Сумма теологии. Том IV
Шрифт:
Раздел 2. Обнаруживается ли страсть скорее в желающей, чем в схватывающей части [души]?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что страсть скорее присутствует в схватывающей, чем в желающей части души. Ведь то, что является первым в любом роде, похоже, первично в отношении всех остальных вещей, принадлежащих к этому роду, и является их причиной, о чем читаем во второй [книге] «Метафизики» [388] .
388
Metaph. Il, 1.
Но страсть первично обнаруживается в схватывающей части, и уже только потом – в желающей, поскольку желающая часть не испытывает воздействия, если ей не предшествует претерпевание
Возражение 2. Далее, более деятельное менее пассивно, поскольку действие противоположно претерпеванию. Но желающая способность более деятельна, нежели схватывающая. Следовательно, похоже на то, что страсть в большей мере присуща схватывающей способности.
Возражение 3. Далее, как чувственное пожелание, так и чувственное схватывание являются способностями телесного органа. Но душевная страсть в строгом смысле слова случается вследствие телесного преобразования. Следовательно, страсть присуща чувственному пожеланию в той же мере, что и чувственной схватывающей части.
Этому противоречат слова Августина о том, что «душевные движения, которые греки называют , некоторые из наших, например, Цицерон, называют волнениями, другие – возбуждениями или аффектами, а некоторые – как бы точнее переводя с греческого – страстями» [389] . Из этих слов явствует, что душевные страсти есть не что иное, как аффекты. Но аффекты относятся к желающей, а не к схватывающей части [души]. Следовательно, страсти скорее присутствуют в желающей, чем в схватывающей части [души].
389
De Civ. Dei IX, 4.
Отвечаю: как уже было сказано (1), слово «страсть» подразумевает, что претерпевающий склоняется к тому, что принадлежит действователю. Но душа склоняется к вещи скорее желающей, чем схватывающей способностью, поскольку душа упорядочивается к самим по себе вещам именно благодаря желающей способности (ведь, по словам Философа, «благо и зло», то есть объекты желающей способности, «находятся в самих вещах» [390] ). Со своей стороны, схватывающая способность не склоняет к самой по себе вещи, но познает ее через постижение «понятия» вещи, каковое «понятие» она либо уже имеет в себе, либо получает, используя для этого собственные средства. Поэтому [Философ в том же месте] говорит, что «истина и ложь», которые относятся к знанию, «находятся не в вещах, а в [рассуждающей] мысли» [391] . Из сказанного очевидно, что природа страсти более соответствует желающей, чем схватывающей способности.
390
Metaph. VI, 4.
391
Ibid.
Ответ на возражение 1. Обстоятельства, связанные с касающимися совершенства вещами, противоположны тем, что обнаруживаются в вещах, относящихся к несовершенству. В самом деле, в касающихся совершенства вещах их интенсивность прямо пропорциональна степени их приближения к первому началу – ведь чем ближе к нему вещь, тем более она интенсивна. Так, интенсивность свечения светящейся вещи тем больше, чем ближе она к тому, что обладает светом в более высокой степени. А вот в касающихся несовершенства вещах интенсивность зависит не от приближения к чему-то высшему, а от удаления от совершенства, в чем собственно и заключается понятие лишенности и несовершенства. Таким образом, чем менее вещи удаляются от являющегося первым, тем менее они интенсивны, по каковой причине сперва возникает некоторое малое несовершенство, которое затем нередко увеличивается. Но страсть относится к несовершенству, поскольку принадлежит вещи в той мере, в какой та находится в возможности. Поэтому в тех вещах, которые приближаются к высшему совершенству, то есть к Богу, обнаруживается совсем немного возможности и страсти, в то время как в других вещах их гораздо больше. Отсюда также понятно, что в высшей, то есть в схватывающей способности души страсти гораздо меньше, чем в других способностях.
