Сулла
Шрифт:
Таков был конец этой битвы, произошедшей весной 86 года. [956] Из понтийской армии уцелело будто бы лишь десять тысяч человек, которые добрались до Халкиды. Римляне, как говорили, потеряли всего 14 или 15 человек, из которых двое просто заблудились и к вечеру вернулись в лагерь (Плутарх. Сулла. 19.8; Аппиан. Митридатика. 45.174). Эта цифра римских потерь восходит к «Мемуарам» Суллы и потому вряд ли соответствует истине. [957]
956
Вопрос об источнике Плутарха вызывает споры (см.: Calabi I. I commentarii di Sffla come fonte storica // Atti della Academia Nazionale dei Lincei. Memorie Classe di Scienze morali, storiche e fililogiclie. Serie VIII. Vol. III. Fasc. 5. 1950. P. 285–286).
957
Инар Ф. Указ. соч. С. 138. В то же время данные о понтийцах могут соответствовать истине. Другое дело, что большинство их, по-видимому, не погибло или попало в плен, а разбежалось.
На месте боя Сулла воздвиг два трофея. На них он написал имена Марса, Победы и Венеры – в знак того, что своим успехом не менее обязан счастью, чем искусству
Гомолоих
Анаксидам
Лучшие. [958]
Интересна и надпись от имени Суллы, которая, согласно Плутарху, была на трофеях. Из трех названных им имен появление Марса и Виктории вполне понятно – это боги, связанные с войной и победой, и кому как не им приносить благодарность, одержав верх над врагом? Но вот появление в этой троице Венеры, которая привычно воспринимается нами как богиня, весьма далекая от войны, может вызвать удивление. Однако при ближайшем рассмотрении все становится на свои места: во-первых, Венера, как богиня-прародительница римлян, проявляла заботу о том, кто вел борьбу в защиту ее потомков. [959] С другой стороны, она была у римлян и богиней удачи [960] и поэтому непосредственно связывалась со счастьем (felicitas) самого Суллы. [961]
958
Camp J., Ierardi М., Mclnerney J., Morgan К., Umholtz G. A Trophy from the Battle of Chaironeia of 86 В. С // AJA. 1996. Vol. 96.3. P. 443–455.
959
Volkmann H. Svfflas Marsch auf Rom. Der Verfall der romischen Republik. Munchen, 1958. S. 38 f; Keaveney A. Op. cit. P. 83, 85.
960
Согласно некоторым предположениям, первоначально она была персонификацией абстрактного понятия Venia, «милость богов» (Шта-ерман Е. М. Венера // МНМ. М., 1991. Т. 1. С. 229). В классические времена «Венерой» у римлян назывался лучший бросок при игре в кости. См.: Гораций. Оды. П. 7. 25 f
961
Среди ее эпитетов был и эпитет Felix (Штаерман Е. М. Указ. соч. С. 231), который в дальнейшем Сулла присоединил к своему имени.
Похоже, уже в это время Сулла претендовал на совсем уж особые отношения с богиней. Плутарх уверяет, что на трофеях Суллы в Беотии его имя было написано в следующем виде: «Луций Корнелий Сулла Эпафродит (Любимец Афродиты)» (Сулла. 34.4). Появляется Венера и на его монетах. Так, на аверсе сулланского ауреуса времени войны с Митридатом изображена голова Венеры и Купидон, держащий над ней пальмовую ветвь; на реверсе – особый вид священного сосуда и авгурский жезл (литуус) между двумя трофеями. Легенда этой монеты гласила: IMPER ITERU(M) (Император вторично). [962] Изображение Венеры должно было указать на нее как дарительницу победы, а священные предметы – на легитимность положения Суллы. «Если циннанцы считали Суллу врагом отечества, боги, очевидно, придерживались другого мнения, поскольку они видели в нем законного защитника Рима, посылали ему благоприятные знамения и благословляли его кампании. И ни одно божество не благоволило к нему больше, чем Венера… Покровительница Суллы, защитника ее потомков, она чествовалась на его монетах как подательница победы». [963]
962
Crawford М. Op. cit. Р. 373. № 359. Изображение двух трофеев на этой монете служит предметом дискуссии. С одним все ясно – это трофей, знаменующий победу над Митридатом; но что значит второй или, если расположить хронологически, первый трофей? Когда состоялась императорская аккламация Суллы? Обычно считают, что это произошло либо после его боевых действий в Киликии, либо во время Союзнической войны, но никаких указаний на это в источниках нет. См.: Combes R. Imperator (Recherches sur l’emploi et la signification du titre d’imperator dans la Rome republicaine). P., 1966. P. 454.
