Существо
Шрифт:
– Захарка! Ты бы оделся! – сумел выдавить я из себя. Смотреть на голого Захарку без слёз было невозможно. Захарка натянул рубашку, убежал.
Вернулся он нескоро, но я так и не решился встать с места.
Как ни странно, принёс Захарка прокладки, тампоны, назначение которых я ещё не знал, да и не знаю, честно говоря, перекись водорода, йод, вату и бинты. Что он собирался бинтовать?
Захарка принялся врачевать мою рану…
Он снова уложил меня на мою одежду, промыл мне рану, отчего я чуть не
Я бы знать не знал, как это всё сделать, хоть и наполовину девочка, а вот Захарка сумел.
Потом он признался, что от страха за мою жизнь, ну и ещё мама у него медсестра, и Захарка иногда дежурит с ней в больнице. Захарку там никто не стесняется.
Немного отдохнув, я, с помощью Захарки, оделся, добрался до дома. Ничего никому не сказал.
Захарка просветил меня, что надо будет делать, я последовал его совету, заворачивая окровавленные предметы в газету. Так я избежал ненужных вопросов.
Так почему я оказался здесь? С петлёй на шее? Папа сказал мне сегодня, что завтра поведёт меня в частную клинику, где не нужно согласие ребёнка и обоих родителей. Папа уже заплатил первый немаленький взнос, и завтра мне надо идти на обследование.
Внутри у меня всё сжалось, сестрёнка заплакала навзрыд. Я успокоил её, как мог, потом залез в компьютер, отыскал этот сайт, на который выходил ранее, и мы решились. Всё равно, даже если сделают операцию, отношение ко мне не изменится. Родители уже привыкли видеть во мне козла отпущения. Я не думал о том, что когда - нибудь я вырасту, смогу жить без них. Я хочу счастливо жить сейчас. А если жить нельзя, значит, надо умереть!»
Мне показалось, что кто-то рядом ходит, подкрадывается ко мне. Я резко повернулся, и сорвался с балки...
Схватившись за верёвку, я пытался удержаться, болтая ногами в поисках опоры, но руки скользили, а под ногами была пустота. Петля затягивалась на моей шее. Через секунду я потерял сознание.
Медленно я приходил в себя. Сквозь кровавую пелену я с трудом увидел кого-то, кто внимательно смотрел на меня. Я дышал, хотя было больно, видел, хотя в висках бухали молотки.
– Ну, ты как? – спросил меня кто-то.
– Нормально… - просипел я, когда кровавая пелена рассеялась.
Передо мной, на корточках, сидел мальчишка, внимательно меня рассматривая.
– Зачем ты в петлю полез? – поинтересовался он. Я махнул рукой, отворачиваясь.
– На сайте нашёл? – не отставал мальчик. Я пригляделся. Мальчик был, наверно, моего возраста, может, постарше на год.
– Ну и нашёл, - прохрипел я, - чего ты влез, что тебе надо?
Мальчик хмыкнул:
– Благодарности от тебя я не ждал, но и хамства, тоже.
– Ладно, извини, - пробормотал я.
– Ты мне можешь объяснить?
–
– Согласен, от радости в петлю не лезут. Кстати, ты не откажешь мне, если я попрошу на память твой галстук? Говорят, счастье приносит.
Я нащупал на шее петлю, растянул и снял, с удивлением увидев, что верёвка обрезана. Как же он меня вытащил?
– Нелегко было, - согласился мальчик, сматывая петлю и засовывая в свой рюкзачок, - Позволь узнать твоё имя?
– Сашка… - горло всё ещё болело.
– Женька, - представился мальчик.
– Жень, смотай, пожалуйста, верёвку. Если уж не повесился, надо вернуть маме.
– У тебя есть мама?
– У меня есть и папа, и сестра.
– Так какого же чёрта…
Я, с трудом, поднялся. Что мне терять? Мой спаситель должен знать! Я снял трусы и показал, что меня сюда привело.
Женька смотрел с загоревшимися глазами:
– Какой ты счастливый, Сашка! У тебя есть выбор!
– У меня нет выбора! – сказал я, начиная одеваться.
– Как это? – не понял Женька.
– Потом, как нибудь… - засмущался я. Наготы тела я не стеснялся, а вот наготы души… - А почему ты сказал про выбор?
– Потому что у меня нет выбора.
– Какой тебе ещё нужен выбор? – удивился я, - Ты мальчик, да ещё очень симпатичный. Что тебе ещё?
– Ты был со мной откровенен, я буду тоже.
Женька расстегнул джинсы, спустил их до колен, затем приспустил трусы. Когда он выпрямился, я увидел, что Женька не мальчик.
Дав мне полюбоваться своей красотой, Женька оделся.
– Так ты девочка, или мальчик?
– не понял я.
– Физически девочка, - нехотя ответил Женька, - Фактически, мальчик.
– Как это?! – отвесил я челюсть. В моём случае всё понятно, по крайней мере, для меня, а вот Женька поставил меня в тупик. Теперь я уже был не уверен, что, сделав себе операцию, буду соответствовать выбранному полу.
«Что ты об этом думаешь? - спросил я сестрёнку, - Ты поняла что-нибудь?»
«Ничего я не поняла!» - надула губки Саша. Да, мы долго думали, какое ей дать имя, и решили оставить одно на двоих.
– Если хочешь, я расскажу тебе, как я оказался здесь. Может, тебе будет легче.
– Расскажи, - согласился я, уже полностью одетый. Я тоже был в джинсах, рубашке и куртке. Хоть и май, вечером было довольно прохладно.
– Сейчас я живу у бабушки, - начал Женька, - Мама уехала к отцу.
Немного помолчав, Женька продолжил:
– Понимаешь, я всегда хотел быть мальчиком, пошёл в секцию бокса, одевался, да и одеваюсь мальчиком, голос мальчишеский, сам видишь. Вот только папа всегда был против. Он смеялся надо мной, обзывался всегда. Наконец, потребовал от меня немедленной смены имиджа.