Суровая нежность
Шрифт:
Он пошел за ней в кухню. В маленькой кладовке за кухней находилась замковая аптека. Она смыла кровь с лица тряпочкой, смоченной в ведре воды, которую служанки принесли из колодца, и начала смазывать мазью ушибы и ссадины. За все время он ни разу не вздрогнул и не шевельнул ни единым мускулом, даже когда она дотрагивалась до самой болезненной ссадины на щеке, но синяки и ссадины были и на скулах, и на подбородке. Он как будто онемел.
– Если не перестанет кровоточить, я зашью.
Он равнодушно кивнул.
Наконец Хелен
– Почему, Магнус? Должна быть причина.
Однако ее непоколебимая вера в него, казалось, еще больше разозлила его. Это душа его корчится от чувства вины, поняла она.
– У меня не было выбора. – Холодным, без эмоций, голосом, он объяснил, что произошло. Как Уильяма завалило камнями. Как англичане настигали их. Как он пытался освободить его, но не смог. Как Уильям умирал, но ему пришлось забрать его жизнь, чтоб его не захватили в плен и не узнали, и как все оказалось бесполезно из-за родимого пятна.
Хелен наполняло ужасом не то, что говорил Магнус, а чего он недоговаривал. Он сделал это, чтоб защитить собратьев Уильяма, но также чтоб защитить ее.
Она пошатнулась, наконец осознав тяжесть того, что стоит между ними. Дело не только в ее родных, в ее замужестве и в его преданности другу. Все намного хуже. Он был вынужден совершить немыслимое, чтоб защитить ее. И в глубине души винит ее за это.
Она думала, что любовь единственное, что имеет значение. В своей наивности считала, что все преодолимо, если они любят друг друга. Но она ошибалась. Даже если он любит ее, чувство вины и призрак Уильяма всегда будут стоять между ними. Он никогда не простит себя и никогда не простит ее.
Но хоть сердце ее и разрывалось, она попыталась облегчить ту непосильную ношу, которую он явно носил слишком долго.
– У тебя не было выбора, – сказала она, положив ладонь ему на руку. – Ты сделал то, что должен был. Кровь в легких… – Она покачала головой. – Никто ничего не смог бы сделать. Он был все равно что мертв.
– Я знаю это, Хелен. Я не нуждаюсь в том, чтоб ты отпускала мне грехи.
Она понимала, что это в нем говорит боль, но слова его тем не менее больно ранили.
– А что тогда тебе от меня нужно, Магнус? Потому что, похоже, что бы я ни делала, этого никогда не будет достаточно.
Их глаза встретились, и на мгновение ей показалось, что ее слова проникли сквозь вину и гнев и что у них, быть может, еще остается шанс.
Но она видела лишь то, что хотела видеть. В холодном его молчании она поняла то, что он знал уже давно, а она отказывалась признавать: смерть Уильяма Гордона всегда будет стоять между ними. Может, Магнус и любит ее, но чувство вины никогда не позволит ему познать настоящее счастье. Может ли она выйти за него, зная это?
Сердце ее сжалось от боли.
Но она не успела ничего ему сказать, когда воздух сотряс оглушительный
Гром? Это не мог быть гром, сообразила она.
– Что это было? – Она взглянула на Магнуса. Ничего подобного она никогда раньше не слышала. Зато Магнус определенно слышал. Рот его сжался.
– Черный порох. – Едва грохот прекратился, он потащил ее через кухню во двор.
Люди в панике метались по двору. Незнакомый едкий дым распространялся в воздухе и очень скоро проник в легкие. Подняв глаза, они увидели, что один из двух донжонов в огне.
И не просто донжон, в ужасе дошло до нее.
– Король! – вскричала она.
Глава 28
Если б взрыв не сигнализировал о том, что король в опасности, Магнус бы даже обрадовался возникшей отсрочке. Его объяснение прошло не так, как он планировал, и теперь, когда она узнала его тайну…
Черт бы побрал Сазерленда и его проклятое вмешательство! Он не хотел, чтоб она узнала. Не хотел видеть это выражение ужаса и отвращения на ее лице, когда до нее дошло, что он вынужден был сделать.
Но она смотрела на него совсем не так. Черт, может, сочувствие и понимание еще хуже.
Он стряхнул эту мысль и помчался к горящей башне. Почувствовав за собой Хелен, обернулся и закричал, чтобы она оставалась тут.
Как бы не так.
Она покачала головой.
– Я могу понадобиться.
Рот его сжался. Проклятие, она права. Но его это ничуть не радовало. Ей следовало бы бежать от опасности, а не навстречу. Глаза их на мгновение встретились.
– Ты не пойдешь в башню, будешь ждать снаружи – там, где я скажу.
Не дав возможности возразить, он потащил ее сквозь толпу к горящему донжону.
Как всегда во время кризиса – если только этот кризис не касался некоей девушки, – его охватывало какое-то странное спокойствие. Мозг очистился от всего, кроме стоящих перед ним задач, которые выстроились в простой последовательности: найти короля, проверить и оценить ущерб, решить, как его устранить. Он не думал, что могло случиться непоправимое, он сосредоточился на том, что надо сделать. Если король был в башне, надо найти его и поскорее вывести оттуда.
Макгрегор собирался отвести короля в его покои после аудиенции с графом Сазерлендом. Поскольку с тех пор уже прошло некоторое время, были веские причины подозревать, что они там.
Только их там не было. Они с Хелен уже почти добежали до башни, когда заметили короля, Макгрегора и нескольких рыцарей, которых Магнус поставил для защиты у боковых дверей. Граф Сазерленд и Маколей выскочили из Большого зала, который располагался между двумя башнями, и увидели короля почти одновременно с Магнусом, и все вместе направились к королевской свите.