Существо
Шрифт:
– Откуда ты это знаешь? Ты что, про нее узнавала? – удивился поисковым способностям подруги.
– Неважно, – пробубнила она себе под нос, отвернувшись.
– И что ты еще про нее узнала? – разожглось во мне любопытство. Ну, раз уж она что-то знает о ней, то пусть выкладывает. Я и не ожидал, что такая, как Стефани, начнет искать сведения о ком-то, кем я заинтересовался. Может, она всегда так делала?
– Ничего. Только то, что она не учится у нас. – сложила подруга руки на груди, показывая обиду.
Значит, Лориана в тот день
7
Ночь прошла без сна. Гул, который поднимал волосы на голове и сводил все мышцы, повторился. И снова из ванной комнаты. Я не знаю почему слышу это пение. Ночь прошла с включенным телевизором и светом. Только под утро смог уснуть. Спокойствие продлилось всего два часа, а после прозвенел будильник. Дав себе еще времени на сон, пропустил на две пары…
Эмоционально истощенный бессонной ночью, приехал в университет. Стефани не встретил. Она уже уехала к отцу. Томас так и не попался на глаза.
Пытаясь дозвониться до друга, увидел при входе фотографии на стене, под ними были разложены цветы. Все, как говорила подруга.
Над улыбающимися лицами страшно погибших студентов, висела надпись, которую явно сделали собственноручно: «МЫ ПОМНИМ ВАС».
Внутри все свернулось в кулак, а в носу стало щипать, вот-вот нахлынут слезы. Эта душераздирающая картина вернула меня в тот самый момент, когда чуть не сравнялся с землей. Ушиб на ноге заныл от страшных воспоминаний. Знакомые лица смотрели на меня с фотографий. С левой стороны на втором ряду смотрела девочка, которая пыталась открыть дверь, нажимая на чертову кнопку. С предпоследнего ряда, ближе к центру, улыбался парень, который объявил, что двери автобуса не открываются. А уже с правой стороны в самом углу нижнего ряда смотрела на меня Бритни Дигс. Та, что умерла, не успев двинуться с места. Неужели, я там был?
Пока глаза бегали по фотографиям, вспомнил, что вчера рассказала Стефани. Помимо меня остался в живых еще один парень с первого курса. Неодолимое желание подстегивало навестить второго счастливчика. А пошел бы он навестить меня, будь я на его месте? Вряд ли… Тогда зачем идти? Подразниться нетронутой огнем кожей?
– Маркус, хорошо, что ты здесь, – подошел ко мне Дин Норманн.
Он был старостой нашей группы, и ему приходилось иногда стучать на нас руководству. Но мне повезло, с ним у меня были хорошие отношения.
– Что-то случилось? – спросил его, думая, что из-за пропусков у декана появились ко мне вопросы.
– Ты не видел Томаса? – спросил Дин.
– Нет. Я с ним уже неделю не контактировал,
«Странно, что Томас бросил меня в трудную минуту».
– Куда же делся этот засранец?
– В смысле? Он что-то натворил?
– Ну… как сказать. Он перестал посещать занятия,
– Давно?
Может, у него что-то случилось? Почему мне Стефани об этом не сообщила?
– С прошлой недели, он куда-то пропал и больше не появлялся,
– Странно. Томми ничего не говорил,
– Вы уж разберитесь там сами. Мне надоело прикрывать его задницу. Как только свяжешься с ним, передай, что у него будут проблемы, если не явится в ближайшее время, – строго, как подобает старосте, предупредил Дин, чуть нахмурившись.
– Да, конечно, – сонно пробормотал я.
– И кстати, – продолжил он, уже перейдя на спокойный тон.
– Как ты?
– Вроде… нормально, – нехотя ответил ему, чувствуя, что начинает тошнить от этой темы.
Дин дважды похлопал по плечу, показывая свое сочувствие, и на мгновение взглянул на фотографии, что весели сзади, на стенде.
– Ладно, пошли. Сейчас звонок будет, – заторопился приятель. Я пошел за ним.
– Дин, а правда, что кто-то еще остался в живых?
– Ты про аварию? Да, есть такой. По-моему, он с первого курса,
– А как его зовут?
– Если не ошибаюсь, то Пак Джонсон, – в его словах звучало сомнение.
– А в какой больнице он лежит, не знаешь? – задал ему главный вопрос.
– Нет,
– Дин, можно тебя попросить? – остановил его, когда мы подошли к аудитории.
– О чем?
– Скажи остальным, если им придет в голову спросить «как я», предупреди, что это неудачная идея,
– Я тебя понял, – ухмыляясь, староста открыл дверь, и мы зашли в аудиторию, где все стали пялиться на меня, не думая о том, что это не совсем корректно. Может, надо было еще недельку побыть дома?
На перемене в коридоре встретил Стефани Спаркс. Встретившись со мной взглядом, она обиженно стала спускаться на второй этаж.
– Стеф! – прибавил я шаг.
– Стефани, подожди! – догнал ее.
– Да, Маркус, – надменно произнесла подруга мое имя.
– Только не говори, что не слышала, как я звал тебя, – нервно и с отдышкой высказал свое недовольство.
– Не слышала, – соврала она, смотря вперед.
– Куда идешь?
– Вообще-то у нас трудовое право через 10 минут,
– Точно. Помнишь ты говорила про паренька, Пака Джонсона?
– Допустим. Стал интересоваться мальчиками? – начала она язвить, чего я в ней не любил. Образ стервы Стефани был не к лицу.
– Да. Думаю, с ними будет проще, – ответил ей тем же.
Перед обиженной подругой принято всегда извиняться. Но мне было сложно всегда это делать, как и выразить свои чувства.
– Ты случайно не знаешь в какой больнице находится Джонсон?
– Случайно, нет,
– Ты это из-за вчерашнего или реально не знаешь?
– А с чего ты взял, что должна знать? – взбесилась она.
– Извини, забыл. Пак Джонсон же не высокая блондинка, – зашел я в кабинет и закрыл разговор. Пожалел, что вообще спросил.