Суженый для горной ведьмы
Шрифт:
А может, просто стала любимой женщиной?
Она не могла заставить себя запомнить подробности этой ночи. Все смазалось, ненужные факты ускользнули от нее. Дара помнила только, как погасла, догорев, свеча, оставляя по себе только странный душный запах — и их вдвоем, без лишних свидетелей, без страха, что кто-нибудь может помешать или разлучить их. Дара не чувствовала ни страха, ни сожаления — только страсть, возможно, передавшуюся ей от Геора, и приятную, совершенно иную усталость, накатившую после — а еще глухое биение его сердца, когда она прижалась щекой к мужской груди, вязкую темноту — когда закрыла глаза, — тяжесть опустившейся
Глава четырнадцатая
Первое, что почувствовала Дара — это холод. Она открыла глаза, пытаясь понять, где находится, но увидела только совершенно незнакомый потолок и не менее незнакомую кровать.
Воспоминания о прошедшей ночи — неясные, мутные, но однозначно приятные, — возвращались постепенно, волнами, заставляя ее то глупо улыбаться, думая о том, что произошло, то вздрагивать, думая скорее о правилах приличия, чем о чувствах. Дара никогда прежде не подозревала, что сможет ощущать нечто подобное, она казалась себе холодной, ледяной, думала, что ни один мужчина не сможет не то что зажечь в ней желание — по крайней мере, не вызвать отвращения.
Может быть, потому и суженый, что с ним все не так, как с другими?
Только где ж этого суженого носит и почему она должна просыпаться в чужом доме, в чужой постели, в гордом одиночестве, разве что заботливо — и то не совсем, — укрытая одеялом? Это что, такое проявление чувств с его стороны, куда-то убежать?
Девушка села, притягивая одеяло к груди, и осмотрелась. На пустующей подушке на супружеской половине валялась записка, и Дара нехотя потянулась к ней, не представляя себе, какие должны быть оправдания, чтобы она всерьез посчитала их достаточными.
Она развернула сложенный в четыре раза лист бумаги и пробежалась взглядом по знакомым острым буквам — писал точно Геор, она не раз видела его отчеты, да и, казалось, чувствовала тепло руки, выводившей эти строки.
"Вызвал лорд Брайнер по государственным делам. Постараюсь вернуться поскорее. Не скучай.
Геор".
Как невыносимо романтично!
— А разбудить и сказать это ты не мог? — проворчала Дара, выбираясь из кровати и утягивая за собой следом одеяло.
В комнате, ожидаемо, не было ничего женского. Впрочем, ей следовало радоваться, что Геор привел ее в свою спальню, а не куда-нибудь к матери, где женского — хоть отбавляй, а потом придется вылавливать ядовитые шпильки. Но как позвать хотя бы служанку, чтобы она помогла привести себя в порядок? И здесь можно было бы помыться? Вчера все, что успела рассмотреть в теперь уже собственном доме Дара, это гардероб с историческими платьями да танцевальный зал. Спальню Геора она видела только в неверном свете свечей, да и не сказать, что им было до рассматривания интерьера.
…Вспоминая о нем, Дара не смогла сдержать мягкую улыбку. Казалось, кожа вспыхивала от одной мысли о Георе — Дара невольно провела ладонью по плечу, прочерчивая траекторию его поцелуев, и тут же одернула руку. Еще не хватало сидеть здесь и мечтательно улыбаться, словно сумасшедшей! Она ведь горная ведьма, а не какая-то недалекая девчонка, у которой только и мысли, что о супруге и о том, как сильно надо его любить.
Горная ведьма. Была б той недалекой девчонкой, сейчас она бы искала служанку с обезболивающим, потому что у мужчин вместо мозга в голове в такие моменты — деревянная труха да щепки!
С Геором все получилось как-то по-другому. Возможно, в том была совсем не его заслуга, а следовало поблагодарить ее собственную магию, но какая теперь разница? Дара даже почувствовала себя любимой, и плевать, что Себастьяну вдруг с утра пораньше захотелось пообщаться на тему государства с адмиралом. Впрочем, может, не так и пораньше — судя по солнцу за окном, уже обед.
Дара устроилась в постели поудобнее и оглянулась. Нет, валяться здесь до вечера она не может, к тому же, хочется есть, и никакая свекровь ей сегодня аппетит не испортит! К тому же, ну что теперь в силах Лисандры? Подмешать яд в еду разве что, но вряд ли она настолько рисковая женщина, что не побоится сильную ведьму и попытается ее отравить.
Прямо над головой соблазнительно сверкал колокольчик, и Дара, подумав немного, дернула за шнурок. Раздавшаяся мелодия внушала надежду, что к ней все-таки изволит кто-нибудь явиться, и девушка откинулась назад, упираясь спиной в изголовье кровати.
И вправду, не прошло и нескольких минут, как в дверь осторожно поскреблись.
— Граф… — какой-то мужчина заглянул в комнату и тут же выскочил прочь, но Даре даже нескольких секунд хватило для того, чтобы заметить, что он стал пунцовым, как то вино. — Ох! Простите, я… Граф никогда раньше не позволял своим лю…
— Можете называть меня леди Дараэлла, — закатив глаза, протянула Дара. — Или просто "графиня". И если граф раньше не позволял своим любовницам оставаться в его спальне, то это не значит, что на то не имеет права его жена, — раздраженно ответила Дара. — Позовите какую-нибудь служанку, пусть подготовит мне ванну и какое-нибудь приличное платье. Не ждать же мне прибытия мужа, чтобы в этом доме хоть кто-нибудь что-нибудь делал!
— Как прикажете, госпожа! — охнул мужчина из-за стены. — Но графиня Каннингем…
— Я здесь графиня Каннингем, — отрезала она. — А матушка моего супруга, возможно, и страшный человек, но увольнять вас будет именно Геор. Хотите поскорее сменить место работы?
Мужчина не хотел. Дверь недовольно хлопнула, и слуга поспешил отправиться на поиски кого-нибудь из женщин, чтобы помогли Даре одеться.
…Служанка явилась, должно быть, минут через десять, когда Дара растеряла остатки смущения и могла разве что раздраженно наблюдать за ее попытками прокрасться в комнату незаметно.
— Если что, — раздраженно протянула она, — то Геор уехал. Так что можно не прятаться за дверью и не отводить глаза. И не надо лгать мне, что ни разу не видели обнаженной женщины.
— Но ведь… — девица опустила глаза в пол. — Граф Каннингем никогда прежде не… его дамы, они…
— Я рада, что вы готовы поведать мне обо всем богатом опыте моего супруга, — оборвала ее Дараэлла, — но я не желаю слышать, что их выставляли среди ночи за дверь, лишь бы только леди Лисандра не съела. Я хочу принять ванну, одеться и отправиться… должно быть, обедать. И надеюсь на определенную помощь в этом деле. Ясно?