Сущий дьявол
Шрифт:
Тоби заскулил, будучи не в силах двигаться дальше.
Клейтон ударил его коленом под зад, выведя тем самым из оцепенения и вытолкнув на палубу. Тоби приземлился на четвереньки. Подняв голову, он увидел рядом с собой невысокие мачты и развешенное между ними стираное белье. Клейтон ткнул его мушкетом в бок, и Тоби, охнув, вскочил.
И сразу бросился к борту:
— Натан!
Он остановился, ухватившись за поручень, чувствуя, как ветер развевает его слипшиеся, грязные волосы.
На обнажившемся морском дне он увидел лишь несколько чаек.
Тоби опустился на колени и, закрыв лицо, разрыдался от облегчения.
Клейтон стоял у него за спиной.
— Поднимайся!
Тоби вскочил, жадно глотая свежий, вкусный воздух. Глаза его заслезились от солнечного света. Он повернулся к караульному:
— Мой брат…
— Он в карцере. — Караульный оторвал Тоби от поручня.
— Тогда зачем меня привели сюда?
— Его светлость хочет тебя видеть.
Тоби не имел понятия, кто такой «его светлость», но если судить по суровому лицу и тону караульного, то это не сулило ничего хорошего. Он мужественно попытался одернуть свои лохмотья, твердо решив вести себя таким образом, чтобы его братья и отец гордились им. Но тут он понял, что караульный подталкивает его к корме, в сторону капитанской каюты.
— Не смей! — рявкнул караульный, преграждая мушкетом дорогу Тоби, который рванулся было в сторону. — Топай вперед, пока не получил по заднице, и не останавливайся, пока не войдешь в дверь.
Тоби охватил ужас. Ему доводилось слышать о новом капитане, о том, насколько тот грозен, — даже хорошенькая английская леди упала при нем вчера в обморок. Он был настолько безжалостным, что некоторые прикидывались больными, чтобы с «Суррея» их перевели в портовый госпиталь.
Слышал Тоби и о том, что Арман и его приятели замышляли убить капитана, если он не увеличит рацион пива для заключенных.
— А зачем он хочет видеть меня?
Они приближались к двери капитанской каюты, которая вырисовывалась в полумраке и казалась входом в некий мавзолей.
— Будь я проклят, если знаю. — Клейтон остановился у каюты, дважды постучал в дверь, открыл ее и, схватив Тоби за руку, втолкнул внутрь.
Дверь захлопнулась за Тоби, словно крышка гроба.
Споткнувшись, Тоби удержался на ногах и обхватил руками грудь, словно защищая отчаянно стучащее сердце. Он стоял, погрузив пальцы босых ног в мягкий коврик, боясь вздохнуть и даже поднять глаза.
— Садись, — услышал он звучный грудной голос. — Я не кусаюсь.
Тоби медленно приподнял голову и осмотрелся. В каюте царил полумрак, неяркий свет струился лишь через наполовину зашторенные окна. Свет падал на обитый темно-бордовой кожей вращающийся стул, на блестящую поверхность стола, на котором стояла бутылка портвейна.
В тени виднелась фигура мужчины, небрежно прислонившегося к стене у окна.
— Подойди поближе, чтобы я мог рассмотреть тебя. — На сей раз голос прозвучал мягче, словно его обладатель почувствовал ужас Тоби и в нем пробудилось сочувствие.
Тоби медленно двинулся вперед, к свету.
— Что случилось с твоей одеждой, мальчик?
— Порвалась, — пробормотал Тоби, рассматривая пальцы своих ног.
— Смотри мне в лицо, когда разговариваешь со мной. Тоби поднял голову, поправил на носу треснувшие очки и стал смотреть сквозь налет сажи на них. Мужчина все еще оставался в тени, и поэтому невозможно было разглядеть черты его лица.
— Я сказал, сэр, что она порвалась.
— Я маркиз. Тебе следует называть меня не «сэр», а «милорд».
Этих слов оказалось достаточно для того, чтобы пробудить в Тоби дух янки, хотя он думал, что уже давно его растерял. Мальчик выпрямился, вскинул подбородок и посмотрел прямо на капитана.
— Я американец. И вы никакой мне не лорд! Я буду обращаться к вам так же, как к другим людям!
Медленно, словно хищная пантера, пробуждающаяся от дремоты, маркиз выпрямился. Он оказался высоким — выше отца Тоби, выше его дяди Брендана, даже выше Коннора. Он вышел из тени, В его движениях чувствовалась могучая сила, казалось, он заряжал окружающий воздух злобой. Он небрежно держал в холеной руке бокал с портвейном. Черные густые волосы обрамляли его словно выточенное из камня, правильной формы лицо.
Его рот и нос свидетельствовали о суровости и твердости, и только в глазах можно было заметить какие-то искорки теплоты и вместе с тем насмешливую проницательность, что невольно обдало Тоби холодом.
— Хорошо сказано, — негромко проговорил маркиз.
Он не спеша обошел вокруг Тоби, строго окинув взглядом его всего — грязные волосы, чумазое лицо, рваную одежду, босые, в язвах ноги. Тоби нервно сглотнул. Наконец маркиз остановился и, глядя на него, словно на дохлую крысу, заключил:
— Ты выглядишь просто отвратительно.
Эти четыре слова лишь подлили масла в огонь возмущения Тоби.
— Я не имею возможности выглядеть лучше… сэр…
— В самом деле?
Их взгляды скрестились, и они некоторое время напряженно смотрели друг на друга — мальчишка в лохмотьях и аристократ. Наконец Морнингхолл отвернулся и поднял голову. Ноздри его раздувались, словно ему был противен вид или запах мальчишки.
Тоби слегка расслабился, перенеся вес тела на пятки.
Неожиданно маркиз обернулся, протянул руку, схватил Тоби за подбородок и приподнял его кверху. Тоби дернулся, пытаясь вырваться.
— Да постой ты смирно, черт побери!
Рука маркиза держала мальчика железной хваткой, и Тоби повиновался, хотя и продолжал упрямо смотреть на своего мучителя, который рассматривал свежую ссадину у него на подбородке. Слезы стыда подступили к глазам Тоби.
— Кто это сделал?
— Я упал. Морнингхолл отпустил его.
— Я слышал, что эти чертовы французы плохо обращаются с тобой. Это так?
— Кто вам это сказал?
— Отвечай на мой вопрос!
Тоби потер ушибленное место, словно пытаясь стереть следы рук маркиза.