Суды над колдовством. Иллюстрированная история
Шрифт:
Инквизитору даже такая робкая оппозиция пришлась не по душе. Он ведь объяснил мужьям все тонкости женского коварства.
Черти превращались в жён и заменяли их на супружеском ложе. Чего же ещё? Альциат с гордостью приводит в трактате свой ответ. «Я возразил: почему не допустить, что демоны были среди демонов, а жёны со своими мужьями? Зачем выдумывать, что настоящее тело на мифическом шабаше, а призрак в настоящей кровати? Зачем так умножать чудеса, подгоняя под мучительное наказание? (1958 стр. 739)»
Именно эти слова историки ставят в заслугу адвокату, книга которого появилась около 1514 года. Но Италия в начале XVI века не готова
Вторая осуждали в голос. Террор 1523 года возмутил половина XVII в. жителей Болоньи, которые единодушно решили, что только пытки заставляют женщин наговаривать на себя. Кроме того, людей пугало, как инквизиция использует признания, гласящие, будто в городе проживает 12000 скрытых ведьм (Robbins, 1959 стр. 385).
Николай Бессонов. Ночной полет. Х., м. 1998 г.
Теми же страхами руководствовался, очевидно, и Большой Совет Венеции, прервавший охоту на ведьм. Местный инквизитор успел сжечь около семидесяти ведьм и заподозрил в колдовстве ещё пять тысяч. Инстинкт самосохранения заставил светскую власть отменить приговоры тем, кто находился в тюрьме, из-за чего возникла конфронтация между городскими властями и Римским Папой Львом X. Наместник Бога на земле в гневе написал инквизитору послание: «…Единственное, что они должны были сделать, это осуществлять казнь без единого вопроса. По данному поводу среди сторонников веры Христовой невозможны никакие разногласия (1958 стр. 305)».
Кто одержал победу в споре? Это как посмотреть. Чисто внешне победил итальянский народ, жизнелюбие которого оказалось сильнее наносного учения. Переболев колдовством, пережив смерч преследований в начале XVI столетия, итальянцы смогли ввести суеверие в приемлемые для той эпохи рамки. К середине века казни стали единичны. Вскоре немец Йоханн Вейер. врач-гуманист уже ставил инквизиторов из Болоньи в пример своим жестоким соотечественникам. По его словам, доминиканцы не сжигают ведьм, а всего лишь провозят их по городу на осле, раздетых до пояса, с позорной митрой на голове. Звучные удары розог по спине и по груди служат достаточным уроком для зрителей. Далее виновная помещается в клетку на пятнадцать минут. Она привязана к креслу и любой желающий может бросить в неё камень. Монахи знают, что за такой срок ведьма не будет забита насмерть, тем более что часть камней отскакивает от прутьев решётки, а на голову на всякий случай надевают шлем (Lea, 1939 стр. 530).
Можно себе представить тоску инквизиторов по прежним временам, когда на площадях полыхали костры. Несомненно, они осознавали своё поражение па родной земле. С другой стороны, вести, доносящиеся из-за границы, должны были наполнять их сердца гордостью: повсюду судьи приняли созданную в Италии теорию. Даже светские суды во Франции и Германии взялись искоренять колдовство с методичностью, которая не снилась учителям. Если смотреть с этой точки зрения — как говорится, в мировом масштабе, — то тысячи итальянок были сожжены не напрасно.
Полёты на шабаш стали заурядным обвинением. Бесы, несущие ведьм по небесам,
Теперь даже пребывание в тюрьме под неусыпным надзором не позволяло отвертеться.
Даже из камеры хитрые бестии умудряются улизнуть на часок-другой, дабы не пропустить очередную гулянку! Я не преувеличиваю, описывая причудливую логику суеверной эпохи. В доказательство приведу отрывок из мемуаров французского судьи де Ланкра:
Николай Бессонов. Ночной полет. Х., м. 1991 г.
«Девица из Аскье… лет пятнадцати или шестнадцати обвинила одну из наших заключённых, впоследствии казнённую, в том, что она увлекла ее на шабаш ночью перед очной ставкой. Колдунья ответила, что это заведомая ложь, что она никогда не была колдуньей… Она лишь узница, прикованная за ногу тяжёлой цепью, и накануне несколько человек не спускали с неё глаз… На самом же деле дьявол не может навсегда вытащить её из тюрьмы и вырвать из рук правосудия; он лишь похищает её для участия в шабаше, однако вынужден возвращать на прежнее место» (1973 стр. 122).
Тщетными были и другие попытки создать себе алиби. Если женщина говорила, что дымоход в её доме узок даже для кошки, а значит, она не могла вылететь на шабаш, у судей был наготове убийственный аргумент демон, этот дивный искусник умеет моментально раздвигать кирпичи в печной трубе, а потом возвращать их на место. Сам же способ покинуть дом через дымоход впервые упомянут ещё в 1460 году Петрусом Мамором (Robbins, 1959 стр. 512).
Чем дольше шли суды, тем больше появлялось ценных подробностей. Крестьянка средних лет из Эйхштадта выдала слова заклинания:
Хэй! По дымоходу. Сквозь дыру окошка! Чёртом заклинаю, ну, вперед скорей!Эта немецкая ведьма летала верхом на рогатине, натёртой магической мазью (любезный подарок дьявола). Сам даритель всегда садился впереди, а она сзади. Оседлав рогатину и взмыв в небеса, демон испускал из тела огненные струи, так что в полёте ей мало что удавалось увидеть (1958 стр. 153).
Колдуньи из Бамберга зашли ещё дальше в своей фантазии. По их словам, иногда тричетыре ведьмы, возглавляемые демоном, летели на иной жердине. Чаще, впрочем, они путешествовали парами, усевшись на палку, козла или лошадь (разумеется, под видом животных скрывался демон). Пунктом назначения был не только Блоксберг, по сию пору хорошо известный читающей публике. Бамбергские узницы назвали не менее десятка других мест, где устраивались дьявольские сборища (Lea, 1939 стр. 1168).
В наши дни царит справедливое мнение, что главным приспособлением для полётов считалась метла. Однако так было не всегда. Поначалу на роль транспортного средства с равным успехом претендовали палка, вилы, рогатина, ручная прялка и даже полотенце.
Трактат 1450 года настаивал, что палка и горшочек с мазью выдастся каждой ведьме после того, как она поцелует Сатану (Robbins, 1959 стр. 511). Заклинание в те ранние времена будто бы звучало так. «Поехали, во имя дьявола, поехали (Lea, 1939 стр. 239)!»