963
Keaveney A. Op. cit. P. 118.
Помощь богов была отнюдь не лишней для Суллы – не успел он одержать победу над Архелаем, как пришли известия о прибытии ему на смену нового командующего – коллеги Цинны по консульству 86 года Луция Валерия Флакка {Плутарх. Сулла. 20.1; Annum. Митридатика. 51.205; ГВ. I. 75. 346). Зачем он был послан? Аппиан и Плутарх подчеркивают, что на словах его задачей была борьба с Митридатом, а на деле-с Суллой. Разумеется, это объяснение, восходящее к мемуарам последнего, вряд ли верно – хотя бы потому, что двух легионов, с которыми Флакк высадился в Эпире, было явно недостаточно для борьбы с пятью сулланскими легионами. Может быть, надеялись на то, что легионы Суллы перейдут под знамена нового командующего? Но в это время циннанцы уже не были столь наивны, чтобы рассчитывать на подобное развитие событий – опыт 88 года не прошел для них даром. [964] Мемнон (34.1) говорит, что Флакк был послан для сотрудничества с Суллой в том случае, если последний признает власть сената. Но как тогда мыслилось положение обоих командующих? Признание Флакком власти Суллы было так же маловероятно, как и то, что Сулла признает первенство Флакка. Вероятнее всего, Флакк должен был разгромить в Азии Митридата, пока Сулла будет воевать в Греции. [965]
964
Meier Ch. Op. cit. S. 233.
965
Lovano M. The Age of Cinna: Crucible of Late Republican Rome. Stuttgart, 2002. P. 98–99.
Но
966
Должность, которую Фимбрия занимал при Флакке, источники определяют по-разному: легат (Ливии. Периоха 82; О знаменитых мужах. 70. 1), начальник конницы (Беллей Патеркул. П. 24. 1), квестор (Страбон. XIII. 1. 127. С 594), заместитель полководца (Дион Кассий. XXX–XXXV. 104. 1). Из этих должностей следует исключить должность квестора – ее занимал кто-то другой (Аппиан. Митридатика. 52. 207; Дион Кассий. XXX–XXXV. 104. 4).
Сулла, узнав о прибытии Флакка, двинулся ему навстречу в Фессалию. Обе армии расположились друг напротив друга при Мелитее, на северном склоне Офризских гор, и их столкновение казалось неизбежным. [967] Внезапно ситуация круто изменилась. Во-первых, Сулла получил известие о прибытии в Элладу новой армии врага: ему сообщили, «что в тылу у него опять действует, опустошая все на своем пути, царская армия, численностью не уступающая прежней. В Халкиду со множеством кораблей прибыл Дорилай, который привез восемьдесят тысяч отборных воинов [968] Митридата, наилучшим образом обученных и привыкших к порядку и повиновению, тотчас вторгся в Беотию и овладел всей страной. Невзирая на сопротивление Архелая, Дорилай очень хотел принудить Суллу вступить в бой, а насчет предыдущего сражения говорил, что не без предательства, дескать, стала возможной гибель такого огромного войска» (Плутарх. Сулла. 20. 2–3).
967
Моммзен Т. Указ. соч. Т. П. С. 215.
968
По Евтропию (V. 6. 3) и Орозию (VI. 2. 6) – 70 тысяч.
