«Сварщик» с Юноны
Шрифт:
Лампа Ардо работала по принципу керогаза, помню из своего времени его шум при работе, поэтому рассмеялся:
— Михаил Матвеевич, это я придумал. Да, лампа почти такая же. Вот только масло в ней другое. Ну, давай ближе к делу, — оставил я интригу.
При беседе свояк то и дело поглядывал на лампу и покачивал головой: мол, «Ничего себе!» — и с завистью бросал взгляды в её сторону.
Я поковырялся в бумагах и подал папку со светоснимками:
— Вот это с форта Росс в новых владениях компании на Калифорнийской
Булдаков близоруко щурясь — У меня в мозгу почти к границе осознания подступило ощущение чего-то очень знакомого, но к сожалению не проявилось, ускользнуло. Гость меж тем подносил снимки к носу, разглядывая в весьма скурпулёзно:
— Николай Петрович, кто сии картинки столь достоверно изобразил?
— Михаил Матвеевич, это мы с Григорием Ивановичем Лангсдорфом, врачем экспедиции в Калифорнии придумали прибор такой: светописец. Вот он мгновенно подобные снимает. А эти Вам, акционерам в доказательство. Но и это ещё не всё: за вчера Баранов заготовил, — я сверился с записями: — 18 пудов картошки и репы, засолил 3 пуда капусты, в форте Росс поднято 17 десятин зяби, — я зачитал всё.
— Как?! — добрые глаза купца округлились.
— А пойдёмте-ка, — я поманил свояка камергера в радиорубку, где продемонстрировал кристадин.
— Воля твоя, Николай Петрович, — в смущении покачал головой собеседник: — Это уж от нечистого.
«Я тебе, Савелий, говорил! Свояк мой весьма набожный человек». — тут же заворчал Резанов внутри.
«Ничего, Вашбродь, пусть лучше от нас узнает, чем потом дикие слухи до него дойдут. А кто не рискует, тот не пьет шампанского!» — объяснил я со-владельцу тела.
— Михаил Матвеевич, — махнул я отрицательно ладонью, — сие устройство от Бога нам на пользу дадено. Вот ты же не станешь уличать в пособничестве сатане капитана, который кричит в рупор, чтоб его расслышали. Разве рупор от нечистого? Так и сие приспособление, — кивнул я на рацию, — эдакий рупор. Причём с быстротой молнии связывает корреспондентов. Но, Михаил Матвеевич, об этом приборе пока никому ни слова, хорошо? — Гость закивал, а я закончил:
— В сем наше преимущество пред конкурентами.
— Даа, чудны дела твои, Господи, — покачал головой свояк, — а вот сумлеваюсь, сможем ли в Калифорнийских землях удержаться, шибко далече от Рассеи-матушки…
Когда гость засобирался, я придержал его за запястье:
— Михаил Матвеевич, не откажись принять в дар, — вытащил я из-за кресла заранее приготовленный упаковочный футляр с керосиновой лампой. И полуведерный бочок: в моё время сказали бы шестилитровый, но сейчас, в царской России ведро помещало почти двенадцать литров, поэтому полведра.
— Вот угодил! — всплеснул руками Булдаков: — Благодарствую!
— Да, вот ещё тебе, — я выудил из кармана сюртука рубик, — Накось-ка, — показал Как крутить. У того сразу глаза загорелись:
— Ух
— Да, — покивал я головой: — и вот эту лампу, и вот эту забаву я собираюсь здесь, в Санкт-Петербурге, а там и по всей России продавать от имени Русско-американской компании. Вдобавок к чаю и мехам. Я сию забаву назвал «рубик», сокращение от «Русский кубик».
Компаньон, сидевший до этого напряжённо, оттаял.
Уезжал Булдаков до чрезвычайности задумчивым. А я вознамерился, покуда Лангсдорф отсутствует, решить другую насущную заботу, позвонил в серебряный колоколец.
— Вызывали, Ваша Светлость? — в дверь просунулась хитроватая рожа бывшего шпика.
— А, заходи, заходи, Макарка. Хватит девок щупать, дело тебе есть.
— Дак они сами липнут, — развёл руки мужичонка «метр с кепкой» — что они в нём находят! — и блудливым выражением лица.
— Верю. Но пусть пока передохнут. А для тебя есть дело, Макар, — поманил я его ладонью. Мужик мгновенно сбросил показную расхлябаность, подобрался. Я указал глазами на стул и он скупыми движениями, но текуче словно ртуть примостился сбоку, а я вынул из ящика стола чистый блокнот с карандашом, положил перед ним.
— Бери. Писать-то умеешь?
— А как же. На службе приходилось отчёты начальству кропать.
— Вот тебе задачка Почти по твоим способностям: на окраине города или в ближайших деревнях, но чтоб дорога была главное, Отыщи несколько красильных мастерских, которые на ладан дышат. Возможно кожи где красят там. Или материю. Или рисунки на ткань наносят. В общем, где чаны большие есть, где умеют работать с растворами. Самое главное: чтобы хозяин, владелец был хорошим мастером, но плохим дельцом, никудышним купцом. Чтобы он ничего не мог продать и чтобы у него всё это дело кредиторы собирались отнимать.
— Сделаем, Ваша Светлость. — Макар воздел глаза соображая: — Парочку прямо сейчас могу назвать. Но надо поближе поглядеть.
— Чем больше, тем лучше. — кивнул я головой.
— Будь сдел, Ваша Светлость, — выражение лица мужичонки посекундно менялось, будто он уже высматривал на улицах требуемое.
— Слушай, Макар, всё как-то не приходилось пообщаться… Смотрю, мужик ты хваткий, дельный, чего тебя хоть из полиции-то поперли?
— Да так, — хитро прищурился мужичонка: — Было дельце.
— Опять по женской части? — проявил я интуицию.
— Ну типа того. Вишь, ли, Ваша Светлость, дочка полицмейстера на мене глаз положила, проходу не давала. Он мене: «Так и так Макар», — говорит: «если что, сгною!» А я что? — она сама.
Я засмеялся:
— Нипочём не поверю, что ты там ни сном, ни духом.
— Было маленько.
— Ага. Ясно. Короче.
— Ну короче: кто-то, подозреваю кто, настучал, он нас застал, ну и попёрли…
— А со Степаном ты как, Где, откуда пересёкся?