Суета сует и никакой войны

Бельский Александр Андреевич

— Знатоки! Убивать надо таких знатоков!

Фраза про дурака и стеклянный хер была в тот день избита до смерти, реанимирована и снова избита, а двухстраничный конспект слов Позднякова, обращённых к Стасику, долго ходил по рукам как внутри, так и за пределами второй отдельной роты. Там было только два цензурных слова, «хероглазое членистоногое». На неделю Стас прописался на тумбочке, на ПХД был брошен на чистку выгребных ям, и некоторое время его жизнь была напряжённой, неинтересной и утомительной. С учётом всех обстоятельств, это было невероятно милосердно и снисходительно по отношению к светкоубийце-Топольку. Но это вовсе не помешало последнему нахохленной цаплей бурчать с места дневального о том, что с ним поступили жестоко и несправедливо, а он-то, как раз, кругом прав. Тем не менее, специализированный жандарм-дневальный слишком большая роскошь, и, с опаской, осторожно и под приглядом, Тополя начали выпускать в полевые, а затем и боевые выходы. Особо опасных глупостей с его стороны не случилось, хотя, конечно, сбор земляники на минном поле — аттракцион нетривиальный. Так что, как был Стасик тревожным пацаном, так и оставался. Но при этом он умудрялся по какой-то просто невероятной снисходительности фортуны не просто оставаться в живых, а ещё и вылезать из всех передряг без особых для себя последствий, его миновал и госпиталь, и военно-полевой суд. Даже на гауптвахту при прочих равных его

не отправляли за то, за что любой другой прописался бы там дней на десять — это же Тополь, что с него взять? Что ещё больше утверждало последнего в ошибочном мнении о своей собственной гениальности, избранности и превосходстве. И он продолжал время от времени творить машинным маслом по перхоти. Причём ответить, зачем он это делает, не мог и он сам, ну, словно кто-то просто Стасику в уши шепчет и его рукой водит. Одним из спусковых крючков, мгновенно выстреливавших Тополя в «неадекват и неописуй», по словам того же унтера Зуева, был пунктик о трофеях. С огромным возмущением он узнал, что в армии (и жандармерии) трофеи есть собственность армии (и жандармерии), а то, что он полагает трофеем, есть насквозь незаконное и наказуемое мародёрство. Нет, никто не спорит, иногда граница между солдатским трофеем и мародёркой тонка, полупрозрачна и подвижна. И на нож с серебряными рунами — защитой от оборотня, пачку патрон или амулет от морока, снятые бойцом с убитого или взятого в плен противника, никто из начальства и не обратит внимания, особенно если этих самых патрон нехватка. Но Стасик-то грезил иным! Несметными горами сокровищ, и неслыханными амулетами, способными двигать горы и стирать страны с лица мира! Чудодейственным декоктом, после которого он станет могучим магом, сильнее которого нет и быть не может! И чтобы девушки любили, все и сразу. И всё это рухнет ему в руки без малейших усилий с его стороны. Как раз эти грёзы и рулили им, и толкали под локоток. Всё, сразу и без усилий выиграть по трамвайному билету, который даже не купил, а нашёл на полу трамвая, было его идеалом и его пониманием счастья. Он не верил и не мог поверить, что другие могут думать как-то иначе, и ещё больше не верил, что всё приходит, даже тем же колдунам, только после упорного и упоротого труда. Стасик был из тех людей, которые уверены, что не сегодня-завтра на них просто так обрушится счастье, и ликующий народ на руках понесёт их вместе со счастьем прямиком в княжьи палаты в Кремле, по белой мраморной лестнице, обожая и преклоняясь. Он был так глубоко и искренне убеждён, что именно он не должен никому и ничего, а вот ему должны все и всё, что всегда, столкнувшись с тем, что ему, по его мнению, что-то недодали, недоумевал и даже не возмущался, а огорчался. Ведь он же этого достоин! И ещё он бдительно смотрел. Смотрел, надеясь не упустить и не пропустить своё счастье, бдил за всеми другими, увереный, что они где-то втихаря копят несметное, пополняя и набивая сусеки после каждого боевого выхода. Клады, тайники, карты и маловероятные истории утраченных сокровищ, пропавших гримуаров стародавних колдунов — вот тот мир, в котором он жил на самом деле, а не выходы в поле с отсыревшими портянками или грязные котлы в наряде на кухне. Впрочем, эти досадные мелочи на пути к беломраморной лестнице к счастью не мешали ему грезить и предвкушать.

