СУПОСТАТКА
Шрифт:
На мом календаре последняя среда сентября.
Через три дня сентябрь простится, уступив место октябрю. Пусть идет, и холод
нест: я заготовил корм для животных, думаю, хватит. Ещ вот желудей подсобираю, и
будет вс окэй.
Дом утеплн, более-менее сделал заготовки на зиму и для себя. В крайнем случае,
в речках рыба, зайцы, кабаны, как птицы, на юг не подадутся, рядом будем зимовать.
Проживу.
Четвртый день пошл, как ушла Рита. Проснулся засветло, с
подожду до обеда, и пойду искать. Угрозы изувечить меня при встрече, уже не
воспринимались серьзно: по горячке ляпнула. Да у не просто рука не подымится.
Увидит меня... и гордость даст задний ход: вс ж таки вдвом лучше, чем одной куковать.
Не глупая, поймт.
Однако, вс пошло не так.
Небо хмурилось, явно настроилось выдать осадки, но, похоже, не решило, что
именно: дождь или снег.
Я сидел под навесом, и как дятел, долбил плоский камень. Вчера случайно
наткнулся на парочку каменных кругляков, и тотчас родилась идея: сделаю ручную
мельницу. И вот долблю отверстия. Однообразность работы слегка утомляла, поэтому
59
делал перерывы и переключался на что-нибудь другое. Либо мельчил ветки, которые
затем смешивал с соломой - мой вариант комбикорма,- либо элементарно колол дрова.
Раечка дрыхла под домом, Настя с телятами лежали у сеновала и меланхолично
жевали "жвачку". Прямо идиллия, буколика.
И вот в очередной раз, оторвавшись от долбжки, я размял заткшую руку и
потянулся к топору. И резко отдрнул руку: в топорище вонзилась стрела, самая
настоящая, "фирменная" с кованым наконечником и белым оперением.
Стрела прилетела слева. Глянул в ту сторону, и, почему-то вздрогнул всем телом.
У дуба, поставив ногу на надгробный камень Даши, стоял юноша. На нм были
кожаные штаны, сапоги, тонкая меховая курточка и лохматая шапка, надвинутая на глаза.
К широкому поясу прикреплн боевой топор с длиной ручкой, из-за плеча торчал колчан
со стрелами. Лук и стрелу наготове парень держал в руках. Разбойник-варяг? Из тех, что
разграбили и сожгли хутор? Обтрпанный какой-то, оджка точно с чужого плеча. Точно,
разбойник... Один или с ватагой? Что же делать? Я под прицелом... языка не знаю... Ау, Рита, позарез нужен твой боевой опыт!
Риты тю-тю, выкручивайся сам.
Я поднял руки, продемонстрировав, что они пустые, что я миролюбив. Для
убедительности прибавил широкую улыбку.
Парень опустил лук, ослабил тетиву. Помедлив, неспеша двинулся на меня.
Внезапно с соседней осины, бесшумно прыгнула Раечка. Когда только успела
взобраться?!
Удар лапами
переломилась, лук отскочил в сторону.
В следующее мгновение я оседлал неприятеля, сжав коленями его бока, затем,
поймав, завернул руки за спину.
Раечка застыла рядом, сверля меня вопросительно: что дальше?
– Молодчина! Вервку бы, но разве ты поймшь...
Раечка переместилась к голове парня, одну лапу вдавила в шапку, другую сунула к
лицу, обнажив острые когти: мол, дрнешься, располосую.
Парень затих, едва слышно, хрипловато произносил, надо думать, ругательства на
свом языке.
– Рая держи, я сейчас.
Метнулся под навес, сдрнул с палки приготовленную для плетения ленту луба.
Добротно связав руки парню, кивнул Раечке:
– Отпускай.
Раечка убрала лапы, но осталась на месте. Я выразительно потянул связанные руки
парня: вставай. Он неуклюже стал подниматься. Встав, странно мотнул головой,
прохрипев. И тут, неожиданно, шапка его упала в ноги.
– Опана!
– не сдержался я от вскрика.
Мне предстала дивная головка, опоясанная кольцами бело-жлтой косы. Это была
девчонка!
Так-с, Михайло, опять второй вариант? Как там, в библии: и слепил Бог из глины
женщину, и назвал е Лилит, и дал Адаму в жны. Но у них не сладилось, потому что
Лилит оказалась своенравной взбалмошной бабнкой. И тогда Бог повторил попытку:
создал женщину из ребра Адама, назвав е Евой... С Пятницей Ритой у нас не
заладилось, послали эту? Какой сегодня день? Среда. Ладно, пусть будет Среда.
Девчонка отшатнулась в сторону, повернулась ко мне лицом. Ничего, смазливенькая.
Что-то среднее между финкой и карелкой. Приятное для глаз личико. Только шибко худое
и болезненно-бледное. Найдм ли общий язык?
Девчонка что-то прохрипела, одарив меня классическим взглядом ненависти.
Довольно симпатичные чрные, как угли, глаза, пышные белсые ресницы.
– Послушай, хватит ругаться. Я не желаю тебе зла. Если ты будешь вести себя
благоразумно, я развяжу руки.
Разумеется, она ни слова не поняла, но я надеялся, что мой спокойный тон,
миролюбивая улыбка помогут ей уловить смысл сказанного.
Не помогли. Девчонка ругалась, дргалась, пытаясь освободить руки.
60
– Бесполезно, дурха. Извини, я уж постарался. Я ж думал, ты парень. Чрт, как же
тебе втолковать?
И тут случилось невероятное: радостно мыча, спешно к девчонке подошла Настя.
Легонько боднула в плечо, затем лизнула в лицо.