Суррогаты
Шрифт:
Вперёд вырвались две легковушки, отделившись от основной массы грузовиков.
— Разведчики, мать их… — не сдержался Москаленко.
"Партизаны" опасались: те наткнуться на них и тогда им придётся стрелять не с близкого расстояния, а издалека. И попробуй попасть по разъезжающимся стремительно в стороны целям. То ли дело в упор.
— А может, хотя бы их отработаем, — предложил пугнуть Панасюк.
Своя шкура дороже и ближе к телу — он не желал допускать агрессоров на хутор.
Никто не сомневался — и хуторянин:
— Мудаки!?
— Они самые, Панасюк, — подтвердил Москаленко. — Но и "жмурики" ничуть не лучше и не слабее их! И те, и другие — звери! Оккупанты они…
Азаровский вышел на связь с солдатами в перелеске, коими руководил не то ефрейтор, не то Апанасиха. Она и ответила на призыв майора КГБ. Кому рассказать в будущем, если оно будет у них — не поверят, чтобы уборщица командовала отделением бойцов, пусть и рядовыми.
— Гром-баба, — отметил Панасюк.
— Вот значит, почему до сих пор не женился на ней, — посмеялся Онищенко.
— Чёрт в юбке, а не баба! Нахрена мне така нужна! Проще за уборку расплатиться…
— Бартером? — намекнул Москаленко на любовные утехи. — Хи-хи…
— Не очень-то, капитан! Она этого не любит…
— А, понял, как в пословице: "Если любит, значит лупит!"
Азаровский не обращал внимания на неуместные пересуды экипажа, наказал лишний раз отряду Апанасихи не начинать без его на то приказа.
— Как только выманим на себя грузовики, и они поравняются с вами в перелеске, тогда и займётесь ими — не раньше! Приём! Как поняли?
— Не дурнее некоторых, — озадачила Апанасиха.
— Что я говорил… — не удержался Панасюк.
— Разговорчики! К бою! К оружию… — вернул их в реальность Азаровский.
"УАЗ" приближались, держась в удалении один от другого. И если один катил точно по следам на земле от гусениц зенитки, то иной чуть в стороне параллельным курсом для прикрытия.
Майору КГБ удалось разглядеть у них там крупнокалиберные пулемёты.
— Ёп-тя… — ляпнул он, не ругавшись. — Утёсы!
— Да иди ты… — не поверил ему Москаленко. — И точно! Вот черти! Бисово отродье!
То был неожиданный сюрприз для "партизан".
— Ничего, отобьёмся… — уверил Азаровский.
— От чего — жизни?! — не удержался Москаленко.
— Когда-то всё одно придётся помирать — рано или поздно!
— И нахрена я с вами подвязался, — запаниковал Панасюк.
Он предлагал: пока не поздно дать дёру.
— Поздно, слишком поздно… — взял Азаровский в прицел зенитных орудий "Тунгуски" один из двух "УАЗ". — Эх, жаль их оружия нам не захватить…
— Нашёл по чему убиваться… — последнее, что услышал майор.
Голоса экипажа потонули в грохоте стрельбы зенитки. Орудия исторгли две короткие очереди. И тут же снаряды, пущенные Азаровским,
Иные оккупанты на ином "УАЗ" и не помышляли поворачивать вспять, не получив изначально приказа: в случае серьёзного сопротивления — отступать. Продолжали наступать. С потерями никогда не считались. Вот и сейчас.
— Ходу! Уходим! Гони, Онищенко! Не тормози… — зашёлся Москаленко, являясь командиром только по месту расположения, а не должности.
Кустарниковая растительность, откуда в направлении "оккупантов" вылетели две очереди, пришла в движение. Что нисколько не озадачило "жмуриков". Они как катили вперёд, так и далее продолжали нестись на неё.
— Только бы архаровцы не вмешались, — нервничал между делом Азаровский, опасаясь: те выдадут себя, и тогда грош цена их усилиям по обустройству засады и обороне хутора. Выбьют на раз.
Дуэль меж ними и "жмуриками" продолжилась. А тут ещё и грузовики изменили направление движения, стали разворачиваться, но уходить вспять не спешили, напротив встали колом на месте и оттуда посыпали пехи.
— Чёрт! Вляпались! Вот херня-а-а… — видел всё, что происходит снаружи "Тунгуски" Москаленко. — Засада-А-А…
— Терь точно придётся валить всех гадов до одного, — вторил ему Панасюк.
— Твой выход, — обратился Азаровский к нему. И далее Онищенко. — Стоп, машина!
Зенитка резко остановилась, поднимая вокруг себя облако пыли, скрывая видимость не только противнику, но и гранатомётчику.
Панасюк выбрался наружу с РГШ-2.
— Где цель?
— Ща увидишь, — выстрелил разок для острастки Азаровский. Ответ пришёл незамедлительно калибром 12,7х109-мм.
— Всё равно не вижу! — не желал стрелять наобум Панасюк.
— Жадина… — не выдержал Онищенко.
Тот не выстрелил, пока не рассеялась взвесь, и на глаза не попался "УАЗ". Расстояние было всего ничего — полсотни метров. В упор и расстрелял его хуторянин.
Что это был за фейерверк — на словах не передать, однако Азаровский не дал насладиться им в полной мере экипажу. Онищенко с его подачи вновь рванул с места, и они поспешно поменяли позицию.
Армейская выучка не подвела. Интуиция что надо. Поблизости то тут, то там стали рваться снаряды.
— Какого чёрта! Что происходит? — не унимался Москаленко.
— Гранаты…
— Ручные?!
— Нет, заводные — АГС лупят!
Они и находились в кузовах грузовиков "оккупантов", продолжавших наступление цепью при дополнительной поддержке уцелевших "УАЗ" с установленными на них пулемётами и не все крупнокалиберные, попадались и РПК.
От Азаровского поступил очередной приказ отступать на хутор. Там, среди избы и сараев легче было укрыть зенитку от обстрела.