Сущность
Шрифт:
– Как тебе здесь, детка? – спросил Франклин. – В сто раз лучше Пасадены, да?
– Да. Я же говорила.
– Тогда почему ты такая грустная?
– Я не грустная. Просто…
– Что?
– Ничего. Деньги. Откуда нам их взять?
– Не волнуйся, – рассмеялся он. – Разве я хоть раз тебя подводил?
– Нет, но…
– Доверься мне, – сказал он, и его глаза сверкнули.
Карлотта поняла, что ей лучше ничего не говорить. Когда ему было хорошо, он легко мог разозлиться, если ему перечить.
Ванная
Потом она забеременела, и у нее раздулся живот.
– Привет, дочь священника, – сказал Ллойд, механик в шерстяной шапочке. – А тебя точно не целовали?
– Ей всего шестнадцать? – спросил механик пониже ростом.
– Франклин оттяпал себе молоденькую киску, – услышала Карлотта.
Она быстро поднялась наверх. Прошло три месяца с тех пор, как она уехала с Франклином из Пасадены. Тогда ей это казалось авантюрой. Но два механика внизу ее напугали и даже Франклина втянули в грязь, которая угрожала забрать и ее саму.
Франклин должен был доставать подержанные детали. Затем они чинили крупные запчасти для автомобилей и продавали как новые. Для этого приходилось быстро оценивать потенциального клиента и прикидывать, можно ли его одурачить.
По мере того, как рос живот Карлотты, она все чаще оставалась дома. Беременность приковывала ее к постели на все более продолжительные периоды. Франклин нервничал. Он скучал по своей девочке. С ней не было весело. Она не соглашалась по-другому, а как обычно теперь не могла.
– Эй, – упрашивал Франклин. – Иди ко мне, крошка.
– Нет. Я не могу.
– Почему?
– Врач запретил.
– В жопу врача. Ты не настолько беременна.
– Настолько. Хоть этого и не видно.
– Да что с тобой? Ты никогда такой не была.
– Все изменилось, Франклин…
– Уж это точно.
Это даже стало облегчением – отдалиться от него таким образом. И все же, когда он разделся в золотистом свете, струившемся сквозь закрытые шторы, она не могла не восхититься. Крепкие плечи, мощная шея и массивная голова. Его ноги были длинными для такого торса, руки большими и сильными, а гениталии тяжелыми. Ей нравилось водить пальцами по его груди. Нравились перемены, которые она вызывала в нем.
Но беременность давалась ей тяжело. Врач сказал, что надо было подождать пару лет. Она чувствовала себя так, будто в нее вторглись, раздули изнутри. Будто превращается во что-то другое. Временами она не выносила, когда к ней прикасались.
Постепенно Франклин становился все более вспыльчивым. Она почти начала его бояться. Карлотта вдруг поняла, что он знал и других девушек. Но что ей оставалось?
Однажды
– Дочь пастора Дилворта, – проговорил он, – мне надо вам кое-что показать.
Карлотта сразу поняла, что он пьян. Или и того хуже.
– Ты нажрался, – сказала она с отвращением.
Франклин разделся. И явно гордился своей эрекцией.
– Как тебе? – спросил он, покачиваясь. – А?
– Ты посмотри на себя. Едва можешь говорить.
– Ну давай, детка. Я хочу с тобой…
– Отстань от меня. Думаешь, я смогу вытворять такое на восьмом месяце? Так, что ли?
– О господи, – сказал он, споткнулся и свалил лампу, а потом рассмеялся над звоном. – Я женился на фригидной.
Карлотта прислонилась спиной к стене. Впервые вид мужа, сидящего на кровати, готового к любви и обнаженного, вызвал у нее отвращение. Он был таким гротескным, отталкивающим. Внезапно ей захотелось домой. Но у нее больше не было дома.
– Иди ко мне, Карлотта, – заныл Франклин.
– Нет, я не могу. Отстань…
– Боже, – сказал он и вдруг лег на пол.
Мужчина стянул с кровати одеяло и натянул на плечи.
– Фригидная, – пробормотал он. – Она фригидная, Франклин. Бедный Франклин.
Постепенно он погрузился в глубокий сон. Карлотта почувствовала, как в ней зашевелилась жизнь. И это тоже ощущалось гротескно. Она оказалась в ловушке. Вся ее жизнь внезапно превратилась в тупик без будущего.
Напротив мастерской была пыльная дорога, а рядом – бетонная канава шириной в двадцать ярдов. Берега были залиты бетоном. Вода текла только в скользкой зеленой канавке посередине. Именно здесь Франклин забирал деньги. По субботам они участвовали в мотогонках за пятьдесят долларов, и Франклин обычно выигрывал. Единственной проблемой оставалась полиция.
Однажды к Ллойду пришли двое патрульных. Его подозревали в торговле амфетамином. Был выдан ордер на обыск. Ллойд прислонился к тискам, крутя ручку, пока полиция обыскивала ящики. Там была вереница шкафчиков и папок, не говоря уже о шурупах, болтах, запчастях и тряпках в огнеупорных банках.
Карлотта слышала голоса, пока лежала в своей кровати.
– Проверим наверху, – сказал один патрульный.
– Еще чего, – ответил Франклин. – У вас ордер только на мастерскую.
– У нас ордер на все здание, пацан.
Франклин бежал впереди.
– Свалите из моего дома, уроды!
Карлотта услышала, как один патрульный сказал другому:
– Мне это не понравилось. А тебе?
– И мне. Слушай, шпана. Либо открывай дверь, либо я сам пробью ее твоей головой.
Внутри было сыро, темно и пахло прокисшим пивом. На полу валялась одежда, бутылки, перевернутая пепельница и обертки готовых ужинов. Карлотта с кровати увидела, как полицейские пытаются приспособиться к темноте.
– А это кто?