Супервольф
Шрифт:
— То есть, вы не можете сказать к какому дню, месяцу или году они относятся?
— Именно! — обрадовался я. — Картинки могут быть привязаны к событию, но разобрать, что это за событие, с чем оно связано, тоже чрезвычайно трудно. Это удается очень редко. Прибавьте плохое знание языков, а то и вовсе их незнание. Незнание нравов, обычаев, моды, устройства жизни, наконец. Это нелегкая работа, Иосиф Виссарионович.
Наконец товарищ Сталин закончил набивать трубку и закурил.
— От таких прогнозов мало толку. Чем же вы отличаетесь от шарлатана? Как я могу вам верить?
— Вот и я говорю, товарищ Сталин, зачем мне верить? Это что-то вроде сновидения, все зыбко, фрагментами, цитатами, чаще всего не связанными между собой. Все плывет и подрагивает, причем, далекое будущее мне дается легче, но что касается завтрашнего дня, это практически невыполнимая задача. По-видимому, это происходит потому, что чем ближе к тебе это самое будущее, тем больше альтернатив. Те, кто заявляют, что способны угадать номера выигрышных лотерейных билетов, лгут. Например, до войны в Польше выступал известный медиум Шиллер-Школьник. Он брался предсказывать номера, на которые должны выпасть выигрыши в ближайшем розыгрыше. Когда мне об этом рассказывали, я задал только один вопрос: почему эти номера не купит сам провидец, хотя бы для того,
— В том, в чем вы сейчас признались, есть известная логика, но вот в чем загвоздка, Мессинг. В отличие от всех прочих шарлатанов и мошенников, ваши так называемые вещие сны имеют странное свойство сбываться, и это говорит в вашу пользу. Ответьте, как вы сами относитесь к своим прогнозам? Какой процент ошибок допускаете?
Что я мог ответить? Я выговорил так, как оно есть.
— У меня не бывает ошибок, товарищ Сталин.
— То есть вы хотите сказать, что они все сбываются?
— Да.
— Все без исключения?
— Да, если все идет напрямую.
— Как это?
— Не помню, когда это было, в тридцать пятом или в тридцать шестом году. Одна женщина в Польше спросила меня о судьбе сына. Она предъявила его письмо. Я сразу угадал, что человек, написавший его, умер. Пришлось огорчить бедную женщину. Через полгода, а может, через год я вновь приехал в этот городок. Остановился в гостинице, тут ко мне ворвался молодой человек и начал скандалить. Он кричал, что я едва не погубил его мать. Дело едва не дошло до рукоприкладства. Я попросил его успокоиться и сообщил, что готов извиниться перед ним, только сначала надо разобраться, как вы, Иосиф Виссарионович, любезно выразились, в существе дела. Он пригласил в номер мать, которая тоже выразила свое неудовольствие ошибочным предсказанием. Я никак не мог понять, в чем дело, пока не попросил сына этой женщины написать что-нибудь своей рукой. Он исполнил мою просьбу. Я взглянул на написанное, и все стало ясно. Я спросил молодого человека, кто написал то злополучное письмо. Он признался, что это сделал его товарищ. У него в то время болела рука. Где теперь ваш товарищ? Он умер, признался молодой человек…
— Я понял, — перебил меня вождь. — Толку от вас мало… Скажите, в этом году немцы высадятся в Британии?
— Нет, Иосиф Виссарионович, — решительно заявил я. — Ни в этом, ни в следующем году этого не будет. Это вообще никогда не случится. Я ни разу не видал фашистов в Британии, а вот англичан во Франции видал.
— Хотя бы кое-что, — проворчал балабос, выдохнул дымок и хитро взглянул на меня. — А насчет 22 июня вы ничего не можете добавить?
Я с удовольствием вдохнул знакомый аромат «Герцеговины Флор». Мне стало полегче. Была бы моя воля, я с головой погрузился бы в самый жар тлеющего в головке табака.
— Не могу вводить вас в заблуждение, — настойчиво подтвердил я.
— Хорошо.
Он перебрал лежавшие на столе газеты. Задержал в руках номер «Правды», подозвал к себе и, развернув газету, спросил.
— Что вы можете сказать об этих людях?
Я приблизился, заглянул в газету. Здесь были опубликованы — крупно и четко — портреты советских военных деятелей, впервые получивших генеральские звания, введенные в Красной Армии в июне 1940 года.