Ответ на возражение 2. О желающей способности говорят как о более деятельной постольку, поскольку она в большей степени, чем схватывающая способность, выступает в качестве начала внешнего действия; но как раз поэтому она является более пассивной, поскольку связана с
Ответ на возражение 3. Как уже было сказано в первой части (78, 3), душевные органы могут претерпевать изменения двояко. Во-первых, путем духовного претерпевания, вследствие которого в воспринимающем органе чувств возникает «интенция» объекта, что сущностно необходимо для акта чувственного схватывания: так, зрачок претерпевает изменение от видимого объекта не потому, что окрашивается, а потому, что получает интенцию цвета. Но другие органы претерпевают также и природные изменения, которые влияют на их естественное расположение, когда, например, они или нагреваются, или охлаждаются, или претерпевают какое-то другое подобное изменение. И в то время как этот вид изменения акцидентен по отношению к акту чувственного схватывания (например, если глаз устает от пристального всматривания или бывает ослеплен вследствие [чрезмерной для него] интенсивности объекта), он сущностно необходим для акта чувственного пожелания. Поэтому материальный элемент в определениях движений желающей части является природным изменением органа; например, о гневе говорят, что он «разжигает в сердце кровь». Из сказанного очевидно, что понятие страсти более соответствует акту чувственного пожелания, чем акту чувственного схватывания, притом что тот и другой являются актами материального органа.
Раздел 3. Обнаруживается ли страсть скорее в чувственном, чем в умственном желании, которое называется волей?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что страсть обнаруживается в чувственном желании в той же мере, что и в умственном. Так, Дионисий говорит, что Иерофей, «дабы было открыто ему неким божественнейшим вдохновением, не только узнавал, но также и переживал божественное» [392] . Но чувственное пожелание не может «переживать» божественное, поскольку его объектом является чувственное благо. Следовательно, страсть обнаруживается в умственном желании не в меньшей мере, чем чувственном.
392
De Div. Norn. II, 9.
Возражение 2. Далее, чем могущественней активная сила, тем интенсивнее страсть. Но объект умственного желания, а именно универсальное благо, является более могущественной активной силой, чем объект чувственного пожелания, а именно частное благо. Следовательно, страсть в большей мере присуща умственному, чем чувственному желанию.
Возражение 3. Далее, о радости и любви говорят как о страстях. Но они обнаруживаются не только в чувственном, но также и в умственном желании, в противном случае Священное Писание не приписывало бы их Богу и ангелам. Следовательно, страсти обнаруживаются в умственном желании не в меньшей мере, чем чувственном.
Этому противоречит сказанное Дамаскином при описании им животных страстей: «Страсть – это движение чувственного пожелания, основывающееся на представлении доброго или злого, иными словами, страсть – неразумное движение души, вызываемое представлением о добре и зле» [393] .
Отвечаю: как было показано выше (1), страсть должным образом обнаруживается там, где имеет место телесное изменение. Указанное телесное изменение происходит при осуществлении акта чувственного пожелания и является не только духовным, как при чувственном схватывании, но также и природным. Но для осуществления акта умственного желания нет никакой необходимости в телесном изменении, поскольку такое желание не реализуется посредством телесного органа. Поэтому ясно, что страсть в большей мере присуща акту чувственного, чем умственного желания, о чем говорится и в вышеприведенном определении Дамаскина.
393
De Fide Orth. II.
Ответ на возражение 1. Под «переживанием» божественного подразумевается сильное воздействие со стороны божественного и соединение с ним любовью, что происходит без какого-либо телесного изменения.
Ответ на возражение 2. Интенсивность страсти зависит не только от могущества действователя, но также и от восприимчивости претерпевающего, поскольку тот, кто предрасположен к страсти, сильно претерпевает даже от воздействия слабого действователя. Поэтому хотя объект умственного желания гораздо активней объекта чувственного пожелания, тем не менее само чувственное пожелание является более пассивным.