Сумасшедшие двадцатые

Kath1864

А время тикало, тикало...

Кетрин словно видит Элайджу на сквозь и понимает, что означают его жесты. Пирс извиняется перед подругами и приближается к нему, видимо, она потеряла разум, если следует за ним. Видимо, Элайджа потерял разум, если влюбился в нее, прижимает ее к стене.

Стерва и дурак.

Она смотрит на его, касается его руки, но теперь испытывает только холод. Она убила все то тепло, что было между ними. Теперь нет того тепла, что они испытывали на двоих. Она убила ту любовь, что зародилась в нем к ней. Другой ее не согреет. Зачем он пришел? Зачем он заставил ее выйти в коридор и прижимает к стене. Чего он хочет? Растоптать их чувства окончательно? Но он любит ее, а когда любишь, здравый смысл замолкает.

— Я люблю тебя Катерина, и ничего не могу поделать с этим, - шепчет ей на ухо Майклсон, вдыхая ее запах. —

Завтра я уезжаю в Новый Орлеан, и ты можешь последовать за мной. Поехали вместе со мной, Катерина, и возможно, нам суждено быть вместе. Я верю тебе. Я хочу этого. Это мое проклятие. Я хочу тебе верить.

— Элайджа, не стоит скрывать, что у меня было много мужчин, но в этой раз все иначе. Нет, на этот раз нет, это совсем другое. Я не хочу искать объяснений. Любовь не знает причин, она возникает из неоткуда, из ничего, - вдыхая, говорит Кетрин. — Я люблю тебя, но моя свобода… Я ценю свободу. Я боролась за свою свободу столько лет…

— Почему ты вернулась сюда, будучи свободной? – перебивая ее, произносит Майклсон.

— Элайджа, если бы я хотела, то не вернулась, но мне некуда пойти, к тому же все эти девушки – моя единственная семья, теперь же Аврора не станет меня удерживать, но теперь - это мой шанс, - смотрит на него Пирс. — Я не хочу быть связанной ни с кем: ни с тобой, ни с Авророй, ни с кем!

— Аврора не будет удерживать тебя бесконечно, ведь я сдержу свое слова, и ты свободна, никто не причинит тебе боль, ни Аврора, ни Стефан, и в особенности мой брат, никто, - тяжело вздыхает Элайджа, когда ее рука касается его груди. — Я умею не только выигрывать. Ты свободна.

— Элайджа, я уже так давно борюсь за свою свободу, - улыбается Пирс.

— А я всю жизнь дорожу свободой, но в один миг отрекся от неё ради тебя, - отвечает Майклсон, примыкая к ее губам.

Стерва и дурак.

Она тянется к нему, запускает ладошки в его волосы. Микс гормонов, вырабатываемых мозгом влюбленного человека равен тому, что человек получает при приеме амфетамина. Именно это вызывает сильное волнение, учащенный пульс, расширенные зрачки.

Все кажется особым. Это чувства затянуло их. Им было хорошо, но как прежде уже не будет. Им хорошо было или это все выброс гормонов в головной мозг? Кетрин верит в это. Она верит в то, что любовь – это химия, микс гормоном, который приравнивается с употреблением амфетамина. Он определенно тот, кто является ее наркотиком. Рядом с ним она словно под действием амфетамина. Она вдыхает его запах, словно порошок наркотика, растворяется в этих чувствах, утопает. Рай для нее быть с ним, Ад - ее слова, ведь она сказала, что желает быть свободной.

Любовь это – химия. И не яд, и не наркотик. Этот поцелуй убивает их, отнимает все тепло, и тот амфетамин.

Любовь – наркотический препарат, химия или чувства, боль или яд? Элайджа запутался, но любовь другой не согреет его, не заменит ему ее, только с ней он находится под действием этого наркотика, название которого – любовь. Он верит, что любовь – это чувства, а не химия. Чувство, словно у тебя за спиной выросли крылья, и ты можешь летать, но в один определенный момент ты можешь упасть и разбиться. Чувство, которое он испытывает рядом с ней. Он не жалеет, что придался чувствам поцеловал ее, она не остановила его, и тот обжегся, а ее слова словно разряд тока, ведь она сказала, что желает свободы. Этот поцелуй убил все то тепло, убил их. Элайджа словно умер, уже в который раз. Элайджа умирал каждый раз, когда она прерывала поцелуй. Она отняла его жизнь, ведь прервав поцелуй, Пирс опускает взгляд, прижимается к холодной бетонной стене. Она не остановила его, когда должна была сделать это, и теперь он умер, замерз. Он умер, но не пожалел о том, что почувствовал все это. За ее поцелуй он готов умереть не один раз. Последний поцелуй, как думает Майклсон. Прощальный поцелуй убеждает себя Кетрин. Последний, ведь с этим поцелуем они забрали тепло, которое испытывали на двоих. Поцелуй прерван, сердце перестает бешено стучать в груди, возвращается в привычный ритм, зрачки адаптируются под свет лампы. Действие амфетамина завершилось, и начинается ломка. Химия любви невероятно проста и разрушительна.

— Закрой глаза, - просит Элайджа, и она выполняет его просьбу.

— Элайджа, - ее глаза закрыты, но она чувствует каждое его прикосновение и хлопок застежки на ее шее.

— Прощай, Катерина, - бархатный голос Майклсона ласкает ее слух.

Любовь – наркотический препарат, яд, боль,

Он или она? Кто виноват? Кто? Но если ему суждено, то он потеряет ее. Лишится этого чувства, что испытывал рядом с ней, лишится действия амфетамина. Он пытался избавиться от этого чувства, но помнит, как любил ее, как желал провести с ней вечность. Любовь определенно чувство. Чувство, которое сковывает тебя цепями. Спускаясь с лестницы Элайджа думает, что он дурак. Дурак, если оставил ее. Он уходит, и теперь она забирает с собой все то тепло. Теперь ему холодно, и если ему суждено быть вдали от нее, то Майклсон покорится судьбе, но не сотрет все чувства, что испытывает к ней. Теперь открыв глаза, она наслаждается тишиной. Наслаждается тихими шагами на лестнице. Он уходит, а она даже не думает о том, чтобы остановить его. Кетрин Пирс виновата перед ним, думая, что он считает ее стервой. Да, она стерва, потому что ее слова убили его, принесли боль, большую, чем что-либо в этом мире. Она забрала все то тепло, а Элайджа оставил ей последнее напоминание о себе: антикварную камелию. Это украшение, он преподнес ей в подарок, и после ее ухода хранил в боровом кармане пиджака, в надежде, что однажды вернет его ей. Элайджа вернул ей украшение, но не вернул тепло, что они испытывали друг к другу. Кетрин мечтала, что они будут вместе, но теперь это только мечты. Все это в мечтах, и ее тонкие пальцы касаются украшения, висящего на ее шее. Украшения – единственного напоминание о том, что счастье было возможным. Любовь – это химия, наркотический препарат, приравненный к действию амфетамина. Действие этого препарата рано или поздно закончится. Закончится, и после это начнется ломка, ведь это чувства вызывает привыкание. Если после его ухода, она испытывает ломку, то стоит поверить в то, что любовь - это химия, наркотический препарат, приравненный к действию амфетамина. Он тихо ушел, забрав собой этот амфетамин.

А время тикало, тикало...

Куда он тихо ушел? Ушел без нее? Она вдыхает, закрывает глаза, медленно спускаясь на пол. На ее глазах слезы, ведь неужели ее мнимая свобода дороже любви или Кетрин Пирс боится, что может быть счастливой, то, что ее сердце не остынет к нему, что это уже вызвало у нее зависимость. Кусает губы алые, тянется за сигаретой, чтобы закурить и вдыхать этой едкий сигаретный дым, думая, что это поможет это успокоить ее. Один наркотик заменить другой. Она вспоминает, тогда как любила его, смеялась рядом с ним, наслаждалась его мягкими губами, когда они соприкасалась в поцелуи, и это чувство словно полет. Полет, который закончился падением. Ее счастье в лице – Элайджи Майклсона.

Стерва и дурак.

Стерва, потому что обманула его, сказав, что желает свободы, что все это было нереально, и это чувства угасло. Этому чувству пришел конец, как приходит конец действию амфетамина.

Дурак, потому что поверил ей. Поверил в ее очередную ложь, запутался в сетях ее лжи, а она так хотела сказать правду. И если ему суждено потерять ее, стереть чувства, научится жить в мире без нее, то именно так и поступит Элайджа Майклсон. Этому чувству пришел конец, как приходит конец действию амфетамина.

Действию амфетамина пришел конец.

А время тикало, тикало...

Новый Орлеан.

Ева составляет бокалы и видит, как хозяйка дома ходит из угла в угол, Ребекка явно чем-то обеспокоена, встревожена и на ее душе многое скопилось после разговора с Деймоном. А если он прав, и Стефан откажет ей в разводе и убьет Марселя. Ведь она прожила со своим мужем не один год, и знает, каким он может нежным и чутким, и в то же время грубым и жестоким. Ребекка знает, каким может быть Стефан.

В тот вечер он хотел, чтобы она танцевала только с ним. Они поженились несколько дней назад, и наслаждались друг другом. Стефан Сальваторе был готов на все, чтобы завоевать ее любовь. Эту вечеринку организовал Клаус перед их отъездом в Италию. Именно Майклсон настоял, чтобы они побыстрее покинули США. Клаус надеялся, что его сестра полюбит Стефана. Ведь если Ребекка будет несчастлива с мужем, то это будет его вина. Его сестра будет несчастна по его вине. Клаус Майклсон контролировал абсолютно все, вот только любовь Ребекки к Марселю он не в силах контролировать, и это выводит его из себя. Клаус обнаружил в комнате сестры письмо, которое она написала Марселю, рассказывая в нем, как же она несчастна и желает, чтобы ее брат убил ее, ведь принять смерть будет куда легче, чем жить с нелюбимым. Она в отчаянье, и ей легче укрыться в могиле.