Во-вторых, Флакк убедился в том, что у него нет никакой надежды переманить на свою сторону солдат Суллы, которые отнюдь не собирались изменять своему победоносному вождю в пользу совершенно неизвестного правительственного военачальника. [969] Более того, у его солдат увеличился соблазн дезертировать, и чем дольше две армии стояли друг напротив друга, тем больше у Флакка становилось шансов остаться генералом без армии. Поэтому он счел за лучшее сняться с лагеря и уйти в Македонию для того, чтобы оттуда переправиться в Азию и нанести удар по Митридату в его владениях. Возможно, такое поведение Флакка было результатом договоренности между ним и Суллой – два полководца распределили между собой области, в которых им предстояло вести войну, причем наиболее трудные задачи достались Сулле, который оттягивал на себя значительную часть сухопутных сил Митридата. Что касается действий Флакка в Македонии, то они, кажется, дают основания усомниться в его характеристике как бездарного полководца. [970] Хотя мы не знаем подробностей его боевых операций, однако в результате их Македония оказалась возвращена под власть Рима. [971]
969
Моммзен Т. Указ. соч. Т. П. С. 215.
970
Bengtson Н. Grundriss der romischen Geschiclite mit Quellenkunde. Republik und Kaiserzeit bis 284 v. Clir. Munchen, 1982. S. 184.
971
A. H. Шервин-Уайт пишет, что он «похитил плоды успехов Сул-лы», поскольку Македония была теперь свободна от понтийских гарнизонов (Sherwin-White А. N. Op. cit. Р. 141), однако с этим вряд ли можно согласиться: у Суллы просто не было времени на то, чтобы изгнать понтийцев из Македонии, поэтому эту задачу пришлось решать Флакку.
Пройдя через Македонию, армия Флакка достигла Византия, а оттуда переправилась в Азию, где захватила Халкедон. Таким образом, действия ее развивались вполне успешно, но тут конец военной карьере и жизни Флакка положил вспыхнувший в его армии мятеж. Устроил этот мятеж уже упоминавшийся Фимбрия, который, наряду с военными талантами и умением ладить с солдатами, обладал и многими дурными качествами – был «человек неслыханной дерзости» и «весьма жестокий» (Орозий. VI. 2. 9; О знаменитых мужах. 70.1). Мятеж начался в Византии. Однажды за столом Фимбрия повздорил с квестором Флакка; когда дело было вынесено на рассмотрение главнокомандующего, Флакк вынес решение не в пользу Фимбрии. Последний, обидевшись и, по-видимому, считая себя человеком незаменимым, пригрозил, что покинет армию и уедет в Рим. Реакция командующего на это была для него неожиданной: Флакк не стал уговаривать его остаться, а назначил на его место другого человека, причем Фимбрии было обещано, что он будет отправлен в Рим, хочет он того или нет (Аппиан. Митридатика. 52. 207; Дион Кассий. XXX–XXXV. 104. 4). Тогда тот решил взбунтовать солдат, благо почва для этого была готова. Психологию своих подчиненных он знал хорошо и обвинение против Флакка выдвинул, с их точки зрения, самое чудовищное – утаивание добычи (Дион Кассий. XXX–XXXV. 104. 3). Воспользовавшись тем, что командующий отправился в Халкедон, Фимбрия отобрал инсигнии у Терма, которого Флакк оставил своим заместителем, и объявил, что войско вверило командование ему (Аппиан. Митридатика. 52. 208).
Разгневанный Флакк попытался погасить мятеж, но у него ничего не вышло – Фимбрия прогнал его из Византия, а затем и из Халкедона. Флакк бежал в Никомедию, но его настигли и там, извлекли из колодца, где он прятался, и убили: «Человека, бывшего консулом римского народа и главнокомандующим в этой войне, убил человек, бывший частным лицом и последовавший за ним по его дружескому приглашению. Отрубив Флакку голову, он бросил ее в море, а остальное тело бросил без погребения и объявил себя предводителем» (Аппиан. Митридатика. 52. 209–210). Все это, однако, будет несколько позднее. А пока не знающий своего будущего Флакк двинулся в Македонию, а Сулла обратил свои усилия против новой понтийской армии.