Свадебный подарок
Шрифт:
— Что хотите спеть? — обратился он к детям. Они наперебой закричали разные названия.
Грэгори приложил руку к уху.
— Что-что?
Каждый раз, когда дети начинали кричать, он притворялся, что не слышит, чем приводил ребят в восторг. Наблюдая, как он разыгрывает детей, Сьюзен подумала, что его нельзя не любить.
Грэгори довел их почти до истерики. Наконец он поднял руки, прося тишины, и секунды не прошло, как воцарилось такое молчание, что можно было услышать звон падающей булавки. Затем он заиграл тихую простую мелодию, явно детям уже
Вскоре и Сьюзен запомнила слова старой народной песенки и присоединилась к нестройному хору. Разглядывая сияющие детские мордашки, прислушиваясь к их голосам, смешивающимся с шумом моря, девушка понимала, что такой волшебный вечер жизнь нечасто дарит человеку, и она обязательно запомнит его. Она взглянула на темный профиль Грэгори. Внезапно Сьюзен почувствовала себя на седьмом небе от счастья, правда, не вполне уверенная в том, что послужило тому причиной: теплый вечер в кругу друзей или добрая улыбка, которую неожиданно подарил ей Грэгори.
Когда все песни были спеты, Лаура и ее помощники принесли детям какао, и те, разморенные и счастливые, отправились спать. Сьюзен предложила помочь уложить детей, но Лаура отказалась, и молодые люди остались вдвоем у догорающего костра.
— Я не знала, что у вас есть мотоцикл, — произнесла, наконец, Сьюзен. — Он так не соответствует вашему имиджу.
— Вы, вероятно, смотрите не на тот имидж. Вы очень многого обо мне не знаете, Сьюзен Холлендер. Отчего вы не попросите друга-журналиста покопать поглубже? Кто знает, что еще он может выведать? — Грэгори пожал плечами, как будто вопрос не представлял для него никакого интереса. — К тому же мне совсем не хочется пробираться на «роллс-ройсе» по грязной тропинке.
— Да? А сегодня утром вы были совсем не так щепетильны.
— Наоборот, я был чересчур осторожен. Я проехал всего в дюйме от вашей машины, — поднял он глаза от кружки.
— О'кей, — с преувеличенным облегчением сказала Сьюзен. — Тогда все в порядке.
— У меня были все основания сердиться.
— Я знаю и прошу прощения.
— О'кей, — передразнил ее Грэгори. — Тогда и у меня все в порядке.
Сьюзен дерзко вскинула голову, но к величайшему изумлению, увидела, что он весело смеется.
— Это действительно так?
Молодой человек дотронулся до ее губ.
— Забудьте, Сьюзен. На вашем месте я поступил бы точно так же.
Она хотела возразить, но прикосновение достаточно ясно показало, что тема закрыта.
— Пойдемте, я отвезу вас домой. — Грэгори поставил ее на ноги.
— Не надо. Я дойду пешком, — быстро ответила Сьюзен.
Он посмотрел на девушку.
— Надеюсь, вы не мотоцикла боитесь?
Нет, грустно подумала она, все совсем не так просто. Она не боялась мотоциклов, но если бы это помогло, то сумела бы притвориться испуганной. Но подобный трюк не сулил успеха. Вместо того чтобы отпустить ее, Грэгори взял девушку за руку.
— В этом нет ничего страшного. Пойдемте. Вам понравится.
— А как же шлем? — запротестовала
— У меня есть еще один.
Они попрощались с Лаурой и пожелали всем счастливого возвращения домой на следующий день.
— Если вам надо что-то посушить, приходите в дом. Там есть сушилка, — предложила Сьюзен Лауре.
— Вы просто ангел. Это, должно быть, семейное. Надеюсь, я и через год увижу вас здесь.
Сьюзен взглянула на Грэгори, направившегося к мотоциклу за шлемом для нее.
— Спасибо, Лаура. Я тоже надеюсь.
— Готовы? — спросил Грэгори, когда девушка приблизилась к нему.
Сьюзен кивнула, он надел на нее шлем и застегнул ремешки под подбородком.
— Вы очаровательны. Не забудьте крепко держаться.
Он тоже надел шлем и сел за руль огромного черного мотоцикла. Она устроилась позади, обхватив Грэгори за талию, при этом лишь слегка касаясь его. Молодой человек завел мотор и без предупреждений рванул вперед, заставив Сьюзен упасть к нему на спину и со всей силой вцепиться в его куртку.
Сьюзен не испытывала восторга от езды на мотоцикле по узкой тропинке, где путь освещала лишь единственная фара, прорезавшая сгустившуюся темноту ночи. Дело было не в грохоте мотора и не в скорости, такой огромной, что, казалось, колеса не касаются земли. Нет, просто в ее теле, прижатом к мягкой коже куртки Грэгори, отдавался ровный стук сердца мужчины, а ее собственное сердце было готово выскочить из груди. Все это пугало ее.
Затем все кончилось. Они подъехали к дому, и Сьюзен соскользнула с сиденья в стремлении быстрее избавиться от нахлынувших на нее чувств. Как она и предполагала, ноги дрожали. Девушка отчаянно попыталась сама расстегнуть шлем до того, как Грэгори, желая помочь, прикоснется к ней. Но пальцы не слушались или не хотели искать застежку, и когда Грэгори снял свой шлем, он наклонился к Сьюзен. Она поежилась.
— У меня холодные руки? — спросил он.
— Нет. Хотя да. — Прикосновение его длинных пальцев к шее мешало девушке ясно мыслить.
— Ну, так как же все-таки? — повторил Грэгори, стягивая с нее шлем. Он положил его рядом со своим на сиденье мотоцикла и повернулся к ней. — Какие же они на самом деле?
— Холодные, — выдавила она и быстро направилась к дому, чтобы не выдать себя окончательно. На пороге она обернулась. — Спасибо, что подвезли меня, Грэгори.
— Сьюзен? — От его голоса по спине девушки пробежал холодок. Она опять остановилась и повернулась к нему. Грэгори не двигался.
— Да? — спросила она, сохраняя безопасную дистанцию.
— Было еще что-то.
— А нельзя с этим подождать? — девушка беспомощно пыталась найти ключи в кармане.
— Не думаю.
Безопасность расстояния была иллюзорной, потому что одним прыжком Грэгори оказался рядом с ней. Взгляд его подернутых влагой глаз скользил по девушке, ласкал ее, прожигал насквозь. Сьюзен хотелось закричать. Через мгновение, показавшееся столетием, когда ей почудилось, будто ее захлестнуло огромной волной, Грэгори произнес: