Супербомба
Шрифт:
– Едва ли. В НАТО от моих услуг отказались. Они не поверили мне как раз потому, что я слишком хорошо служил во времена Советского Союза, и приняли за настоящего российского разведчика. Им не понравилась сама формулировка: Герой Советского Союза – сотрудник разведки НАТО. Там недоверчивые парни сидят... И не любят откровений... Считают, что откровенными могут быть только дураки.
– Зато мы откровения любим, – вмешался в разговор я. – И очень хотелось бы от вас их услышать. Не все, конечно, на все мы не претендуем, но хотя бы самое, грубо говоря, сокровенное. Личные впечатления, пожелания. Например,
– Хорошо устроились, – ухмыльнулся полковник. – Со всеми удобствами. И даже туалет есть. Во времена, когда я служил, мы порой живали и похуже. Чаще всего живали похуже.
– Времена были другие, – согласился Ставров. – Решили проверить и сравнить?
– Человеческое любопытство когда-то и привело меня на службу в разведку. До сих пор от любопытства избавиться не могу.
– И от болтливости, несвойственной разведчику, – постарался я задеть полковника побольнее. – Болтаете о всякой ерунде. Давайте будем конкретнее. Разведчик тоже должен уметь проигрывать, и вы это знаете. Вы проиграли. И мы имеем право задавать вопросы. Вот потому нас и интересует цель вашего пребывания здесь. Что вам надо было в нашей казарме?
Кальпиньш улыбнулся.
– Исключительно желание сравнить нынешний спецназ со старым. Именно это и привело меня сюда. Не подумаете же вы, что меня всерьез заинтересовали ваши шприц-тюбики.
– А потом стало интересно, на каких машинах мы ездим.
– Именно так.
– Пистолет где? – спросил подполковник.
Я вытащил оружие из кармана «разгрузки», которую успел надеть перед приездом следственно-экспертной бригады. Люблю одежду со множеством больших карманов. Главное здесь – запомнить, что и в какой карман положил.
– Одна пуля в стене. Он стрелял в лейтенанта Зайцева.
Ставров посмотрел на полковника с насмешливым укором.
– Не попали. Значит, и правда сильно постарели. Не тот уже уровень.
Кальпиньш по-кошачьи фыркнул. Ему откровенно не понравился укор и сомнения в его квалификации. Я бы тоже мог добавить масла в огонь, рассказав, как отслеживал его, оставаясь незамеченным, но тогда пришлось бы рассказать всем, как я молился в «Волге», а этого мне вовсе не хотелось. Молитва дело интимное, а повод к молитве вообще никого, кроме меня, не касается. Но я все же высказался по другому поводу:
– Это не он не попал. Это лейтенант правильно среагировал. Зайцев у нас никакому натовскому полковнику в подготовке не уступит. А уж престарелому-то тем более.
Мы вместе с подполковником успешно выполняли задачу – выводили противника из психического равновесия. Многое забудется, но сомнения в профессиональной квалификации некогда классного специалиста будут много дней будоражить его чувства. А нам только этого и надо. Неуравновешенным человеком проще управлять. Его проще заставить отвечать на вопросы, на которые он отвечать нам упорно не желал ни при каких обстоятельствах.
– Вы где остановились, господин полковник? – спросил Ставров, продолжая с интересом рассматривать пистолет. Ему, похоже, тоже не приходилось еще сталкиваться с десятимиллиметровыми моделями. Это я понял уже по тому, как он рассматривал патрон, вытащенный из обоймы, как заглядывал в ствол.
– То есть? По-моему,
– Я спрашиваю, в гостинице или у друзей? Где ваши личные вещи, ваши документы, в конце концов? Не могли же вы без документов в нашу страну приехать.
– Мог, – усмехнулся полковник. – Я могу все, что захочу, вы же, наверное, знаете. А переночевать хотел в машине, но меня оттуда вытащили и избили. Что делается в России!
Наши уколы, видимо, оказались недостаточными, и я добавил:
– И это называется – избили? Ну, полковничек, вот если бы вы столкнулись в рукопашной с капитаном Словакиным, даже при всей вашей легендарной квалификации отставного разведчика вы бы иначе заговорили.
Я кивнул на капитана, Кальпиньш тоже на него посмотрел, но капитан, похоже, впечатления не произвел. Ростом он не больше ста семидесяти восьми – ста восьмидесяти. Крепок, но не ужасает шириной плеч. И полковник не поверил. А зря. Только тот, кто Словакина в деле видел, может его оценить, если сможет после встречи давать оценки...
– Даст бог.
– Уже не даст, – твердо сказал подполковник. – Он от вас отвернулся. Поднимайтесь, Кальпиньш, поедем разбираться с вами дальше. Наручники ему.
Полковника повели к выходу. Хотел и подполковник Ставров уйти, но я задержал его, отведя в сторону. Тихо объяснил ситуацию с Агентом 2007. И попросил поискать возможность сверить на совместимость надпись на кошельке с пластиковой карточкой «Visa».
– Можно по pin-коду отыскать карточку?
– Можно. Это уже интереснее. Попробуем поискать. Негласно. Сейчас же к банковским тайнам только после согласования с судом подпускают.
– Сережа верит, что здесь зацепка.
– Нам все зацепки надо проверять. Как мне напрямую связаться с Агентом 2007?
– Согласно приказу, только через меня, товарищ подполковник. Держите меня в курсе всех новостей, я буду передавать данные напрямую старшему лейтенанту Бравлинову.
Ставров посмотрел недобро и вышел, не попрощавшись. Мне показалось, что он слегка обиделся, считая мое следование приказу недоверием к себе. Хотя, может быть, подполковник поторопился потому, что очень хотел зевнуть.
Он зевнул звучно, но уже за дверью. Однако я услышал.
2. СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ СЕРГЕЙ БРАВЛИНОВ, СПЕЦНАЗ ГРУ
Жертвы моих недавних почти боевых действий долго и с видимым неудовольствием рассаживались в ментовские машины. Видимо, ребята остались сильно неудовлетворенными полученными побоями, потому что огрызались при посадке. Слов мне слышно не было, но кое-что увидеть сквозь легко тонированное стекло я все же мог, только лишь слегка высунувшись из-за заднего сиденья. Больше всего внимания досталось Василию – и слов, и косых взглядов, и угроз. Пришлось парню за меня отдуваться. Да и Хома тоже вниманием обижен не был. Но если Василий скромно усмехался, то Хома не оставался в долгу, пыхтел, как паровоз, и несколько раз, отодвинув животом ментов, приложился тяжелым кулаком к чужим физиономиям. Менты этому не слишком мешали, справедливо полагая, что и на их долю подобных развлечений хватит. По крайней мере, трое из задержанных шириной физиономии Хоме не уступали – бей, не промахнешься.