С газетного разворота на меня смотрели люди разных национальностей. Миг, туман, наплывом ясность — и их лица ожили, задвигались, освоили речь. До меня донесся многоголосый хор приказов, докладов, воплей, предсмертных вскриков. За их плечами — там, в предсказуемо-близкой дали — пылали пожары, горела Волга, рушились дома. В небе кувыркались самолеты, из-под гусениц громадных бронированных машин комьями летела земля. Облик грядущего был страшен. Я с трудом различал подписи под фотографиями. Фамилии по большей части были русские, но среди них нередко попадались украинские, кавказские, восточные, польские — Ватутин, Говоров, Гордов, Качалов, Карбышев, Лукин, Сверчевский, Рокоссовский. Здесь были мои сородичи — Смушкевич, Цейтлин, Броуд Яков Исаакович. Одного из них я узнал сразу — этот генерал принимал парад в Бресте. Я наклонился пониже и прочитал: «Кривошеин Семен Моисеевич». [69]
69
Ватутин Н.Ф. (1901–1944) — генерал армии. Во время Великой отечественной войны начальник штаба различных фронтов, затем командующий Воронежским, в последующем — 1 Украинским фронтом. Умер после тяжелого ранения полученного в схватке с бандеровцами.
Говоров Л.А. (1897–1955) — маршал Советского Союза, герой Советского Союза. В период Отечественной войны командующий 5 армией, затем с июня 1942 — Ленинградским фронтом.
Гордов В.Н. (1896–1950) генерал-полковник. Герой Советского Союза. Во время войны генерал начальник штаба и командующим 21-й армией. С 23.07 по 12.08.1942 года — командующий Сталинградским фронтом. За просчёты в управлении войсками от должности отстраняется, после чего, в октябре 1942 года получает назначение командующим 33-й армией. Заканчивает войну командующим 3-ей гвардейской армии. После войны командующий войсками Приволжского военного округа (1945–1947 годы).
Арестован в январе 1947 года вместе со своими подчинёнными: бывшим заместителем командующего ПриВО генерал-майором Г.И. Куликом (разжалованным в 1942 году из Маршала Советского Союза до генерал-майора) и начальником штаба этого же округа генерал-майором Ф.Т. Рыбальченко, по обвинению в якобы вынашивании ими террористических планов в отношении членов советского правительства. Приговорён к расстрелу по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР от 24–25 августа 1950. Приговор приведён в исполнение. 11.04.1956 Военная коллегия Верховного Суда СССР прекратила уголовное дело в отношении Гордова В.Н. Посмертно реабилитирован. Карбышев Д.М. (1880–1945) — генерал-лейтенант инженерных войск, Герой Советского Союза. Участник первой мировой войны. В декабре 1917 вступил в Красную гвардию.
Отечественная война застала его в Гродно. В августе 1941 года при попытке выйти из окружения был тяжело контужен и в бессознательном состоянии захвачен в плен. Содержался в различных немецких концентрационных лагерях. Неоднократно от администрации лагерей получал предложения сотрудничать. Был одним из активных руководителей лагерного движения сопротивления. 18.02.1945 в концлагере Маутхаузен был облит водой на морозе и погиб.
Качалов В.Я. (1890–1941) — генерал-лейтенант. В Первую мировую — штабс-капитан. В Красной армии с 1918. Во время Гражданской войны был пять раз ранен. Командовал войсками округов, затем 28-й армией.
23.12 1953 Военная коллегия Верховного суда СССР приговор по вновь открывшимся обстоятельствам отменила и дело прекратила за отсутствием в его действиях состава преступления. Елена Николаевна Ханчина-Качалова умерла в 1957 г. от тяжелого сердечного заболевания в 45 лет. Ее мать погибла еще в 1944 г. в лагере.
Кривошеин С. М. (1899–1978) — генерал-лейтенант танковых войск, Герой Советского Союза. Родился в Воронеже, в семье еврея-кустаря. В Красной Армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. Участник боев в Испании, у озера Хасан, советско-финляндской «зимней» войны. С июня 1941 на фронте. С февраля 1944 года — командир 1-го Красноградского механизированного корпуса, части которого отличились при форсировании реки Щары, освобождении городов Слоним, Брест, в Берлинской операции. После войны занимал командные должности в войсках, руководил кафедрой в Военной академии имени М.В. Фрунзе.
Лукин М.Ф. (1892–1970) — генерал-лейтенант, Герой Советского Союза (присвоено в 1945). Командующий 16-й армией. В октябре 1941 попал в окружение в районе Клязьмы, при попытке выхода из окружения 14 октября, четырежды раненый, оказался в плену. В плену ему ампутировали руку и ногу. Сотрудничать с гитлеровцами отказался. В мае 1945 освобождён из плена.
Рокоссовский К.К. (1896 —) — маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза. В Красной армии с 1918. Во время войны командовал 16-й армией, войсками различных фронтов. С 1949 по 1956 — министр национальной обороны Польши.
Сверчевский К. (1897–1947) — участник гражданской войны, сражался в Красной армии. Участник боев в Испании. Во время войны на командных должностях, командующий 2–1 армией Войска Польского. Убит бандеровцами.
