Суккуба
Шрифт:
– Мда…в херах ты разбираешься очень профессионально… – протянула «прибалтийка», с прищуром глядя на рыжую Валентину – Много перепробовала? И как турецкий хер на вкус? А у джамшудов сосала?
– Тихо! – прикрикнула Лена с сиденья возле водителя – Опять свару решили устроить?! Идиотки! Заткнулись, быстро!
Девушки замолчали, но не надолго. Через минуту «Японочка» вдруг завопила:
– Море! Девки, глядите, море! Вот это ништяк! Я никогда не была на море!
– Где?! Аааа! Точно! – плотненькая, похожая на молодую фигуристку Роднину девчонка прильнула к стеклу – Точно! Интересно, а морскую воду пить можно?
– О
– Ты дох…я знаешь, можно подумать! – Валентина ощерилась, и Таня убедилась, что у той сейчас вполне себе человеческие зубы, белые и ровные – Сидела в своем Задрищенске, и сидела бы, чего в Нерезиновую притащилась?! Моря она, блядь, знает!
– Прекратите материться! – скомандовала Лена – И поменьше употребляйте жаргонных выражений. Ваша речь должна быть культурной. Никто не должен догадаться, что вы помоечные крысы, волей судеб поднятые из грязи! Следите за собой!
– А если по-другому не умеем? Если мы так привыкли разговаривать, внатури? – прищурилась Валентина – Што тогда?
– Тогда – я выбью из вас дурь. С кровью, с дерьмом! Вы будете обгаживаться от боли, от страха, но сделаете то, что мы вам скажем! Или сдохнете! Доступно объяснила?! Я тебя спрашиваю, сука, доступно?! Все поняла?
– Поняла. Все! – взгляд Валентины был холодным, прищуренным, как у снайпера, выбирающего цель. И только тогда, когда она посмотрела на Таню, взгляд смягчился, сделался «влажным», обожающим – что Таню ничуть не обрадовало. Что будет тогда, когда наваждение отойдет? Когда Валентина вернется к своему первоначальному состоянию, и снова возненавидит Таню? Во что это выльется? Ведь она точно запомнит, что Таня ее околдовала, заставила себя полюбить! Ладно, отобьемся. Если что – можно и повторить!
Все-таки интересно, кого же из девчонок сделали? Вампирши, что ли? Или оборотни? Если вампирши – так придется пить кровь, ведь они без нее не могут! Но Таня не чувствует, что ей уж так прямо хочется попить крови. Даже наоборот – кровь неприятна, и будет она ее пить только тогда, когда прикажут. А так…ну кровь, и кровь!
Оборотни? Тоже самое – должна быть какая-то тяга – рвать, кусать, бегать под луной и завывать, отлавливая глупых прохожих, с какого-то хрена бродящих посреди ночи и в полнолуние в диких местах. Рвать и жрать сырое мясо – тоже не тянет. И причем тут секс? Мда. Загадка, однако!
А за окном – горы, покрытые лесом! Справа – море, сверкающее пол лучами солнца так, что глазам становилось больно – даже через наглухо затененные стекла буса! Белоснежные яхты, лодки, от которых отходят пенистые усы, громадный белоснежный лайнер, медленно разворачивающийся в тесной для него бухте, и похожий на странного монстра, настоящего динозавра, оживленного гением ученых!
– Красотища, девки! – «японочка» вздохнула, прижала лоб к стеклу – Да шоб мы так жили! Нет, ну живут же люди, а?! Это вам не деревня Бесстыдово! Это…это…
– Рай! – закончила за нее фразу «прибалтийка» – А воздух, чувствуете – какой? Я вышла, так аж задохнулась! Его пить можно! Цветы пахнут! Как духи разлили!
– А мне насрать! – Валентина пренебрежительно фыркнула – Знаете, как бывает – снаружи красиво, а внутри куча говна! Весь мир – гавно! И все только и ждут, чтобы нас схарчить! Так что едальники не разевайте – кусок говна влетит!
– Слушай,
– Тебя как будто приятно слышать! – Таня ожидала, что Валентина сейчас набросится на «прибалтийку», но она лишь скорчила презрительную физиономию – Сама-то? Сцука так со знанием дела рассказываешь про отсосы – откуда знаешь? В дешевом борделе поработала, да? Какая ты было до того? Хромоногая наркоманка? То-то же! Заткни пасть! Все мы тут не от хорошей жизни, и ты не лучше других!
– Так и не порть нам жизнь, Валя! – неожиданно мягко бросила «прибалтийка» – Дай насладиться жизнью! Зачем обязательно кого-то угнетать, зачем портить настроение? Мы все равны! Наоборот – нужно поддерживать друг друга, иначе не выжить! Ты же знаешь, как оно – на улице-то. Или все девки вместе, или завтра тебя найдут в канаве, со связанными ногами и руками, и с палкой в жопе! Никто нам не поможет, кроме нас самих! Мы против всех!
– Все – против всех – мрачно заметила Валентина – И нет никаких подруг. Есть конкурентки, которые хотят отнять у тебя деньги, мужика…всю жизнь! Потому – не лезь со своими нравоучениями, о себе подумай. А я уж как-нибудь о себе позабочусь. Все. Закрыли вопрос!
Все замолчали, и стали смотреть за окна на расстилающийся пейзаж. А о чем говорить? Все правы, и все не правы. Истина где-то посередине, уж это Таня знала наверняка. Мама всю жизнь вдалбливала ей в голову: «У баб нет подруг! Есть только конкурентки! Любая подруга только и думает, чтобы увести твоего мужика! Или насрать тебе на работе, подсидеть! Так что не разевай варежку, а то муха влетит! Бойся баб – от них одно зло! Мужик – им можно вертеть, как хочешь, если умеешь. А бабы так и норовят свинью подложить!»
В принципе, все верно. Если только забыть, что сейчас мужики-то стали как бабы. Впрочем – а были они когда-то, настоящие-то? Или только в сказках и легендах?
Дорога закончилась у причала. Девушки высыпали из микроавтобуса стайкой птиц и замерли, сбившись в кучу. Потом по команде Лены быстро перешли на яхту, стоявшую у причала, и как только последняя из них (Это была Валентина, всем своим видом показывающая независимость) оказалась на яхте, трап скользнул на борт, мощные двигатели заурчали, шустрые парни-матросы сбросили канаты, удерживающие яхту на месте, и она величаво, медленно, начала разворачиваться, направляя носовую часть в сторону открытого моря.
Когда отошли от стенки причала метров на сто, двигатели заурчали еще сильнее, винты выбросили из-под кормы огромную струю воды, будто бьющую из огромного шланга, яхта начала набирать скорость. Через минуту она уже неслась по волнам, вздрагивая, когда днище ударялось об очередную гладкую волну-валик, лениво тащившуюся к берегу, видимому уже как далекая полоска светлого бетона.
– Хорошо-то как! – девчонка из тех, что молчали и не участвовали в разговорах, мечтательно улыбнулась, потянулась – Сейчас бы еще шампанского! Да пару мужиков покрасивее!