Суворовская юность
Шрифт:
Прослушало его репертуар и командование роты, поэтому, когда понадобилось готовиться к конкурсу самодеятельности, Олега Буранова попросили исполнить югославскую песню «Лазурный берег» и сонет «Жаворонок», которые у него получались особенно трогательно. Таким образом, он стал для роты собственным Робертино Лоретти. В то время песни этого итальянского мальчика покоряли сердца многих миллионов людей всего мира. Но и Олег Буранов в течение нескольких лет неизменно участвовал в нескольких училищных конкурсах, оставаясь непобежденным. Как только Олег с баяном выходил на сцену, устанавливалась полная тишина – замолкали даже задиристые критиканы
Таланту Олега Буранова явно завидовал Ченовардов, потому что этот талант ценили другие суворовцы и офицеры. Это создавало авторитет, а Ченовардов не мог примириться с тем, чтобы у кого-то было больше авторитета, чем у него, поэтому, пользуясь мягкостью Олега Буранова, он часто подсмеивался над ним и его голосом, а иногда и открыто задирал, стараясь показать свою физическую силу.
Другим знаменитым номером самодеятельности роты стал хор, в котором участвовал весь личный состав. Но если обычно хоровые коллективы только пели песни, то капитан Басманов, как-то обратив внимание на то, как суворовец Сологубов из 3 взвода красиво отплясывает танец «Яблочко», сделал коронным номером песню о юном моряке, в которой были примерно такие слова:
«Бескозырка белая, в полоску воротник,
Пионеры смелые спросили напрямик:
«С какого парень года, с какого парохода
И на каких морях ты побывал моряк?»
Ленты за плечами
Как флаги за кормой…
Смело отвечает
Товарищ молодой:
Да, мы, друзья, со флота,
Недавно из похода,
Одиннадцать недель
Гостили на воде.
С водопада падали, сидели на мели,
А сколько мы товарищей хороших завели.
А сколько песен спели, сколько рыбы съели,
Одних пятнистых щук поймали сорок штук».
При этом суворовец Сологубов, переодетый в форму нахимовца, ведь специально для этого номера для него из нахимовского училища привозили форму, исполнял импровизацию на эту музыку. Выглядело это весьма залихватски и нравилось всем без исключения, как командованию, так и жюри, и всем зрителям.
Для занятий в танцевальном кружке Тамара Федоровна приводила с собой музыкального аккомпаниатора, молоденькую девушку, закончившую музыкальную школу, которая подыгрывала танцорам на этом несколько расстроенном пианино. Никаких специальных балетных станков для постановки ног и разных позиций, конечно же, не было, да и фигуры у ребят были явно не балетные, поэтому Тамара Федоровна решила поставить сначала простейшие народные танцы. Но для всякого танца требовалась и женская половина, поэтому она отыскала в какой-то школе пять-шесть девочек, тоже желающих учиться танцам.
Когда она
Так или иначе, но на новогоднем концерте училища их выступление имело некоторый успех. Это вдохновило неутомимую Тамару Федоровну на новые подвиги, и она взялась готовить целую композицию под условным названием «День рождения». Суть композиции заключалась в том, что у одной девочки, якобы, был день рождения, а остальные мальчики и девочки, по одному или парами приходят ее поздравлять и танцуют вместе с ней. Лишь через много лет эту композицию успешно обыгрывали на большой сцене Кремлевского дворца съездов совсем другие коллективы.
На роль именинницы Тамара Федоровна выбрала самую способную девочку, которая могла исполнять разные танцы, а мальчикам распределила роли с этими танцами. Ей очень хотелось включить в композицию зажигательную грузинскую лезгинку и на эту роль ей хотелось поставить смуглого черноволосого Шпагина, но лезгинка оказалась сложной для Кости. Тогда лезгинку пришлось разучивать уже имевшему некоторый опыт занятий в танцевальном кружке Пестрякову, несмотря на то, что его белобрысость и большие голубые глаза с длинными по-девичьи ресницами ну никак не соответствовали облику кавказца.
Косте же пришлось разучивать не менее сложный фигурный вальс. Не все поначалу получалось, но и медведей учат по проволоке ходить, поэтому через некоторое время их маленький коллектив уже дебютировал в смотре художественной самодеятельности училища, посвященном очередной годовщине Советской Армии и Военно-Морского флота, где удостоился высокой оценки комиссии и похвалы начальства. Но для Тамары Федоровны этого успеха было мало, и она решила выйти на большую сцену. Поэтому и в праздник 23 февраля, и в праздник 8 марта эта танцевальная группа по несколько раз выступала в разных учебных заведениях и трудовых коллективах Ленинграда, где зрители принимали их очень горячо.
Глава 13
В ленинской комнате, помимо пианино в углу стоял ротный телевизор, который для многих, в том числе и для Кости, был хоть и известным, но доселе невиданным явлением, на столах лежали подшивки газет «Правда», «Красная звезда», «На страже Родины» и подшивки журнала «Советский воин». Один из суворовцев, назначенный почтальоном роты, ежедневно приносил почту и подшивал очередные номера газет и журналов. Телевизор в будние дни включать не разрешалось. Его включал дежурный офицер или сержант только вечером в субботу или в воскресенье, когда были какие-то передачи или кинофильмы. Больше всего людей туда набивалось во время хоккейных матчей. Это было как раз то время, когда советская сборная по хоккею взялась переигрывать законодателей в этом виде спорта канадцев. Интерес к хоккею был необычайно высоким почти у всех граждан страны, а уже тем более не мог оставить равнодушными мальчишек их возраста.