Существо
Шрифт:
– Меня уже проверяли. Никаких травм,
– Если у тебя галлюцинации, то это о чем-то говорит, – рассуждал Пак, как взрослый, а я спорил с ним, как мальчишка. Отчасти потому, что ненавижу ходить по врачам. Признаюсь сильно расстроился. Склонив голову и разглядывая свои пальцы, впал в раздумья. Решение на поверхности. Пойти к врачу. А что, если причина бессонных ночей вовсе не скрытая травма, а посттравматический синдром и того хуже… шизофрения?
– Знаешь, Маркус, – хрипло начал парень, заинтриговав меня.
– Это, наверное, бред какой-то.
– Я слушаю,
– Когда это все началось и в наш автобус врезались в третий раз, я увидел вспышку. Увидел, как ты вылетел через окно, и эта вспышка была именно от тебя. Это случилось за мгновение. Но я это до сих пор помню, – вздохнул он с болью в душе, закончив мысль.
Вспышка?! Какая еще вспышка? Это что-то новенькое.
– А как же ты выбрался? – спросил я.
– Помню только когда ты вылетел, автобус упал на бок. Как только я увидел разбитое окно, то сразу стал лезть в него, но чуть-чуть не успел. Что-то взорвалось со стороны водителя, и огонь окутал весь салон, как раз с той стороны, где у меня теперь ожоги. А дальше все было, как во сне,
Замолчав, Пак болезненно вздохнул. От воспоминаний у него по неповрежденной щеке потекла слеза. Почувствовав влажность на лице, он тут же стал вытирать ее, чтобы не выставлять себя слабым.
Было удивительно, что он стал со мной быстро откровенничать. Возможно та ситуация, в которой мы оба побывали, посодействовало этому.
– А кто-то еще выжил? – с сопением спросил Пак, вытирая слезы.
На его вопрос я молча покачал головой.
– А этот? – кивнул я в сторону другой койки, где лежал спящий пациент.
– Тоже выживший?
– Этот? Нет. Он напился со своими дружками и вдруг воспламенился. Всей истории не знаю. Возможно, он алкаш со стажем, а иначе не объяснишь, как можно так сгореть,
– Прям человек огня, – тихо сказал я, чтобы сосед не услышал. Шутка Джонсона рассмешила.
– Он постоянно рассказывает одну и ту же историю, что он детей из пожара спасал. Но я-то знаю правду.
В дверь постучали, вошла медсестра и заявила:
– Гостю прошу закругляться. Пак, у тебя сейчас время ужина,
– Я сейчас уйду, – встал со стула, давая понять, что ее предупреждение было услышано.
– Через пять минут зайду, – кинула медсестра последнее словечко и вышла из палаты.
Храп сладко спящего «героя» на соседней койке рассмешил нас с Джонсоном и на секунду отвлек от проблем.
Губы моего собеседника растянулись в тонкую линию, показав зубы. Несмотря на его ожоги, которые уродовали тело, улыбка Пака прятала все недостатки.
– А, как ты вообще прошел? Пускают же только родственников, – спросил он, откашливаясь.
– Сказал, что я твой троюродный брат, – хитро улыбался, разоблачая себя.
– И что, поверили?
– Как видишь, – развел руки в стороны, показав, что мой план сработал.
Пак рассмеялся, но затем вместо смеха последовал кашель.
– Ну ладно, мне пора. А то ваша медсестра
Паренек хмыкнул, боясь, что от смеха возникнет боль.
– Эй, Маркус, – тихо и с акцентом произнес он мое имя.
– Да,
– Спасибо. Ну, что пришел, – сжав губы, он потянул улыбку.
Его благодарность зацепила. Ведь приятно осознавать, что ты стал поводом для улыбки. Это что-то вроде приятного теплого пара, проникающего во все уголки тела.
Чуть подумав, я снял с себя рюкзак и достал тетрадь. В конце тетрадки оторвал длинный кусок листа и написал ручкой свой номер телефона. Получилось коряво. На коленке все-таки неудобно писать.
– Если захочешь пообщаться, звони в любое время, – протянул ему кусок оторванного листа.
– Спасибо. – искренне благодарил он за поддержку и взамен поделился своим номером.
Медсестра зашла, и мне пришлось быстро выйти из палаты. Джонсон на прощанье помахал и, ответив ему взаимностью, я закрыл за собой дверь. Оглядел коридор. Длинноволосой не оказалось. Даже запах исчез…
Выйдя из госпиталя, я вспомнил про Томаса, который странным образом пропал из виду. На улице уже было темно. Оказывается, я пробыл в госпитале два часа, а казалось меньше. Улицы становились полупустыми и, с каждой минутой мороз проявлял себя, обжигая холодом лицо. Темнота захватила Бостон в плен, но фонари все же помогали, хоть и светили тускло. Накрапывал противный дождь, и чтобы хоть немножко от него спрятаться, надел капюшон. Достал телефон, и найдя номер Томаса, стал названивать ему, как назойливая муха. Теперь он был недоступен. «Да где же он?!» – злился я на друга. Скорее злился от волнения. Позвонив ему в последний раз, услышал сзади приближающиеся шаги. Опять та девчонка?!
9
– Парень, позвонить не найдется? – спросил меня какой-то отморозок в черной кожанке.
Вид этого паренька не располагал к себе, и во мне сработал инстинкт самосохранения:
– Извини, деньги закончились,
Не смотря в глаза вымогателя, посторался пройти мимо.
– Может, проверишь? – рука незнакомца резко ударила мне в грудь, остановив. Толчок был неприятным, но было бы позорно показать боль. От его агрессии у меня закипала кровь.
– Не вижу смысла, – с силой откинул покрытую набухшими венами руку, понимая, к чему он клонит.
Когда лицо отморозка попало под свет фонаря, я впал в ступор. Зрачки его глаз были расширены, взгляд излучал неестественный красный свет. Что это за хрень?!
– А все-таки? – услышал уже другой голос. Черт, их двое!
Из темноты вышел невысокого роста, блондин. Тот же взгляд испепелял нутро. Словно две змеи они смотрели на меня, ходя вокруг да около, пытаясь вцепиться. Если бы не красные глаза, выглядели они шаблонно. Две нелепые карикатуры. Но того света в проулке было недостаточно, чтобы их можно было хорошо разглядеть. Да и не об этом я думал.