Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
Нормальность — скучность.
Она продолжала жить, отпустила выживших девушек, после похорон умерших Авроре казалось, что она уже не сможет начать заново. Аврора Де Мартель не смогла бы начать заново. Аврора Норвуд начала жить по-новому ведь Тодд приложил к этому все усилия.
Семья, дом, любовь.
Аврора приложила все усилия, чтобы отстроить бар заново: камень за камнем.
Потребовалось много времени, чтобы восстановить бар, семью и начать жить заново.
Она не могла жить в депрессии, ведь она привыкла к тому, что вечеринка никогда
Она не могла вступить в новую жизнь зная, что дверь в старую все еще закрыта.
Она не могла вернуться в депрессию.
Не вернется.
Бороться.
Бороться с законом, ведь у нее есть последователи. Есть те, кто верен ей. Есть бутлегеры и гангстеры, которым она, как их королева дала слова, что доведёт до конца начатое и больше не будет запретов.
Абсолютно никаких запретов.
У нее ушло ровно год, чтобы уговорить Саида принять ее позицию и то, что Сухой закон, не то, что плохо, просто он бесполезен, если привел к широкому распространению попрания этого закона. Отсутствие твёрдого и общепризнанного консенсуса в отношении запрета на алкоголь привело к огромному росту числа преступных организаций, в том числе современной американской мафиии различных других криминальных группировок, занимавшихся контрабандой и нелегальным производством и распространением спиртных напитков —бутлегерством. Массовое пренебрежение к закону также генерировало безудержную коррупцию среди политиков и в рядах полиции.
Она привыкла подкупать и склонять людей на свою сторону.
Подкупила и Саида, который пройдя в кабинет замечает сидящую в его кресле рыжеволосую женщину, которая сидит в его кресле, забросила ноги на стол, накручивает на палец ярко-рыжий локон волос.
— Аврора.
— Привет, Саид.Скучал?
— Тебе лучше уйти, потому новенькие не знают, что на твои руки нужно одеть наручники.
— Так попробуй сделать это. Но ты не можешь сделать этого, Саид. Я нужна тебе. Ты мог арестовать Аврору Де Мартель, но ты не можешь арестовать примерную жену и мать — Аврору Норвуд.
— Ты на стороне тьмы. Ты глава приступного мира города.
— Я, как и ты, не на стороне тьмы или света. Мы просто запутались и не знаем, как быть дальше. Ник все еще ждет твоей благодарности, ведь именно он убил того маленького шпиона, Элиона.
— Я поблагодарю.
— Лично, потому что он сегодня возвращается в Чикаго.Он желает провести Рождество в кругу семьи.
— Уходи, Аврора, пока я не передумал.
— Уходить, потому что я победила? Да и твои разговоры, в кругу полиции, о бесполезности закона дали положительный эффект?
— Сегодня, я получил бумагу и принята двадцать первая поправка, которая полностью отменяет восемнадцатую.
— Я победила! Вечеринка в честь открытие моего бара, не отменяется и ты должен быть там! Жду тебя в восемь, и не опаздывай, в последнее время это стало дурной привычкой шерифа полиции Чикаго.
Целует в щеку, после того, как поднимает с пола зимнее пальто.
Как вышло так, что женщина добивается всего,
Падала, но находила в себе силы вставать.
Просто, Аврора Де Мартель сама писала сценарий своей жизни.
Просто, добившись своей цели она уходила, закрывая за собой дверь, чтобы открыть следующую и вновь добиться желаемого.
Просто в мире закрытых дверей тот, у кого есть ключ, — король.
Просто, в руках Авроры были ключи от всех дверей.
Просто Аврора Де Мартель королева приступного мира Чикаго, и ее стоит бояться.
Маленькая вечеринка еще никого не убивала, ведь так?
Аврора Де Мартель занимается все тем же, вот только с сегодняшнего дня совершенно легально.
К сожалению, время невозможно обернуть назад, но сейчас все именно так, как должно было быть еще тогда. Тогда, когда только наступала эпоха джаза и безумие. Тогда, когда наступила эпоха « Сумасшедших двадцатых.»
Тогда, около десяти лет назад, когда в погоне за успехом, деньгами и собственном благополучием они совершали ошибки и только оступались, не замечали других и проливали кровь.
Тогда, когда только начиналось новое десятилетие и блеск бриллиантов, возможность наживы затмевал рассудок.
Сумасшедшие дни.
Сумасшедшие десятилетие, на смену которому пришло новое.
На смену бурным двадцатым пришло время « Великой депрессии.»
Кажется и Аврора Де Мартель погрузилась в депрессию смотря на всех этих собравшихся людей, прикрывает глаза, как только слышит знакомую мелодию, которую играет один из приглашенных музыкантов, на трубе. Импровизирует. Играет ритмичную мелодию, ведь освоение чего-то нового и вправду хорошо отразилась на композиторах и уличных музыкантах.
Что-то старое и что-то новое…
Время оставило свой след и на Авроре Де Мартель, вот только увидят ли это присутствующие? Увидят ли новые морщинки и усталость на ее лице, увидят ли то, что она словно износилась? Увидят ли то, что она словно опустела, попрощалась с прошлым, в которое готова вернуться, хоть тысячу раз. Опустела, потому теперь она думает, о другом и рядом с ней мужчина, который стерпит ее любой каприз и будет любить до конца своих дней. Мужчина, который, даже, когда ей будет сорок будет видеть в ней не взрослую женщину, а капризного ребенка и будет выполнять все ее капризы.
Опустела, потому что изменила свое мировоззрение и не желает возвращаться к началу.
Вернуться к началу.
Как теперь на нее посмотрят? Хотя, когда это волновало рыжеволосую.
Стук каблуков, знакомая мелодия и Аврора Де Мартель словно вернулась в прошлое.
Вернулась, сжимает в руках старый добрый Colt, который недавал осечек на протяжении стольких лет.
Снова сойти с ума.
Сойти с ума — то, что любит Аврора Де Мартель.
Вот только она изменилась и ее былую уже не вернуть.