Судебный дознаватель фараона
Шрифт:
— Под водой спасешь честь и обретешь дыхание жизни. Пора наполнить твое сердце истиной кровью. Иди за знаком луны. И обретешь себя.
Густой мужской голос звучал внутри Гормери, но принадлежал не ему. Он наполнял тело до краев радостью и умиротворением. И хотя слова казались писцу непонятными в своем сочетании, он чувствовал, что именно они и есть правда. Кто овладел его Ка сейчас, кто сковал его тело, кто приостановил сердце, заставив его мелко дрожать, как последний иссохший лист на ветке под порывом пустынного ветра? Демон? Но демоны не могут говорить с людьми. Бог? Но Атон говорит только со
И едва не упал, когда кто-то с силой ткнул его в спину кулаком.
— Ты жив или уже того? — поинтересовался за ним Анхатон, — Мы уж тут ставки делаем.
Гормери открыл глаза и с удивлением уставился на гадалку.
— Это ты мне сейчас сказала?
Та воззрилась на него со смесью ужаса и интереса.
— Отвечай! — он почувствовал, как злость стремительно затопила его низу до самого горла. Стало трудно дышать. Он сжал кулаки, чтобы не сорваться прямо тут, на глазах у рабов и матросов. Вот же стыд! Писцу циновки, и его помощникам не подобает показывать чувства. Они же люди порядка.
— Я и словечка не сказала, — пролепетала девица и всхлипнула для пущей убедительности, — Вот, только кости раскинула. И вы посмотрите, все они легли пустой стороной.
Он опустил взгляд на циновку, где у колен гадалки валялось с десяток камешков. Все действительно перевернуты пустыми сторонами. Кроме одного.
— Что это за знак? — он наклонился и подняв камешек, повертел его в руке, разглядывая неумелые каракули. Вроде жезл с кругом. Под кругом месяц.
— Я… — голос гадалки дрогнул, и из глаз ее действительно потекли слезы, — Господин, пощадите. Это не мой камень.
Вокруг все замерли, понимая, что сейчас разразится очень интересная драма. Возможно даже со смертельным исходом.
— Не твой камень в твоем мешке? Вот это новость… — усмехнулся Гормери.
— Дай-ка, — у карлика руки были крупные и сильные, как у вполне рослого солдата. Он без труда выхватил камешек из пальцев молодого писца.
— Что случилось? — через толпу к ним пробирался капитан Ипу.
— Сейчас узнаем, — ответил ему Анхатон, — Что за значок-то?
Люди вокруг снова заволновались. И еще на шаг стиснули кольцо, уже грозя растоптать несчастную девушку, которая ни жива ни мертва сжалась на циновке.
Первым понял опасность капитан и подняв обе руки вверх громко крикнул:
— А ну назад на три шага! Выполнять!
Матросы и рабы тут же послушались прямого начальника. Стало намного свободнее. И задышалось легче. Но расходиться никто не желал. Гадалка всхлипывала, обхватив худые плечи руками. И груди ее, лишившись натяжения все-таки повисли.
— Так что за знак? — Гормери уже перестал гневаться, ситуация его скорее забавляла, — Чего ты ревешь, если не знаешь? Или все-таки знаешь?
— Я… я… — она разразилась рыданиями.
— Какой знак? — тоже заинтересовался Ипу.
— Говорил же, оставь девчонку в покое, — проворчал карлик и протянул Гормери камешек, — Что там непонятного?
Тут он повернулся к гадалке и бросил:
— Брысь отсюда!
И та, словно ждала приказа, моментально сорвалась
— Ну, что там? — нетерпеливо переспросил капитан.
Гормери глянул на камешек, который вертел в пальцах и удивленно присвистнул:
— Да это не тот значок!
Он повернулся к карлику, который выглядел на удивление спокойным. Он пожал плечами:
— Какой взял, тот и отдал! — он повертел перед собой пустыми руками, — Или ты думаешь, я в рукаве прячу гадальные кости?
Не походило, чтобы было так. И все же…
— Раньше на камне был изображен круг, а под ним месяц. А тут только круг на палке.
— Месяц? — карлик схватил его за запястье и притянул его руку поближе к лицу. С видимым вниманием разглядел каракули на камешке, потом мотнул головой, — Нет никакого месяца!
— Сам вижу, что нет! Но ведь был же!
— Или, тебе показалось! Ты торчал тут посреди палубы как Тет между полями.
(Тет или Джед — длинная палка, которую крестьяне ставили на границе между полями, чтобы не потерять их в период разлива).
— Это правда, господин, — подтвердили голоса из толпы, — Мы уж хотели за капитаном бежать. Думали, ты за горизонт шагнул. Или что-то вроде того…
(«Перешагнуть за линию горизонта», «Уйти за горизонт» и прочие сходные выражения в Древнем Египте имели значение «умереть»).
— Это все от жары! — Ипу потрепал Гормери по плечу, и тот сделал над собой усилие, чтобы не скинуть его руку.
Нет, он не спятил. Не стоял он истуканом, и не привиделся ему месяц на камешке. И голос он слышал, и глаза его не обманули. Только вот карлик… неужели это он все подстроил? Но как? Ведь, судя по всему, тьму более никто из окружающих не видел. Иначе только о ней и болтали бы.
— Так, а что круг-то на камне значит? — встрял в общий гул надсмотрщик, которого более всего волновало компетентность гадалки.
Анхатон глянул в его сторону и, презрительно цыкнув языком о зуб, вопросил:
— Ты дурак?
Все замолчали. Для большинства присутствующих надсмотрщик с палкой дураком никогда не казался. И согласиться с такой версией было себе дороже. Ну как потом он на их спинах за это оскорбление отыграется. Сам же надсмотрщик не мог определиться с ответом. Потому что вопрос был слишком уж неточный и затрагивал многие аспекты его жизни. И в некоторых, положа руку на сердце, умным его никак нельзя было назвать. А пока он думал, карлик решил развеять интригу: