Сумеречная роза
Шрифт:
Они ели по очереди, чтобы один из них мог держать малыша, а когда день превратился в вечер, Николас взял лютню и стал играть им. Элис совершенно обессилела, и пока он играл, ее веки так отяжелели, что глаза закрылись. Сверток в ее руках стал таким легким, что, когда Николас взял у нее ребенка, она даже не заметила.
Проснувшись, она мгновенно осознала отсутствие Дикона и в панике села на кровати. В комнате царила темнота, если не считать круга света у камина, и сквозь потрескивание огня она услышала приглушенное пение. Николас сидел, сгорбившись, в кресле у камина
Выскользнув из постели, она осторожно подкралась ближе, но он заметил ее. В его глазах она увидела боль, слезы катились по щекам, и тогда она все поняла.
– Он умер, дорогая, всего несколько минут назад. Я… я подумал, что он может все еще слышать меня, поэтому не перестал петь.
Закричав от боли, она рухнула на колени около его кресла, обняла неподвижный сверток на его коленях и дала волю своему горю.
Николас не мешал ей плакать, пока Джонет, молча появившаяся через несколько минут, не унесла мертвого ребенка, чтобы приготовить к погребению. Тогда Николас встал, поднял Элис с пола и, баюкая ее в своих руках, отнес в постель. Из его глаз продолжали литься слезы, и, забравшись в постель рядом с ней, даже не снимая сапог, он натянул на них обоих одеяло и крепко обнимал ее, пока они оба, измученные, не заснули.
Когда Элис проснулась, он все еще обнимал ее и смотрел глазами, красными от слез.
Первые слова, сорвавшиеся у нее с языка, удивили его.
– Я не думала, что увижу когда-нибудь ваши слезы.
– Я ведь не каменный, милая.
Слезы заструились по ее щекам.
– Я потеряла вашего сына, Николас. Сможете ли вы когда-нибудь простить меня?
– Вы не виноваты, любовь моя, на все воля Божья, – успокоил он Элис. – У нас будут другие сыновья… и дочери тоже, помоги мне, Господи. Вот так-то лучше – улыбка, пусть даже и в слезах.
– У меня мало причин улыбаться, но я рада вашему приезду.
– Я хотел приехать раньше, но Генрих потребовал задержаться, чтобы продемонстрировать мощь своей армии перед восточной Англией. Я оставил его в Хантингтоне. Он едет в Ковентри и хочет, чтобы королева и леди Маргарет присоединились к нему там, в замке Кенилуорт.
– Вы опять должны уехать! – Она не попросит его остаться, как бы сильно ей ни хотелось. Она знала, что он нужен своему королю, но слез сдержать не могла. Они побежали по ее лицу и намочили ночную рубашку.
Николас попытался промокнуть их краем одеяла.
– Мой платок совсем мокрый, милая, я вас прошу, не плачьте. С королевой поедет Хью, что, конечно, отложит его свадьбу, потому что, как только вы будете в состоянии путешествовать, я собираюсь отвезти вас и нашу дочь в Вулвестон. Джонет же не позволит вам обеим ехать без нее.
– Вы повезете нас сами? – Она не стремилась уехать, но и не хотела оставаться в Лондоне или ехать вместе с королевой, особенно если Элизабет поедет в Кенилуорт и возьмет с собой Артура. Мысль о принце вызвала новый поток слез, и Николас ответил с испугом:
– Вы плачете от мысли, что я сам повезу вас! Вы предпочитаете, чтобы я послал с вами Хью?
– Нет-нет. – Она попыталась объяснить причину
– Я думал, вы не захотите ехать прямо сейчас, – предположил он. – В стране может что-то случится, и я хочу, чтобы вы и малютка Анна находились вдалеке от двора, за безопасными стенами Вулвестона, с Гуилимом и целым войском вооруженных мужчин, чтобы защитить вас. Мой отец хочет скоро вернуться в Мерион-Корт.
– Вы останетесь с нами в Вулвестоне?
– Столько, сколько смогу, милая.
– Хорошо, потому что там так одиноко без вас.
– На сей раз вы не будете одиноки, – пообещал он. – Я собираюсь взять с нами Мэдлин Фенлорд.
Элис улыбнулась, почувствовав благодарность.
– Надеюсь, ее отец не будет против.
– Думаю, нет. Я вам скажу по секрету, дорогая: Гуилим хочет жениться на ней, как я и говорил, и уже получил благословение ее отца, если тот сможет добиться согласия Мэдлин.
– Значит, она была права! Но она думала, что сэр Уолтер отказал ему. – Она объяснила, что Мэдлин видела, как мужчины разговаривали, и подозревала о предмете их разговора. – Она думает, что ее отец хочет найти для нее более снисходительного мужа, и не такого, кого волнуют только ее деньги.
Николас улыбнулся:
– Здесь играют роль не только деньги, милая. Гуилим понял, какие сильные чувства испытывает к девушке, когда один из людей Эверингема посмел дотронуться до нее, но он еще сказал, что она тоже должна полюбить его так же сильно, как он любит ее. Ей слишком потакали, чтобы она могла высоко ценить мужа, сказал он, а он не может жить всю жизнь с женой, которую придется уговаривать и баловать. Сейчас его шансы кажутся слабыми, но я уверен, что его терпение восторжествует. И в любом случае небольшие перепалки между этими двумя сделают для нас жизнь в Вулвестоне гораздо интереснее.
Элис ждала путешествия с большим нетерпением. Мучительную грусть, охватившую ее после смерти крошечного сына, понемногу смягчала радость, которую она чувствовала каждый раз, когда брала Анну на руки и смотрела, как она спит в колыбельке. Наконец на горизонте появился огромный серый замок, и сердце Элис затрепетало от радости, что она возвращается домой. Вулвестон теперь ее дом больше, чем когда-либо, потому что она сама приводила его в порядок и могла даже гордиться свежевспаханными полями, мимо которых они ехали, поднимаясь на холм, и восхищаться маленькими ягнятами на зеленых пастбищах.
Путешествие проходило медленно, потому что ребенок, кормилица, а временами и сама Элис ехали в носилках, но сегодня Элис скакала верхом рядом с мужем, а Джонет, Элва и Мэдлин ехали позади них. Взглянув на Николаса, сидящего на Черном Вайверне, Элис заметила удовольствие в его взгляде, и он с улыбкой повернулся к ней.
– Красивое здесь место, особенно весной, когда холмы такие зеленые, как в Уэльсе.
– Вы бы предпочли Уэльс?
– Нет, милая. В Уэльсе это место скоро раскроили бы на части для моих сыновей, а потом для их сыновей. Здесь лучше, потому что все останется таким, как есть, чтобы поддерживать всех, кто обитает в этих пределах.