Смушкевич Я.В. (1902–28.10.1941) (Яков Вольфович Смушкевич) — генерал-лейтенант авиации, Дважды Герой Советского Союза, командующий авиацией РККА в боевых действиях в районе реки Халхин-Гол, генерал-инспектор ВВС РККА. В 1936–1937 участвовал в гражданской войне в Испании (псевдоним — генерал Дуглас), руководил противовоздушной обороны города Мадрида.
В 1939 года во время конфликта на реке Халхин-Гол в Монголии командовал авиацией 1-й армейской группы. 08.06.1941 года арестован и 28.10.1941 без суда по личному указанию Л. П. Берии расстрелян. Посмертно реабилитирован в 1954 году.
Броуд Я.И. (погиб в 1942) — генерал-майор артиллерии. Командующий 24-й армией, затем 1-й резервной. Летом 1942 — командующий артиллерией знаменитой 64-й армии. Погиб на переправе через Дон у ст. Нижне-Чирской.
Цейтлин В.Л. — сведениями автор не располагает.}
Мне было по пути с этими людьми. Война была неизбежна, и эти люди должны были защитить меня от врагов. Это был факт, и мне, нырнувшему в сулонг, было радостно с ним считаться. В будущее мы двинулись толпой. Обнажились первые дни испытаний, строй фотографий рассыпался, мы начали терять товарищей. Я почему-то брел рядом со Сталиным. Он рассказал, что его обижали в детстве. Нещадно колотил отец, мать защищала, но требовала не подавать виду. Будь джигитом, Иосиф. Сцепи зубы и молчи. Будь терпеливым и стойким.
— Как Коба [70] , спрашивал Иосиф. Да, как Коба, отвечала мать.
Он признался, что был малограмотен и потому обидчив, не знал европейских языков. В юности освоил русский. Иосиф открыл мне, что происхождения был самого грузинского, так что мстительности и жестокости ему не занимать, особенно по отношению к контрреволюционерам. Те, пожаловался Сталин, тоже хороши, чужую кровь не жалели. Попади он им в руки, они с него шкуру бы содрали. Он сожалел, что слабо сопротивлялся коварному «изму», и тот сумел на сколько-то процентов овладеть им. Тем не менее ему удалось сохранить много человечьего, а бычачье проступало только на теле в одном месте. Как бы поделикатнее выразиться — иначе говоря, ниже пояса. «Хочешь покажу?» — предложил он.
70
Коба — если исходить из того, что слово Коба взято из церковно-славянского языка, оно означает — волховство, предзнаменование, авгура, волхва, предсказателя. Если исходить из того, что это слово грузинское и означает имя, то Коба — это грузинский эквивалент имени персидского царя Кобадеса, сыгравшего большую роль в ранне-средневековой истории Грузии.
Царь Коба покорил Восточную Грузию в конце V века. При нем столица была перенесена из Мцхета в Тбилиси… Коба не просто царь, но и великий волшебник. Обязанный своим престолом магам из ранне-коммунистической секты, проповедовавший равный раздел всех имуществ, Коба приблизил сектантов к управлению страной, чем вызвал ужас у высших классов, решивших составить против него заговор и свергших его с престола. Но посаженного в тюрьму царя освободила преданная ему женщина, и он вновь вернул себе трон». (В.В.Похлебкин. Великий псевдоним. С. 48).
Интересная деталь, за два года до смерти (531 год новой эры) Коба зверски расправился со всеми своими бывшими союзниками коммунистами-маздакидами.
Я отказался и, отвлекаясь от будущего-прошлого, пристальнее вгляделся в фотографии. Генеральские судьбы просматривались насквозь, до самого донышка. Их ждали суровые испытания, и не каждый оказался готов к ним. Я отметил умниц — указал на них Сталину — умолчал о тех, кто погиб, кому не повезло, кого искалечил плен, кто пропал без вести. Среди них попадались лица с темными пятнами, не смевшие поднять глаза. Я не смел судить их, тем более называть по именам. Кроме одной фамилии. Изучая абрис одного из новоиспеченных генералов, я не смог сдержаться. За сонными глазками, прикрытыми простенькими очками, простиралась черная полоса предательства. Я прочел — Власов Андрей Андреевич — и указал.
— Я не стал бы доверять этому человеку.
Сталин, не скрывая удивления, глянул на меня.
— Этому?! Командиру лучшей в Красной Армии дивизии? Вы в своем уме, Мессинг? Какая цена вашим прогнозам, если вы не способны отличить зерно от плевел!
После короткой паузы Иосиф Виссарионович как бы между делом поинтересовался.
— Как долго будет длиться война, сказат можете?
Я отрицательно покачал головой. Я не настолько безрассуден, чтобы предупреждать нашего балабоса, что война продлится долгих четыре года и только последние месяцы доблестная Красная Армия будет сражаться на чужой территории. После такого прогноза мне никогда не вырваться из рук Лаврентия Павловича. Но и молчать в присутствии балабоса было нельзя.