Суды над колдовством. Иллюстрированная история

Бессонов Николай Владиславович

Генрих Инститорис Якоб Шпренгер,

(Henricus Institoris) (Jacobs Sprenger)

ок. 1430–1508 ок. 1436–1495

Члены ордена доминиканцев. Профессора богословия. Шпренгер стал инквизитором в 1481 году. Инститорис инквизитор с 1474 года. Оба стояли у истоков преследования колдовства в Германии. Чтобы сломить сопротивление религиозных и светских кругов, заручились папской буллой в свою поддержку и написали теоретический труд — «Молот ведьм». Авторы явно опасались провала книги. Это видно из их лихорадочных попыток опереться на чужие авторитеты. В качестве предисловия напечатан хвалебный отзыв императора Максимилиана I и одобрение Кельнского

университета (последнее было явной подтасовкой, поскольку поддержку выразили лишь четыре профессора, да и то с оговорками).

Успех сочинения оказался огромен. Множество переизданий. Похвалы читателей.

Благодарность судей, для которых «Молот ведьм» стал настольной книгой. Со временем пособие по борьбе с колдовством обрело силу закона. На каждую строчку можно было ссылаться при составлении приговора.

Конечно, главным из соавторов был Инститорис. Немудрено, что об этом энергичном, целеустремленном человеке известно больше, чем о его коллеге. Тем не менее и его биография едва проглядывает через толщу столетий. После выхода «Молота» Инститорис писал трактаты, вступая в полемику по религиозным вопросам, и организовывал новые суды над ведьмами. Документально засвидетельствовано его участие в процессе 1497 года неподалёку от Реденсбурга.

Вряд ли Шпренгеру и Инститорису удалось существенно нарастить счёт своих жертв и добавить к полусотне сожжённых ведьм ещё несколько десятков. Но даже если и так, по меркам последующих столетий это мелочь. Главная «заслуга» инквизиторов-доминиканцев в другом. Они заложили теоретический фундамент ведовских процессов. С тех пор механизм судебных расправ отказался от всеядности и развернулся против женщин. Не будь «Молота ведьм», всё могло сложиться по-иному. Так проявилась игра случайностей, от которых многое зависит в истории. Зловещее совпадение причин привело к канонизации "Молота" в Западной Европе. В результате слабый пол 400 лет трепетал перед обвинением в колдовстве. Впрочем, нам ли не знать примеров, когда даже вскользь брошенная вождём фраза превращается в идеологический фетиш, на основе которого пишутся многотомные диссертации, формируется государственная политика.

Здесь мы имеем дело со сходным явлением. Шпренгер и Инститорис назвали женщин вместилищем зла. Начиная охоту на ведьм, мужчины (судьи и вельможи, священники и простые обыватели) чувствовали себя неуязвимыми, полагая, что не могут быть обвинены. Это придавало их действиям налёт самоуверенности. «Молот ведьм», само заглавие которого указывало на объект расправ, натравил один пол на другой, развязал низменные инстинкты, принёс смерть и горе в сотни тысяч семей (Лозинский, 1914 стр.46–52).

Йоханн Вейер

(Johann Weyer)

1515–1588

Родился в Брабанте, в дворянской семье. Обучался у видного средневекового учёного Корнелиуса Агриппы, затем продолжил образование в Париже. Уже в начале своей карьеры Вейер вращается в высших кругах общества. При дворе французского короля Франсиска I он занимает место наставника королевских детей. Вместе с мальчиками путешествует по Франции и Африке, посещает остров Крит.

По окончании службы переехал в Германию. Здесь становится придворным врачом герцога Вильгельма IV.

Прекрасный диагност, человек, обладающий несомненным даром убеждения. Вейер употребил свой авторитет во благо. Везде, где только мог, он опротестовывал действия охотников на ведьм. Так, однажды он вырвал из застенка девушку, которая вынесла чудовищные, не поддающиеся воображению пытки. В доверительных беседах ему удалось склонить герцога к отмене суеверных гонений в целом. Пока августейший пациент уважал Вейера как искусного лекаря. Клевское и Юлиерсбергское герцогства напоминали

спокойный островок среди княжеств, где вовсю пылали костры.