Однако служба всё же несколько обтесала эту болванку до уровня неудачной заготовки Буратино, и в последнее время совершенно-таки эпичных проколов не было. Тем не менее, Фабий опасался, что такой подчинённый в реальном деле может оказаться сокрушительней любого противника.

Оглядев выстроившуюся группу, обер-ефрейтор приступил к инструктажу, краткому, но экспрессивному:

— Вольно. Через десять минут приступаем к досмотру града обречённого. Наши цели и задачи: проверка по утверждённому плану всех домов города, выявление, задержание, захват или, в случае малейшего сопротивления, унасекомливание всех скрывающихся бунтовщиков и их пособников из числа местного населения, ну, тех, у которых мозжечок не дал команду сидеть на жопе ровно. Оперативная обстановка, и без того приятная, как вечер с томной девой в блудуаре, усложняется тем, что, помимо всех упомянутых долбодятлов и апестолярий, возможны ещё и танцы с поднявшейся нежитью. Ну и, кроме того, после утрених развляков очевидно, что нам на нашей увеселительной прогулке могут встретиться ещё и вампиры. И тут уже вопрос, кто кого на зубок возьмёт, особенно, если нам на их гнездо пощастит наткнуться.

Общая картинка такая. Задачка всего нашего весёлого отряда: досматриваемый сектор оцепляется силами тяжкими на коробках под началом Суслика. Мы, шестью группами, под прикрытием другой брони, которая дурниной прёт по улице, сразу шерстим по три дома с каждой стороны улицы в блокированном секторе. С той же самой дурной брони через матюгальники жителей радуют новостью о проведении в их городе карнавала с масками под названием войсковая операция, недопустимости противодействия ей, и о том, что, цитирую Воробья дословно, «обыватели делать обязаны, могут, и не могут ни в коем случае». Вещать будут под запись, так что к вечеру ухи у нас от этой новости опухнут.

Схему работы по каждому адресу довожу вам на этом самом каждом адресе, после прикидок, вдумчиво, отдельно и особо, а некоторых особо же одарённых и нежных Тополей переспрашиваю. В любом случае, вход везде по-полицейски, и везде сначала подворье и постройки на нём, и только потом — сам дом! И попрошу без излишней брезгливости. Напомнить, как в Боборыках злодей отсиделся в выгребной яме сортра, а потом в спину уложил наглушняк двоих излишне чистоплотных жандармов? Смотреть всё, как свою собственную жопу после лесного выхода на предмет энцефалитного клеща! В основном для Тополя, повторюсь. Работать начинаем везде только по-полицейски! Но малейшее силовое противодействие — и тут же переходим на армейский вариант! Однако не забываем, что соседские дома ни в чём не виноваты, во-первых, и там такая же, как мы, группа невезучих и голодных жандармов, во вторых. Так что стреляем вдумчиво и акуратно. И, соответственно, та же херня, но в обратную сторону! При досмотре никто ни разу не забывает, что прилететь или прибежать может и через соседский забор, поскольку чешем сразу шесть адресов.

С собой тащим только самое необходимое, но! Минимум по два ствола у каждого, один короткий в обязаловку, это раз. И носимый запас патронов — не меньше БК на каждый ствол! Проверю, и касается это не только не скажу кого. Мамон, мне тут по дружбе их превосходительство действительный статский советник Пётр Петрович Бердышов, начальник контрразведки княжества Тверского, свистнул, что некие несознательные жандармы завели себе тупую привычку в подсумке носить два магазина вместо четырёх.

