Суета вокруг глобуса
Шрифт:
Роман вкратце рассказал.
– А потом, когда они с Индейцем после пива коньяк заказали, я встал и ушел. Дед, а эти маячки не опасные для организма? Я за Светку переживаю.
Я промолчал.
Ромка ушел. И не постучал меня по спине, как обычно, а только кивнул. Я сидел и курил, наблюдая, как он усаживается в седло, кому-то звонит, заводит свою машину и уезжает.
Стелла, как всегда, почувствовала, что мне плохо, зашла на балкон и села напротив.
Она ничего не говорила, мы давно уже могли молчать, сидя рядом, и нам было хорошо.
Но сейчас я нуждался в словах, чтобы мне твердили - все образуется, ты не виноват
***
Максим заглушил мотор, выключил фару и беззвучно скатился к Институту. Он подошел к служебному входу, наклонился к домофону и произнес пароль-заклинание на текущие восемь часов, полученное от Романа. Оказавшись в темном коридоре, он постоял немного, вспоминая расположение кабинетов и направился сразу в Отдел Недоступных Проблем.
Дверь в лабораторию была приоткрыта, сквозь щель струился свет. За столом боком к Палатенко сидел очень маленький человек. Он положил на стул стопку книг, чтобы доставать до тетради, в которой писал, его заплетенная борода свисала до пола.
Перед ним стоял черный цилиндр, в круглом смотровом окошке бушевало маленькое синее пламя.
Максим подошел к нему и кашлянул. Гном вздрогнул, прекратил писать и вжал плечи, глядя перед собой. - Что пишешь?
– спросил Максим на кхуздуле. Гном повернул к нему сморщенное лицо. - Не пишу, - ответил он на русском, - Фиксирую ход эксперимента. Максим поднял со стола очень тяжелый цилиндр, он оказался на удивление холодным, и поставил его в большую кожаную сумку с лямками. Гном Ильич слез со стула, уронив пару книг, укатился в угол и посверкивал оттуда злыми глазками из под густых седых бровей. Максим смял листы в ком и бросил поверх реактора. - Кто бы ты ни был.. ты стараешься напрасно...через месяц новый соберу, - пригрозил гном скрипучим голосом. Палатенко сел на стул и стал смотреть на маленького человека.
– Собирай, - равнодушно сказал Максим.
– Буду отбирать каждый раз. Он достал из кармана кожаный мешочек и перекинул его из ладони в ладонь. Мешочек звякнул.
– Получишь, если сделаешь кое-что. Совсем нетрудное. Я тебе дам медный мяч, отнесешь и бросишь его сам знаешь куда. И все, мешок сейчас, и после дела еще два. Гном оскалился сквозь усы.
– Мне золото не нужно, я хорошо зарабатываю. Но глаза его сверкнули, лапки сделали хватательное движение.
– Кем? - презрительно спросил Максим. - Лакеем у этого вашего Модеста? Портфель носишь? Я ведь знаю, кем ты был. В курсе, за что тебя изгнали. И вижу, во что ты превратился. Из главы Тейга в коверного лилипута. В карлика-носа! А с деньгами ты можешь вернуться
Гном присел и с ненавистью посмотрел на Максима, нащупывая несуществующий боевой барук на поясе.
– Я младший научный сотрудник! Меня ценят и уважают. Со мной господины Янусы за руку здороваются! Тебе меня не... подожди, найдет он тебя... Гном засмеялся басом.
– Не буду я ничего для тебя делать. Не надо было печь отбирать.
– Хочешь, верну?
– Поздно. Ты оскорбил.
В коридоре раздались голоса, по стене скользнул луч фонарика. Гном прислушался и напрягся. Максим встал и с усилием
Он выскользнул из кабинета и вышел на улицу.
***
Роман позвонил Светлане.
– Ну ты как?
– Хреново. Прям кончаюсь. Первый раз у меня такое после бокала светлого. Что за пиво у них, отрава, хотя вы тоже вроде пили, и ничего. Голова как...
Роман почувствовал сильные угрызения совести и злость на деда.
– Давай я приеду, - предложил он. Светлана помолчала.
– Ну приезжай. Купи, плиз, аспирин, я отдам.
Светлана сидела на диване, голова укутана полотенцем. Роман заварил и принес чай.
Он уселся на застонавшее кресло и некоторое время наблюдал, как Светлана отпивает маленькими глотками. Лицо ее было бледным, под глазами круги, и сами глаза не лучились, как обычно, насмешливым оптимизмом. "Я дебил, - подумал Роман. Я последняя сука, чмо... Он резко выдохнул, девушка посмотрела него, подняв брови.
– Слушай, Окрошечка - решился он, - только ты меня сразу не это...В общем, я хотел Максиму, а тут ты ворвалась и вместо... выпила вместо Максима. Его бокал. А должен был он. А я тебя не успел удержать.
Серые глаза Окрошки стали наливаться металлом. - Так это я из-за тебя, урода, несла всякую хрень, целоваться лезла, ах ты, йо.. йододефицитный ты ушлепок! Светлана схватила со стола бутылку с минеральной водой, размахнулась. Роман закрылся диванным пуфиком.
Девушка со стуком поставила бутылку. - Что ты мне подсыпал, гад, говори сейчас же!
– Да не тебе, я же толкую, Максу это предназначалось!
– Зачем?!
Роман пересказал разговор с дедом. - Ну, дела-а, - протянула Светлана. Она хмыкнула и застонала.
– Ой, моя голова, смеяться не могу. Она сняла полотенце, покрутила его в воздухе, волосы упали на плечи. Роман залюбовался, смутился, отпил из чашки.
– И сердиться не могу, твое счастье, - продолжала девушка.
– Все это булшит, ты ведь взрослый парень, Ромка! Ну какие шпионы в наше время! Диверсанты! Что у нас взрывать, у нас и так разруха! И вообще прошли те времена. Или тебе дед песенку спел, про коричневую пуговку в пыли?
– Какую еще, блин, пуговку? И не трогай деда, он Ленина нянчил. Не знаю...скажи, вот тебе двадцать четыре...
– Двадцать три!
– Если я скажу тебе - "Икра заморская,...", какой отзыв?
– Ясно какой.
– Ну вот, а ему за тридцать, и он постоянно палится на таких вещах. И тогда я поверил. И сделал это.
– Ну и дурак, прости меня, Ромка. Ты его в шпионы записал, потому что он не владеет крылатыми фразами из советских фильмов? Детский сад! И ведь он твой друг. Как ты вообще мог? Роман повел плечами и отвернулся.
Они помолчали.
– И что ты предлагаешь?
– спросила Окрошка.
– Не знаю. Найти его и задать прямой вопрос. Поехать к нему и спросить!
– Куда?
– Он в лесничестве работает, говорит, триста гектаров в его ведении. Я был у него в доме, возле Хромуши, где на лыжах катаемся. Мы далеко ушли, соль засыпали лосям. Волчьи следы мне показывал, говорит, шла за нами стая, только он какой то знак выставил, и развернулся вожак. А то, говорит, хана нам была бы.
Светлана ожила, появился румянец, она разлила остаток чая, встала и начала собирать одежду по углам.