Супермен для феминистки
Шрифт:
– К Семеновым, – сообщила Василиса и уткнулась в бумаги.
Отчего-то петь про то, что все хорошо, уже не хотелось. Вообще петь не хотелось в принципе. Видеть Кутейкина, заставшего их с Федором в двусмысленном положении, тоже. Сейчас он станет рассказывать про это, все начнут хихикать…
– Кстати, – продолжал разглагольствовать Кутейкин, – блондинку Федора можно смело отнести к Анфисе Прекрасной, вследствие чего вполне может случиться так, что какая-нибудь Василиса Премудрая обойдет ее в два счета. Пока та носится со своим кольцом, как курица с яйцом, другая берет в оборот ее жениха. И неизвестно, чем заканчивается помолвка.
– Не может такого быть, – решительно заявила
– А если дали ему? – принялся намекать Кутейкин.
Василиса окинула его таким презрительным взглядом, что он осекся, не договорив.
– В жизни всякое случается, – заявила Василиса, решив блефовать напропалую, лишь бы не стать причиной пересудов, – некоторым трепливым личностям снижают, к примеру, премию. Или они оказываются на улице…
– Да, – сразу согласился Кутейкин, – некоторые так любят трепаться! Только не я. Я – могила.
И похоронная процессия тихо вышла из кабинета. «Стерва, – думал Кутейкин, направляясь к плановикам, – придется рассказывать все без имен и фамилий!» «Что делать?» – задавала себе вечный вопрос Василиса. Если Федор и в самом деле женится на Анфисе, то в каком положении оказывается она в глазах Кутейкина? Безусловно, по большому счету, ей было наплевать на его мнение, но она не верила, что тот будет долго сдерживать свои порывы рассказать всю историю в лицах, приукрашивая подробности. Василиса нахмурилась: «Конюшня запертой была, а в ней кобыла умерла».
– А, вот ты где! – Федор нашел Кутейкина. – Я хотел с тобой поговорить о том, что произошло между нами с Эллис. Вернее, о том, что между нами ничего не произошло. Как ты понимаешь, и не могло произойти.
– Я все понимаю. Я ничего не видел, – не моргнув глазом, ответил тот, – я – могила.
Федор промозглым дождливым вечером должен был отвезти свою тетушку, гостившую у него две недели, в аэропорт. В голове бродили шальные мысли о том, что из-за погоды тетушкин рейс отложат, перенесут, ликвидирует, и она останется еще на неделю. Тогда нужно уезжать самому. Но работы было много, намечался выгодный контракт, уезжать в такое время было верхом глупости, а делать глупости Федор не привык. В бога он верил, как и большинство мужчин, только в тех случаях, когда ему что-то было жизненно необходимо. Пока тетушка давала очередные советы по поводу того, как ухаживать за девушками, Федор поднял глаза к небу и попытался прочитать молитву, прося Всевышнего развеять тучи над головой. И надо же! Не успела тетушка договорить, как небо прояснилось. Федор подхватил чемоданы и открыл багажник автомобиля.
– Поклянись! – теребила его за рукав тетушка Вера Ивановна. – Поклянись, что ты скоро женишься! – Она также вознесла взор к небу (Всевышнего в этот вечер замучили своими просьбами). – А то я не доживу до этого светлого дня!
– Ну, что ты, тетушка, – ободрил ее закоренелый холостяк племянник, – ты еще станцуешь вальс на свадьбе моих внуков. – Он знал, какие нотки нужно было задействовать, Вера Ивановна для своего семидесятилетнего возраста прекрасно танцевала вальс. Она бы его танцевала целыми днями, но была одна проблема – не было кавалера. У тех, кто ей попадался, подскакивало давление или начинался приступ ревматизма. Танцоры они были никудышные. Хотя, в силу возрастной физиологии, им уже ничего не должно было мешать.
– А я хочу вальсировать на твоей свадьбе! – не унималась старушка. – Поклянись, – и она снова вцепилась в рукав, – что женишься в этом месяце!
– Вера Ивановна, – укорил ее Федор, – кто же так скоропалительно женится?
– Милый мальчик, – вздохнула та, отпуская
– Тетушка, по всей вероятности, это было не строительство Беломорского канала, а другая молодежная стройка.
– Какая разница, вы теперь и этого лишены, молодежь. Где вам влюбляться? На сумеречных дискотеках? Там же ничего не видно. Разве там можно окунуться в экстаз, пронизывающий каждую частичку тела? Лицезреть все органы любимого существа?! Он стоял с таким здоровенным, таким огромнейшим, как его там…
– Тетушка, – засмеялся Федор, понимая в глубине души, что ему будет не хватать Веры Ивановны, – это просто неприлично.
– Теперь это называется неприличным, а раньше мы без этого не могли! Раньше мы все только с ним, как его там. Как только я увидела Максима, как он своим этим самым вбивает гвозди и улыбается мне, я влюбилась!
– А, должно быть, он стоял с молотком? – догадался Федор.
– Точно, с ним. Я увидела и влюбилась. Раз и навсегда.
– Тетушка, после него были еще мужчины. Ты же три раза была замужем.
– А кто тебе сказал, что я их любила? – Старушка лукаво склонила голову набок. – Милый мальчик, любовь – это только однажды. Потом есть секс, привязанность, уважение. А любовь, если ты ее упустишь, будешь вспоминать в слезах. Эх, Максим, Максим! Перед кем ты сейчас стоишь с этим своим здоровенным, как его там?! – Она потерла глаза и вгляделась в дорогу. – Феденька, не гони, я боюсь. Вполне возможно, я его еще встречу, своего Максима.
Под бормотание тетки Федор задумался. Нужно жениться, она права. Нужно вырастить детей, дождаться внуков, а если повезет, то и правнуков. Свить тихое семейное гнездышко, куда приятно приходить после напряженного рабочего дня, слышать детский смех, спотыкаться о разбросанные на полу игрушки… Тетка права, нужно жениться. А он и женится. Сейчас заключит контракт, разберется с текучкой и женится. Квартира большая, есть, куда привести молодую жену. Работа перспективная, голодать им не придется. А вдруг у нее повышенные запросы? Вдруг он ее чем-то не устроит? До замужества все они строят из себя кошечек, а после превращаются в тигриц. Любовь с первого взгляда, глупость какая. Человек может понравиться, что-то к нему расположит, в чем-то он окажется прав. Но любить первого попавшегося? Влюбиться в первую попавшуюся? А вдруг она окажется проходимкой? Окрутит, зажжет и бросит. Он не может так рисковать. Ему нужно что-нибудь проверенное, без сюрпризов. А то бросит сигарету в мусор, и полыхнет вся его квартира с игрушками.
– Приехали, – сказал Федор и пошел открывать тетушке дверь.
Пока возились с багажом и регистрацией, ему пришлось пережить немало волнующих моментов. Как только чемоданы уложили на контроль, тетушка заявила, что, если он не поклянется в том, что женится через месяц-два, она скажет, что там заложена бомба. Заложена им, Федором. А она, на самом деле его сообщница, собирается помогать ему взрывать летное поле. Или заявит на него как на распространителя наркотиков. Скажет, что у него в желудке героин! Пусть его посадят в тюрьму, все равно ничего полезного для блага общества он не сделал за свои тридцать лет. Дерево не посадил, дом не построил, ребенка не родил. Он даже не женился!