— Так эта, Игорёх, — мявкнул было Грачёв, но тут же был перебит Фарберовичем:

— Я тебе сейчас ни разу не Игорёх, а господин обер-ефрейтор, поскольку не водку пьянствуем и баб бесчинствуем, и не дисциплину хулиганим, а инструктаж у нас, и далее — боевой выход. Понимать надо! Так что вот лично именно ты свою лень сверни в трубочку и через левую ноздрю впихни до самой жопы. Примазываюсь к великим и снова цитирую, на этот раз Поздняк-метаться: «Вода

и патроны веса не имеют»! И про воду я тоже не шучу! В досматриваемых домах, и даже если вас там девы невинные будут встречать лобзаньями, цветами, пирожками и брагой, ничего не есть и не пить, а втихушник — тем более! И кто там в этом доме, враг скрывающийся или друг, ты ещё поди разбери! И собери, не при Стасиковой винтовке будь сказано. Враг так и так травануть может, или заклятьем наградить. А друг… Вот ты знаешь, где и чем он воду набирает, друг этот, кипятит он её или и так сойдёт? И на сколько метров его колодец отполз от выгребной ямы его же дружеского нужника? Он-то, может, уже притерпелся к своим родимым кишечным палочкам, а ты будешь два дня дристать дальше, чем видеть! Так что воду и полный БК — с собой! Гранаты: по две штуки свето-шумовых и по две штуки наступательных. Если, сохрани и пронеси нас боже, на адресе потратились — перед досмотром следующего добиваемся с запасов на броне опять до полного. Ясен пень? Оборонительные рубашки гранат, для моего, вашего и соседей спокойствия, сразу после инструктажа сгрузить в коробочки. Поскольку нам могут встретиться баронские дружинники, да и гуляйполяки, в гномьих кольчугах или ещё в какой броньке, причём как в домах, так и на дистанции, а внутри помещений с таким спиннингом, как «Светка», не особенно повоюешь, в паре должны быть один с самозарядкой, а один с дробаном. В доме винтовку за плечи по-биатлонному, и короткоствол в руки, а второй с Тараном! Ну, сами не маленькие, чего это я? Дураков учить — только портить. Убереги нас светлые боги, если дойдёт до стрельбы, опять повторяюсь, думайте, что у вас на линии огня за целью. Вы не эльфы, промазать — что два пальца об асфальт, тем более, когда в тебя палить начали и уши неприятно щекочет, но пуля с сердечником шьёт сруб, как бычий хер лягушку. Короткий ствол — через раз серебро, через раз фосфор, и, если надо, не рыдаем, что тратим, бейте ими и по людям, не щадя свою жабу. У всех есть серебряные и фосфорные патроны? Ага, ну да, кто бы сомневался, Стасик, как всегда, с голой жопой против ос. Что, купить ума нет, или денег? Или жить лениво, сдохнуть проще? Так! У кого, ну, вдруг, нет амулетов от доминирования? Чо, отлично, я считаю, хоть казённые бляхи не пролюбили. Ну, а из неказённого? Щиты у кого есть? Ну, не «щит и меч» в петличке имею в виду. Амулеты-щиты? Уже хуже, только у двоих, и один из них — это умный и предусмотрительный я. А оружие против нежити и нечисти? Напоминаю, вампиры серебра не боятся, только огонь или осина. У кого нет ничего против вампиров, хотя бы холодняка? Стасик, как всегда. Всех детей дарит родителям аист, и только тебя — дятел принёс. Мамон, а вот от тебя не ждал. Ну, вот глянь на себя! Против нежити — только хер да молитва, воротничок расстёгнут, мордасы небритые, матом тут стоишь и бурчишь… Прямо пятилетнее дитя, да и только! Ладно, вернёмся к нашим играм…

И снова повторю, и ещё даже и не один раз! Мы входим по-полицейски, при любом противодействии, не задумываясь, переходим на войсковой вариант. Всем надеть ШПС и очки, надеюсь, про глаз Сани Рихтера из первой роты все помнят? Что, чудовище, чего у тебя нет, очков?

— Очко у него есть, но одно! Зато разработанное! — заржал конём Пряхин.

— Очки есть. ШПС нет, — обидчивым тоном сказал Стасик.