XVI столетие почти исключало открытую борьбу с суевериями. Взгляда авторов «Молота» уже укоренились настолько, что полностью отрицать колдовство было слишком опасно. К примеру, Корнелий Лоос написал трактат, радикально отвергающий выдумки инквизиторов. Удалось ли ему распространить свои идеи? Нет. Стоило переслать труд книготорговцу, как тот донес духовным властям на опасного вольнодумца. Только ценой унизительного покаяния Лоос спас свою жизнь. Тираж его книги был уничтожен.

Вот в какой атмосфере задумывал придворный врач главное дело своей жизни. Он понимал, что никакое высокое покровительство не спасёт его от расправы в случае открытого обозначения позиций. Поэтому концепция Вейера была такова. Колдовство существует. Это опасное преступление. Но совершают его (причём очень редко) чернокнижники, всю жизнь посвятившие оккультным наукам. Зачем же преследовать бедных женщин, которые крамольных книг и в глаза не видели? Эти несчастные признаются либо под пытками, либо когда их разум помутнён дьяволом И в том и в другом случае их нельзя сжигать, ведь будут уничтожены невиновные. Сами судьи, осуществив казнь, станут пособниками дьявола. Фактически они убьют тех, кого чёрт подставил им под удар.

Труд Вейера «О демоническом наваждении» увидел свет в 1563 году. Он приобрёл большую популярность. Умелая система доводов позволяла оспаривать несправедливые процессы, не отрицая колдовства полностью. В короткое время появилось шесть изданий.

Нельзя сказать, чтобы это прошло мимо внимания фанатиков. Смелая книга попала в число запрещённых писаний первого разряда, а ругань в адрес Вейера стала у демонологов хорошим тоном. Тем не менее автор был недосягаем для мести. Он продолжал проповедовать милосердие, и весьма успешно. Длилась эта идиллия вплоть до 1581 года, когда герцога хватил апоплексический удар. Разочаровавшись во враче, Вильгельм IV лишил его места и снова разрешил пытать ведьм. Вейер был вынужден бежать в Мекленбург, где нашёл защиту у графа фон Бентхейма (Robbins, 1959 стр. 215, 538–540).

Жан Боден

(Jean Bodin)

1529–1596

Французский мыслитель и общественный деятель.

Пожалуй, единственный из перечисленных здесь авторов, чьё имя известно потомкам не только в связи с ведовскими процессами. Его книга о колдовстве, вышедшая в 1581 году, редко упоминается в биографических статьях и обзорных исследованиях.

Суеверный трактат как бы заслонён другими произведениями, серьёзно повлиявшими на развитие общественной мысли. В своём главном труде «Шесть книг о республике» Боден обосновывал идею конституционной монархии, признавал право народа на убийство тирана. Это был незаурядный человек, который прекрасно ориентировался в классической литературе, философии и экономике.

Жан Боден изучал право в Тулузе, затем переехал в Париж. В 1576 году стал депутатом от третьего сословия на Генеральных штатах в Блуа. Во время Варфоломеевской ночи чуть не погиб, ибо его подозревали в симпатиях к протестантам.

Женившись на дочери королевского прокурора в Лионе. Боден обосновался там в качестве адвоката. Позже стал общественным обвинителем. Принимал личное участие в судах над ведьмами, похваляясь, что когда было нужно, пытал «девушку, ребенка, или хрупкую женщину…» Книга «Демономания» написана в помощь неопытным судьям. Автор рекомендует вероломные уловки и зверские истязания как норму следствия. Что же касается казней, то даже сожжение на медленном огне он считал слишком мягким наказанием для колдуньи. Книга Йоханна Вейера вызвала особое возмущение Бодена.