посылал еще кого-то?

— Нет, Муса должен был убрать только Петелина и Укола, а дед потом убрать трупы, — доложил быстро Давид.

— Выходит, Петелин убил своих до Мусы? А кто убил Петелина? Не твой человек, а значит и не наш, а не наш, значит враг, ты что-нибудь понимаешь своими не совсем трезвыми мозгами?

— Нет, Шеф.

— Вот и я не пойму, кто кого убил, но скоро знать буду. Давид, ты потерял не только своих людей, развалил бригаду. Куда все-таки делись Кореец и Громила?

Генерал-то жив. Если они находятся у «Сапогов», то нам подкрадывается «конец», из-за угла. Давид ты столько засветил наших людей, что я не знаю, что с тобой делать? Выпускать тебя, однозначно, пока нельзя, ты раскрыт и становишься опасен для нас.

Давид от услышанного, онемел.

На этих словах из двух дальних выходов вышли два телохранителя Князя с оружием в руках.

Давид

попытался встать, опешив от увиденных стволов, но тут на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука, потом все закружилось, завертелось, стихло и пропало. Давид обмяк и стал сползать под стол. Телохранители задержали его падение, надели на запястья наручники и волоком потащили вниз, по подвальной лестнице, а там, в глубине коридора, открыли железную дверь и бросили неподвижного Давида на деревянную скамейку типа тюремных нар. Вышли, выключив свет, закрыли двери на ключ, оставив лежать скрюченного Давида в темноте.

Вскоре к крыльцу дома подкатил черный автомобиль «Тойота Ландкрузер». Князь решил ехать сегодня одной машиной. На месте переднего пассажира восседал лет сорока пяти мужчина, который недавно по приказу Князя вырубил на время Давида. Голицын сел по центру на заднем сидении, а справа и слева от него устроились два высоких телохранителя. Открылись ворота и, шурша протектором по снежной дорожке, черный «джип» устремился в сторону Москвы. До назначенной встречи в «Калибре» времени оставалось в обрез, еще до 16 часов надо было срочно подключать Десятку для ликвидации генерала, но до этого Князь хотел послушать «спеца» Бороздецкого, что он имеет и что предложит.

А главное мероприятие на этот день было — прибыть на торжественный вечер, который лично открывал мэр города Москвы, и пригласительный, подписанный лично мэром, лежал у Князя вместе с паспортом в левом внутреннем кармане пиджака. Ехать на это торжество было не только надо, но и необходимо. Там он должен увидеть человека, который звонил ему утром и сообщил о четырех трупах в доме старика Ефима, кроме того, с другим очень высокопоставленным чиновником он решит вопрос по земле, для застройки коттеджного поселка на бывших колхозных землях, вдоль Новорижского шоссе, а это в будущем его основной бизнес. Бизнес без крови и разборок, со спокойными снами и с серьезными доходами от продажи элитных коттеджей.

Проводив гостя в его комнату, Бороздецкий сразу приступил к докладу:

— Генерал нас перехитрил, но кто-то ему помогает, а это, видать, опытные люди, я их пока не вычислил, но мы уже работаем и скоро будем знать этих людей, — сказал Сергей Юрьевич, спросив у Князя разрешения закурить. Князь молча кивнул головой, налил себе в стакан боржоми, отпил половину и сказал:

— Сережа! Давид у меня в подвале, я его с дел убрал, по моему у «Сапогов» он следующий на прицеле, и то, что Давид не расколется, вероятности нет никакой. К сожалению, он обречен. Вот к чему приводит безответственность. Ты напрягись!

— Мы к тому же установили, что Давид до часу ночи находился в ресторане с новой подругой, которую отправил со своей квартиры после семи часов утра, — сказал Бороздецкий.

— Вот сука! Ты посмотри, какая борзота! Все, пусть сидит. Но где все-таки сейчас находится генерал? Куда подевались Кореец и Громила?

— Я склонен думать, что их убрали. Если с ними работали профи, то им нужны были все связи, заказчик, а они вряд ли раскололись, их в таких случаях или убивают, или держат, пока не расколются. Их где-то спрятали? Тогда кто убил Мусу, Петелина? — Бороздецкого вдруг что-то осенило, и он спросил разрешения выйти на минуту, — Есть кое-какие соображения.