Судьбы, как есть
Шрифт:
— Вы только потом назад меня к работе подвезете?
— Обещаю! — сказал обрадованный Цветков.
Он в этот момент вдруг представил себе, как завтра Жанна сядет в его новенькую БМВ, а он, весь при параде, будет открывать перед ней дверь машины, а потом познакомит ее со своим другом Виктором. Цветков не шел из кабинета, а летел к своему кухонному столу. Все как-то начинало помаленьку налаживаться.
Утром, после завтрака, когда приехал Сергей, генерал сказал:
— Ребята, вы давайте не задерживайтесь, выезжайте не позже девяти часов, а то дороги в Москве непредсказуемы,
— Да, работает.
— Тогда держим связь. Только прошу вас ехать осторожно и внимательно. За два часа, с пробками, вы по-любому успеете к одиннадцати. Не забудьте взять в дорогу бутерброды и кофе. Все-таки потом еще сто девяносто километров пилить до Владимира, и Виктора покормите. Еще раз к тебе, Егор, просьба, не гони, пожалуйста, и будь повнимательней. Прошу также не делать остановок в безлюдных местах, а так же у дорожных забегаловок.
— Не волнуйтесь, Владимир Иванович, все будет нормально. Дядь Володь, я тут посоветовался с Татьяной и решил!
— И что же ты решил? — заинтересованно спросил Цветков.
— Я хочу в этом году поступать в Рязанское десантное училище.
Генерал Цветков от услышанного приостановился и внимательно посмотрел на Егора. Он знал от Татьяны, что Егор наотрез отказывался идти по стопам отца. Вдруг такое заявление?
— Это твой выбор, солдат, и я как генерал только приветствую его! А вот как отец своей дочери — не знаю. Что и сказать. Быть женой офицера — это целая профессия, а еще надо учиться. Вы-то сами хорошо обдумали? — спросил Цветков, обращаясь теперь уже, к своей единственной дочери.
— Да, папа, после всего того, что пришлось нам всем пережить за последнее время, мы подумали и решили, — Татьяна подошла к Егору, обняла его и добавила: — Он так решил, а я его люблю, папа.
Цветков, растроганный такой новостью, подошел к ним и обнял их обоих, при этом произнес: — Рад за вас, рад! А как обрадуется твой отец!
— Вы так считаете? — спросил Егор.
— Плохо ты, Егор, своего Батю знаешь, он ведь очень переживает, что сегодня не в строю. Он даже на гражданке продолжает быть настоящим офицером и, конечно, он будет рад и счастлив тем, что его сын продолжит профессию — Родину защищать. А когда ты станешь офицером, то тогда поймешь, насколько вы близки друг к другу и по интересам, и по взаимопониманию. Надо только тебе понять, как катится сегодня Армия в пропасть, как ее грабят, дубасят кому ни попадя, — это все, сынок, временное явление.
— Я думаю, что так не будет всегда, скоро война в Чечне закончится. Так, как сегодня в государстве, не будет. Не должно так быть, мы ведь воюем у себя в доме. Абсурд полный, — высказал свою точку зрения Егор.
— Я в целом доволен, что ты так определился. Молодец! Настоящему мужчине — настоящую профессию!
Как только тронулись от дома, Цветков позвонил Маркову, Артему и Зобу. Все выезжают, кроме Зоба. Фомич сказал, что у него в двенадцать часов серьезные переговоры. — Вы уж без меня, я, правда, не могу, надо встретиться с Казаковым Яковом Михайловичем по строительству
— Хорошо, Фомич, я все понял, занимайся, а мы поедем за Виктором, и от тебя передам привет ему.
— Я обещаю на 9 мая подскочить во Владимир или в деревню к Виктору. Надо навестить «Самурая», — сказал Фомич.
— Фомич, ты Якову от меня передай огромный привет и низкий поклон, если бы не он, то не известно, чем все там могло обернуться? Скажи ему, что мебель на дачу гарантируем, по его желанию. Да Фомич, ты бы с подрядчиком поговорил, пусть выделит параллельно бригаду для ремонта и реконструкции дачи Сергея. Денег найдем. Обмозгуем, ты не против?
Да ты что, Владимир Иванович, надо скорее все, что осталось, в дело пустить. Я встречусь с Эдиком, он поможет. Надо подумать по Артему, Ворсенко и Виктору.
— Хорошо, Фомич! Ты главный банкир.
Цветков мимоходом вспомнил нелегкий разговор по поводу миллиона долларов. Как он был категорически против их присвоения. Когда же Фомич, убеждая в обратном, предложил часть этих денег внести в строительство церкви и купить компьютеры в школу-интернат, то тогда стало полегче, и Цветков сдался.
— Я плохой банкир, я хороший транжира, — рассмеялся Зоб.
— Нет, Фомич, ты уникум.
— Хватит петь мне песенки про счастье, лучше спойте песню о друзьях. Да, Иваныч, передай в конверте тонн десять Виктору, из своих выдели ему на восстановление сил. Потом возмещу.
— Молодец ты, Фомич! Я что-то не догадался, не ухватил главного. Как я буду ЧОПом руководить?
— Все будет нормально. Поможем, я уже такого тебе бухгалтера-финансиста подготовил, из военных, проверенный и честный! Для себя берег, — закончил говорить Зоб.
— Спасибо, Фомич, ты всегда правильно удивляешь! До связи.
На стоянку перед госпиталем подкатила темно-вишневого цвета «Мазда-3», из которой вышел Марков и, обойдя ее спереди, открыл дверь пассажира.
— Владимир Иванович, — сказал Сергей Лось, — смотрите, кого Марков привез, — сказал, не столько удивленно, сколько обрадованно.
— Если он привез на знакомство с нами эту девушку, то значит, у него к ней серьезные намерения. Как вы думаете, Жанна Александровна? — повернувшись полуоборотом к заднему сидению, — спросил Цветков.
Гарина подалась вперед между водителем и генералом и увидела, как к ним приближается пара молодых людей.
Марков шел с девушкой и так улыбался, что становился лет на десять моложе своих лет. Его девушка Даша, стройная, влитая в коричневое пальто, в белой водолазке, распустив волосы до плеч, шла серьезная, слегка улыбаясь. Она улыбалась, чувствуя, как ведет себя Эдуард. Он же вел себя, как ошалевший от счастья молодой мужчина. Мужчина, который сильно влюбился в женщину.
— Надо нам выйти и познакомиться, сказал Цветков, и они начали выходить из машины.