— Стасик, сколь лет тебе, дитя? «Ах, много, сударь, много! Восемнадцать!» Шарфом хлеборезку свою замотаешь, авось, либо за красивого, либо, спаси нас все добрые силы, за умного проканаешь. Всё, со Стасиковой мордой лица понятно. Дальше поехали! Если вдруг в процессе нарываемся на нежить, вампиров, умертвия, и, тем паче, колдунов — не геройствовать! Отход и немедленное оповещение магиков. Это уже их война будет, а ни мне, ни, тем более, вам ни разу не нужны ваши героические, но хладные тушки. Лучше пять минут быть умным трусом, чем потом всю жизнь трупом. Теперь, по субординации. Если меня отзовут, ранят, или ещё чего хуже… Тьфу-тьфу, избушечка, не при тебе сказано! Короче, в моё отсутствие старший — ефрейтор Беловолов.

— Волобуев! Вот вам меч! — обыгрывая старинный анекдот, заржал снова Юрец, а Валера показал ему жилистый кулак.

— Следующая ступенька вниз по лесенке командиров — рядовой Пряхин.

— Что, Рыбачок, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал? — отквитал очко в перебрёхивании Беловолов.

— А я? Когда я стану старшим? — с обиженным недоумением спросил Федулов. И таким искренне плаксиво-оскорбленным было лицо его и даже вся фигура, что Фабий при всей своей толстокожести не стал хохмить прямо, а торжественно, не сомневаясь, впрочем, что ирония ускользнёт от Тополя, изрёк:

— В случае гибели, ранения или иной физической неспособности меня, ефрейтора Волобуева, рядового Пряхина и рядового Грачёва, старшим группы становится рядовой Тополь… Тьфу, то есть, рядовой Федулов!

Лицо Стасика из скорбного тут же стало горделиво-ехидным, и словно вопияло: «Что, не удалось обмануть меня? То-то же!». Казалось, он еле удерживается, чтобы не показать язык. Тополёк торжествующе оглядел всех в строю, для чего вытянул шею и посмотрел налево и направо — Беловолов был выше его, а остальные — ниже, так что он стоял в шеренге вторым по росту. Фабий вздохнул об убогом, и продолжил:

— В случае потерь, даже по ранению, двух или более человек — не ожидая приказа, не упорствовать и лбом в каменный забор не биться, а, сообщив о потерях, и прикрывая друг друга, оттягиваться к броне. С ранеными, само собой, не дай, кто там свыше, если такие случатся. При невозможности отхода, занять ближайшее укрытие и вести оттуда огонь на подавление. Документы проверяем тщательно у всех напропалую. В комендатуре тем местным, кто храбро отсиделся в форту, сегодня выдавали на основании стандартных Беренсоновских бланков. Знаки соответствия (тут Игорь сверился с записью в своём блокнотике): второе слово первой строки, «податель сего», в слове «сего» вместо «е» напечатана буква «ё». Третья строка аусвайса, со слов «…форту, а также…». После «форту» вместо запятой стоит точка с запятой. Оборотная сторона документа, реквизиты тиража. «Корректор Клёнов». Над буквой «ё» только одна точка! Эва, как умудрились…Синяк на плече от приклада основанием для расстрела и ареста не является, многие, даже и аборигены, достоверно сражались на стороне законного порядка, в форту, управе и так далее, так что синяк и у своих могёт быть. А также не является отпущением грехов чья то пришлость. Вампир, кстати, которого я утром завалил и который чуть не задрал Папу, был из пришлых. Причём эта пришлая сука до обращения активно участвовала в подготовке мятежа. Короче, трясём всех, аккуратненько, но сильненько. И — быстренько! А то будет херовенько. Всех задержаных быро-быро спихиваем конвойным, они будут пастись прямо за нами в нетерпеливом и радостном ожидании. Старший группы конвоя обер-фельдфебель Хабибуллин, так что дерзить, шутить и тупить не советую. И вот так, методично, быстро, но тщательно — до полной санации и отрендюливания всего сектора. За нами всё уже должно быть начисто выбрито, красиво причепурено и полито или одеколоном, или напалмом. После чего — торжественный переход к следующему сектору, причём с полным повторением всех шагов: блокировка, оповещение жителей (и это, ежу понятно, будут совсем не наши песни), досмотр домов и всех построек, подавление возможного сопротивления, задержание подозрительных, передача задержанных группе конвоирования, что уже именно наш медлячок. Вопросы?