Существо
Шрифт:
– Я спрошу, – выдавила подруга.
– Не обещаю, что узнаю адрес,
– Спасибо,
Я в ней не сомневался.
– Пока не за что…
8
После занятий направился в госпиталь, чтобы поддержать парня. Стефани сдержала свое слово и узнала в какой больнице разместили Пака. А откуда она это узнала, не спрашивал. Все было очень просто. Джонсон лежал в той же больнице, куда привезли всех погибших студентов и меня в том числе. Чтобы зайти к парню в палату пришлось соврать, что я один из его родственников –
Недавно я здесь был и вместо пожилых женщин с колясками, наблюдал обожженные окровавленные тела. Пока искал ту самую палату, достал многих врачей, которые появлялись в коридоре и медсестер, спешившие к пациентам.
Бродя по коридорам, почуял запах. Приметный запах той длинноволосой. Показалось? Предположение опровергло ее неожиданное появление. Среди белых халатов и больных прогуливалась по коридорам та, что приносит неудачи. Она смотрела на меня, как и всегда. Ну, чего она хочет? Через минуту длинноволосая, закончив пялиться, завернула в одну из палат. Куда это она? Последовав за ней, подошел к двери, куда зашла девушка. Не решился зайти туда. Не мог сообразить, что делать. Искать Лориану? Или, как планировал, найти Джонсона? Спросил у проходящего мимо врача, в какой палате лежит Пак:
– Кто? – хмуро задал врач вопрос.
– Пак Джонсон. Парень с ожогами,
Мужчина сквозь прозрачные линзы овальных очков стал смотреть на меня с подозрением.
– Не знаю таких, – отмахнулся он и вот, старое полено должно было уйти, как вдруг спросило:
– А вам, зачем?
Ему надо школьным учителем работать, а не медиком. От взгляда этого недоумка потряхивало от злости.
– Я троюродный брат Пака Джонсона…
– Я не спрашивал кто вы, – перебил он.
– Вчера приехал, чтобы навестить его, – несмотря на грубость человека в белом халате, я продолжил свое вранье. Держал себя в руках, чтобы мой кулак не влетел ему в лицо.
Врач оглядел меня лишний раз, обдумывая ответ, и спросил:
– Пропуск имеется?
– Да, – показал бумажку.
– Так, он здесь, – кивнул врач на дверь, перед которой я стоял.
Обернувшись, поразился тому, что две минуты назад сюда зашла та «воровка».
– Спасибо, – стало неудобно за свою невнимательность.
Но, мужчина ничего не ответив, пошел дальше по коридору. Не врач, а оборотень. Не хотелось бы однажды попасть под его руку, на операционный стол. Если он вообще хирург.
Отбросив мысль врезать ему, зашел в палату. В небольшой комнатке было пять коек, три из которых, пусты. Запах лекарств стоял прозрачным туманом. Свет не отличился яркостью, а всего лишь предавал палате мрачный вид. В комнате девчонки не было. Когда она успела выйти?
Пака было не сложно найти. На одной кровати лежал бородатый мужик с перевязанными
– Пак Джонсон? – назвал имя, чтобы проверить, не ошибся ли я.
Парень повернулся, оглядел меня с ног до головы и промолчал. Что-то он не очень разговорчив. Ладно. Если повернулся, значит это он.
Подойдя к его койке, сердце упало в пятки. Вблизи все выглядело хуже. Левая сторона лица, рука, шея и нога были в темных пятнах. Где-то розовым цветом выделялись большие куски кожи, словно его мышцы были готовы к ужину. Сильная тоска вцепилась когтями в душу. Он же навсегда останется таким. А ведь и я мог не выйти сухим из воды.
– Привет, – вылетело у меня от волнения.
Узкие глаза худощавого парня сузились еще сильнее. Он ничего не ответил, но и смотреть на меня не перестал. Взгляд Пака ничего не выражал.
– Я Маркус Роуган, – представился, стараясь смотреть только на правую сторону его лица. Пак ничего не ответил. В лице ничего не поменялось. Видимо, это ему ни о чем не говорило.
– Я был вместе с вами в автобусе, когда случилась авария,
Пак опустил взгляд и после пятисекундной паузы, посмотрел на меня со словами:
– А я тебя помню, – звучал хрипловатый корейский акцент.
– Ты на третьем курсе. Да?
– Да, – слегка улыбнулся я, подтверждая его теорию.
– Я узнал вчера, что ты выжил и решил навестить. Ну, поддержать, что ли,
– Неожиданно, – ухмыльнулся Пак, но вскоре улыбка спала, когда он взглянул на свою обожженную руку.
– Похож, блин… на персонажа из комиксов Марвела, – заблестели у него глаза от обиды на судьбу, которая сотворила с ним такое.
Я смотрел на паренька, и меня корежило, как металл под сильным прессом. Как же жаль, что я не смог ему помочь в тот день. Не смог помочь… никому.
Разыскав голубой стул на колесах, придвинул его к койке Пака и сел, почувствовав приятный хруст в коленях.
– Как себя чувствуешь? – начал я разговор.
– Если физически, то сойдет,
Сжимая руку, словно в ней был мячик, не решался спросить. Но было бы глупо этого не сделать. Ведь незакрытые вопросы и привели меня сюда.
– Вопрос будет очень странным, – предупредил Джонсона о некомфортной предстоящей беседе.
– Слушаю,
– Ты после аварии не слышишь там… всякие голоса? Пение, например? – вопрос был абсурдным и некорректным, но все же хотелось внести ясность.
– Не было такого,
– Точно? Может, небольшие галлюцинации?
– Нет. Только рвота после наркоза,
– Чудно, – сглотнул я от такой подробности.
– Они у тебя есть? – поинтересовался Пак. Не зря же я пытаю его дурацкими вопросами.
– Немного. Слышу голоса,
– И что они говорят?
– Ничего. Просто пение. Я подумал, вдруг ты столкнулся с такой проблемой и ее можно как-то устранить,
– Да, можно. Походом к врачу, – советовал мне Джонсон.
– Проверь свою голову,