Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
Смотрит на свою тень, словно замерла, вспоминает, словно все это было с ней, ибо так и не смогла контролировать вырывающее прошлое. Мороз по коже и по сердцу дрожь, а Элайджа не увидит ее слез. Элайджа не узнает, насколько больно. Элайджа и не узнает, что от прошлого не уйти. Словно в бреду.
Три года назад. *
Встревожена. Аврора всегда все контролировала, но сейчас одна из ее подопечных вышла из под контроля. Как такое допустимо? Зла и даже не думает о том, чтобы остановится, а напуганная Глория поднимается вслед за Де Мартель, шатается, ведь рыжеволосая близка от того, чтобы сбросить
— Как? Как это возможно? – дрожащим голосом произносит рыжеволосая.
— У нее в руках ножницы и, - пытается прохрипеть Глория, но Аврора явно не слушает ее, а подойдя к одной из дверей, уверенно открывает ее.
Смотрит на тень девушки, которая словно замерла, дрожит, прижалась к стене, беззащитна, а единственное, что на ней – это простынь, в которую она закуталась.
Словно тень замерла в вечности.
Словно Кетрин и не поняла, что произошло.
Словно это все было коротким страшным сном.
Аврора делает шаг в сторону Кетрин, внимательно смотрит на ножницы, которые в своих руках сжимает Кетрин. Смотрит на мужчину и разбитый светильник украшенный камнем. Камень всего лишь раскололся, а вот Кетрин разбилась навсегда. Аврора зла, ведь, по сути, ее подопечная провалила первое же задание.
Аврора возлагала на Кетрин большие надежды, а та все испортила, что так злит рыжеволосую, пытается выхватить ножницы из ее рук.
— Оставьте меня в покое! – сквозь слезы пытается сказать Кетрин.
— Ты все испортила! Глупая, ты даже не представляешь, как было важно одурачить Эриген, - пытается доказать Аврора.
— Я убью себя! Убью! Я не смогу жить и не смогу вынести всей этой боли, – зажмуривается, преподносит острое лезвие ножниц к своей шеи, отчетливо слыша, бешенный ритм ведь именно так сейчас стучит ее сердце.
Если она уйдет, то никто и не увидит, не поймет…
Как только Аврора сразу не заметила и не поняла всего того, что произошло с Кетрин. Не поняла, что она пережила. Не поняла, всего ужаса и боли, что сейчас испытывает Кетрин. Теперь она понимает, почему дрожащие руки в крови, на запястьях остались синяки, ведь пыталась защищаться, но ее крик никто не слышал. Ее крик о помощи никто не услышал, а она пыталась защищаться, расцарапала лицо обидчика. Но в итоге, так и не смогла противостоять силе и грубости мужчины. Теперь Аврора поняла и знает, что произошло с Кетрин. Спешит заключить ее в объятья, до смерти напуганную Кетрин, отнять у нее ножницы.
— Я понимаю, как тебе страшно и весь тот ужас, я отправила тебя в лапы этого чудовища, - шепчет, крепко прижимая ее к себе, ведь бесполезно просить прощения.
— Я не смогу жить, - руки дрожат, холодно, не может посмотреть Авроре в глаза.
— Но жить нужно, - пытается убедить ее Де Мартель. — Такое могло случиться даже со мной. Найди причину жить. Ради дочери.
— Он жив, - шепчет Глория, нащупывая слабый пульс у лежащего на полу мужчины.
В бреду. Аврора даже не замечает, в какой момент в руках Кетрин оказывается ее револьвер и ей не нужно спрашивать, чтобы выстрелить. Выстрелить, да так, что ее руки впервые не вздрогнули. Сколько бы Аврора не учила ее стрелять, у Пирс это не выходило. Ей мешал страх, а сейчас
— Мужчины такие, или ты используешь их, или они используют тебя. Кто это первый понял, то и выиграл, - хмыкает Де Мартель, смотря прямо в лицо убитого. — Из-за этого козла у меня было столько лишних проблем. Нужно уходить. Армин решит эту проблему. Одевайся, Кетрин, и уходим. Быстро!
Идет навстречу Глории.
Отпускает оружие, и то с грохотом ударяется о пол. На руках порох, и тот огонь, что она видела, нажав на курок, не очищает, он коптит до черна. У Кетрин Пирс отныне черное сердце.
Придерживает простынь, медленно опускается, чтобы поднять лежащие на полу ножницы. Теперь она знает, что делать. Она могла просто сдаться и умереть, или продолжать бороться, несмотря ни на что. Бороться.
Сердце уже сгорело, и скопилась дочерна. Кетрин не смогла смотреть на то, как ее упругие длинные локоны летят на пол. Аврора прикрывает лицо, руками видя, как Кетрин остригает свои волосы. Прощается с длинными упругими локонами, только чтобы все поменять. Поменять, ведь теперь у нее стрижка «боб» и короткие прямые локоны.
Ей уже не больно.
В бреду, но решила бороться до конца.
Сердце обожжено огнем и скопилась дочерна. Черное.
Кетрин не смогла справиться с чувствами и болью. Глаза закрыты, а в мыслях она просит сама у себя прощения и как будто шепчет: Тебе не будет больно.
Убила в себе себя. Убила ту веселую улыбчивую девушку верящую в любовь. Свет в ее глазах потух. Теперь только тьма.
— Идем, Катерина, - пытается сказать Глория, подойдя к ней, держа в руках ее испачканное и порванное платье.
— Катерина умерла, - отвечает та.
Простынь падает на пол, и теперь Кетрин предстает совершенной ногой перед девушками, ухмыляется забирая свою одежду из рук Глории.
Теперь ей не будет больно.
Она убила саму себя, и этому нет прощения.
Убила, потому что не смогла справиться с болью.
Убила Катерину, которая не желала зла, а Кетрин Пирс воплощение зла, женщина, которая полна тьмы.
Она подменила чувства. Заменила хорошее на плохое, добро на зло. Все подменила. Заменила свет в своих глазах на тьму. Заменила. Подменила чувства, потому что не справилась с чувствами. Теперь она ничего не чувствует. Не чувствует ту боль, с которой не могла справиться.
Теперь не будет больно, ее слез никто не увидит.
Просто отпустила наивную девочку Катерину в свет и, и не просит простить за то, что стала Кетрин Пирс.
Теперь ей не будет больно.
Кетрин Пирс не бывает больно.
Больно было только Катерине Петровой.
Теперь ей не больно.
Кетрин не сразу замечает тень рядом со своей. Элайджа пробрался в комнату столь
тихо, ведь мужчина думал, что она уже давно спала. Тень так близко и кладет руки ей на плечи. Такие холодные руки, и Кетрин даже не сомневается, что это именно он. Никлаус вернулся раньше, а Элайджа не смог оставить сестру в таком состоянии.